Эти мысли Локи восторженно излагал учителю в их первую встречу. Последние столетия палачи редко занимались своей непосредственной работой, но часто присутствовали на допросах для устрашения преступников. И учителю это дело нравилось даже больше самих пыток. Локи прекрасно знал, что этот ас, способный одной рукой поднять его и связать морским узлом, обладал на редкость черным юмором и большим запасом любви к ближним. Локи он обожал с детства, и царевич отвечал ему полной взаимностью. Он до сих пор помнил, что в тот день, когда они с братом спасовали перед лягушкой, именно учитель угостил их спелыми яблоками. Фрукты почти не утолили голод, но сам знак внимания был очень приятен и даже непривычен для детей. У учителя в сундуке всегда можно было найти какую-нибудь простую еду, которой он охотно делился. Царевичам было очень обидно, что из их покоев к его не вел ни один потайной ход, и долгое время они собирались прокопать его лично — уж слишком часто их лишали еды и запирали одновременно — и в этом случае достать пищу было неоткуда.

— Твои ученые — славные ребята, — сказал учитель после того, как закончил пересказывать в лицах сцену последнего допроса — молодые асы так боялись прославленных мастеров прошлых веков, что были готовы сознаться в чем угодно, только бы избежать мук. — Но запуганные… Помнишь, как тряслись от одного моего вида? Локи, я одобряю твое новое занятие и прекрасно понимаю, почему матушка твоя не одобряет. А вот настоящая одобрила бы — у етунов с наукой отношения получше.

— Та мне не мать, — буркнул Локи, на лице которого при воспоминании о биологической матери нарисовалась гримаса отвращения, смешанного с едва заметным гневом.

— Да я что, настаиваю на обратном? — учитель пятерней взъерошил отросшие волосы, а царевич раздраженно принялся возвращать им приличный вид. — Попробуй с отцом поговорить, может, он оценит. Только не убейся во время прокладки своих труб. Иначе и отца не обрадуешь, и Асгарду не поможешь. Пускай твои преступники все как следуют рассчитают, но ты близко все равно не подходи.

— На мне всегда защитная одежда.

— И все равно не подходи. Еще раз я на твои похороны не пойду.

Локи улыбнулся в ответ.

— Ты как-то говорил, что готов позаниматься со мной, если отец не будет против. Отца нет, но я спросил у мамы — она не возражает.

— О Локи, — рассмеялся учитель, — ну что тебя так тянет помучиться? Ну ладно, если ты так жаждешь, то пойдем. Правда, надо сперва целителя найти.

— Не нужно. У меня есть целительные камни. Растолки их.

— Нет, не положено…

— Я тебя очень прошу, — Локи посмотрел умоляющим взглядом, что было ему совершенно несвойственно: крайне редко царевич опускался до того, что просить кого-либо об услуге. — Не зови никого. У меня есть подозрения насчет… выносливости. Тебе я доверяю. Целителям — нет.

— Ну как скажешь. Но только попробуй свалиться в обморок или умереть от потери крови…

— Недавно у меня была такая возможность, — прошептал Локи настолько тихо, чтобы учитель точно не расслышал.

Ивар гулял с Леди Сиф по самым дальним и темным закоулкам дворца, причем без всякого сопровождения. Если бы рядом с ним была не лучшая воительница Асгарда, он бы решил, что прогулка — прозрачный намек на томление от страсти. Сиф вела себя развязно, дерзко. Так, как вели себя многие девушки поселения, но совсем не так, как должны вести себя благопристойные асиньи, которым с мужчинами не то, что дружить, а даже близко общаться нельзя. Если только это не девы-воительницы. Их было мало, и они много столетий боролись за равноправие. Сиф выглядела так, будто лично приложила руку к становлению класса свободных девушек-воительниц, хотя на самом деле за нее постарались далекие предки. К глубочайшему сожалению Ивара Сиф была настоящим воином: любителем выпить, подраться и поспорить, но не любителем напрягать мозги. Ему даже пришлось последить за своей речью и исключить все шутки и сравнения, связанные с веществами: в поселении их понимал каждый, но ждать этого от дворцовых асов не приходилось. Ивар привык к тому, что мужчины, чуть что, лезут в драку, а женщины обожают языком чесать, но только не в случае с Сиф. Она рассказывала ему о таком количестве драк, из которых вышла победительницей, посрамив именитых мужчин, что Ивар диву давался такой прыти.

— Почем ты приехал один? Где остальные ученые? — это был первый вопрос, который Сиф задала после того, как Ивар закончил петь оду ее красоте, обаянию и бесстрашию.

— Ивар и Раиду? О, они очень заняты, поэтому Локи не взял их с собой.

— Ивар, Раиду, — закусила губу Сиф, — что за дикие клички? Как вы не путаетесь в двадцати четырех именах?

— Путаемся. Поэтому у многих есть прозвища, у некоторых их даже несколько.

— А как тебя зовут? — резко спросила Сиф.

— Ивар.

— Я имею в виду твое настоящее имя.

— Оно настоящее. Иваров и Ингваров в поселении больше всего, потому что эти имена существуют и в большом Асгарде. Многим кажется, что, выбрав реально существующее имя, они меньше отдаляются от большого Асгарда.

— А из какого ты рода? Кто твой отец?

— Этого я не могу тебе сказать.

Сиф посмотрела на него таким взглядом, будто сейчас растерзает, но Ивар мужественно выдержал игру в гляделки. Его не будут уважать, если он покорится грубой силе.

— Жаль, что остальные не приехали, — обижено протянула Сиф, когда поняла, что ответа на свой вопрос не дождется. — Я хотела узнать у них побольше о загадочных словах, которыми они сыпали направо и налево.

— О, естественники обожают свою профессию и готовы говорить о ней часами, — заметил Ивар, приторно улыбаясь. — Но, быть может, и я, скромный маг, смогу удовлетворить любопытство девы-воительницы? Прошу, располагай мною.

— Они говорили что-то про тепловодимость золота, — с трудом вспомнила Сиф. — Что это?

— Теплопроводимость, может быть? Если вкратце, то это способность металла нагреваться от жара огня, — попытался объяснить Ивар как можно проще.

— Любой металл нагревается в огне, иначе у нас не было бы такого превосходного оружия.

— Леди Сиф совершенно права, но не все металлы нагреваются с одной скоростью.

— Любой металл можно растопить, вопрос только во времени, — уверенно заявила Сиф.

Ивар попытался объяснить сущность таких понятий как «температура» и «энергия», но быстро понял, что зря клеветал на Локи. Царевич был тоже непроходимо туп в естественной науке, но знал, по крайней мере, математику и астрономию, а вот Сиф явно всю жизнь только мечом и махала. Ивар пытался растолковать суть создания оружия и так и эдак, но ничего не получалось. Наконец, он махнул рукой и заговорил о другом:

— Прекрасная воительница не может себе даже представить, как я счастлив, что царственный Локи оказал мне огромную честь и привез сюда. Иначе я никак не смог бы познакомиться с подругой самого наследника Одина.

— Я не подруга, а невеста, — буркнула оскорбленная в лучших чувствах Сиф.

— О, так вас можно поздравить со скорой свадьбой? — оживился Ивар. По поселению ходили слухи насчет скорой женитьбы старшего сына Одна, но маг предпочитал не верить бабьим сплетням, а проверять лично. — Значит, ты скоро войдешь в семью богов и сама станешь богиней? Новой хранительницей домашнего очага?

Ивар не мог не заметить, как переменилось лицо Сиф. Уж если ей чего и не хотелось, так это становиться богиней домашнего очага.

— Ты так превозносишь Локи, — ответила она резко. — Неужели все вы очарованы его смазливой внешностью?

— Он бог и сын самого Одина, — пожал плечами Ивар. — Наши жизни и благополучие во многом зависят от него.

— Он вовсе не член царской семьи, не бог, он братоубийца! И с ним в одной семье я никогда не буду, — вспыхнула Сиф, злобно прожигая Ивара сверкающим взглядом. Маг, не представлявший, что его слова вызовут у женщины такую бурю эмоций, опешил и изобразил крайнее удивление. В голове тут же возникло множество вопросов, и главный среди них: какого именно брата Локи убил?