Из главы 45

Беркана несмело оглядела огромное ложе в центре комнаты: мягкое, покрытое белыми и черными овечьими шкурами — что-то подсказывало Ивару, что именно оно и станет импровизированным помостом. (…) Локи подошел ближе, с некоторым усилием отодвинул Хагалара к стене (мне скоро понадобится план помещения, чтобы понять где там в центре, но рядом со стеной стоит кровать и где относительно нее в немаленькой вероятно комнате сбились зрители) и лег сам, лицом к лицу со своим палачом.

В следующее мгновение и она, и оба естественника оказались прикованными к стене: гибкие лианы, появившиеся из ниоткуда, связали ученых не только по рукам и ногам, но и заткнули им рты. (…) Локи приподнял голову и посмотрел на остальных (красочно они должно быть попадали, когда их отпустило): по щеке Берканы текли слезы, Ивар и Раиду выглядели так, будто только что воплотились их самые худшие ночные кошмары.

Из главы 44

Лишь ближе к вечеру, поймав себя на том, что проходит мимо злосчастного дома в одиннадцатый раз и вызывает легкое недоумение соседей (вот им делать нефиг считать, отслеживать кто рядом шатается, это я к тому, что нужно найти кого-то, обязанного находиться поблизости, например работников собственно «дома документов» или каких-нибудь не слишком старательных рабочих, раз уж решили про них вспомнить, занятых, например, починкой крыши этого самого дома, благо погода позволяет), Беркана осторожно вошла в темную комнату с маленькими оконцами.

— Я беспокоюсь не за тебя! — выпалила Беркана. — Он тебя не убьет, но ты его изгнать и этим отправить на верную смерть можешь (Ее Лагур покусал? Давайте нормальный порядок слов, а?)!

Из главы 43

Алгир сидел за столом и толок целительные камни. (…) Медитативную тишину (как интересно у него получалось беззвучно толочь камни, хотя бы шуршание должно быть) комнаты ничто не нарушало, пока не послышались торопливые женские шаги.

В жилом доме в это время суток почти никого не было: Беркана насчитала от силы пятерых соседей. Погруженная в свои мысли, она и не заметила, что на ее шкуре вольготно расположилась Черная Вдова, перебирающая в руках… Алмазы, подаренные Локи! (ага, прикольно так «не заметила», видимо сильно занята была пересчетом соседей. Может хотя бы в первом предложении «в тишине комнаты Беркана не насчитала даже полдюжины соседей», а во втором «Погруженная. она дошла через всю комнату до своей шкуры и только, едва не споткнувшись о протянутые в проход ноги, обнаружила на ней вольготно расположившуюся.»)

Фену откинула с лица непослушные волосы. Весь ее облик манил к себе (и тут мы поняли, что последнее чего не хватало данному творению — фемслэш. Все-таки «манил» это очень и очень субъективная оценка. Для нейтрального автора и менее нейтральной Берканы наверняка уместнее будет несколько более сглаженная характеристика с легким налетом непонимания: «что-то прирожденное в ней манило к себе любого, поддавшегося ее чарам????»).

Фену выдержала паузу, подмигнула двум-трем (как, ну вот как можно подмигнуть двум с половиной мужчинам? Скорее уж «в пару секунд перекинулась игривыми взглядами едва не с половиной комнаты») мужчинам и снова устремила свой взгляд на соперницу.

Ощущая влагу на пылающих щеках (тут должен быть вопрос про чувствительность обожженной половины и работоспособность желез у соответствующего глаза), Беркана бросилась к дверям.

Из главы 42

По дороге к хоромам царевича, Хагалар полностью продумал линию поведения, тот образ, который принесет ему наибольшую выгоду в создавшемся положении (только что он полстраницы думал обо всякой другой фигне, так что здесь возможно будет уместной еще одна отсылка к тому, как долго это планировалось и «образ» был готов заранее, а отклонение от плана только упростило задачу, например, оставив единственного зрителя).

— Я сказал… — Хагалар перешел на угрожающее шипение, — прекратить!

Даже отсутствующий в этом мире Лагур поднял голову, впрочем, сразу же ее опустив. Беркана испуганно сжалась, моментально затихнув — маг никогда прежде не кричал (он и сейчас не кричал, он шипел, написано же, так что здесь разве что «никогда не повышал голос» или «она еще никогда раньше не слышала таким его голос») на нее.

Локи чувствовал себя не в своей тарелке: в спину упирались осуждающий и полный ненависти взгляды, готовые прожечь насквозь. Однако проходящие мимо асы не перешептывались, не задавали вопросов и вообще не обращали на процессию никакого внимания, что могло означать только одно — они ничего не знали. По крайней мере, пока. (А чем вообще, кроме, понятно, сюжетной необходимости, объясняется то, что они туда пошли всей толпой? Потеряется он один что ли?)

Из главы 41

Этот день должен был войти в анналы истории (и тут посреди первой строчки — самое время у меня возник вопрос: как там у них вообще с летописями? А то может наехать вскользь на непредусмотрительность, мол, мог бы занять ключевое место в летописях, но будет пылиться в архивах среди прочих скучных, бесполезных и даже безрезультатных исследований. Вполне подходящая судьба для секретных госбюджетных исследований) не только поселения, но и всего Асгарда.

— Всего лишь то, что мы должны подсказать ему, в чем нуждаемся в первую очередь, — даже в неформальной обстановке столовой Ивар блистал сдержанными манерами, — какие мидгардские находки стоит продублировать (у меня не вяжется слово «продублировать», поэтому я попытаюсь поменять всю вторую часть реплики после тире: помочь выбрать действительно ценные находки среди этого мидгардского мусора возможно слишком радикально, но рядом с таким революционером как Раиду, любой мало-мальски здравомыслящий человек может стать жутким консерватором и неприятелем новшеств).

— Ах ты зловредная ворона! — перебил Раиду, придвигаясь ближе, так, чтобы не услышали соседи по столу. –Schweigundhör(2): Локи мне много дороже тебя. Выбирай, либо ты отдашь рассудок (по тебе и видно, что отдал, может что-нибудь вроде «все свои время, силы и пресловутые умения/способности*) и жизнь богу, либо наши пути разойдутся здесь и сейчас.

— Брат… — Ивар опешил: Раиду все неправильно понял. — После всего, что между нами было (ниииеееет, слэшер рыдает Давайте выпиливать слэш, может сошлемся на темную историю с их прошлым: «после того, на что тебе пришлось пойти, чтобы оказаться здесь» или вообще избавить от «после всего», например: «не спеши перечеркивать все, что мы прошли вместе»), после всего, что мы прошли вместе…

— Брат… Раиду… Ты не совсем правильно меня понял. Я говорил только о том, что нам нельзя забывать об обещаниях (не говорил, ни слова. Либо нужно раньше все-таки сказать, либо здесь «обязательствах», «данном слове»), — совсем смешался Ивар.

— Бабьи сплетни смолкнут, как только мы проложим трубы и обеспечим нормальное отопление. Нормальную жизнь. Как в квартирах Штутгарта (о, название запомнил, даже правильно; а почему на сей раз не интерполировали его опыт на весь Мидгард?),, а не как в наших сараях.

А между тем несмотря на то, что все массово на это исследование забили, видимо Лагур один за всех впахивал, я тут поняла, что почти успела по нему соскучиться день завершения работ над каскетом приближался. Одним светлым, солнечным утром фелаг собрался в лабораториуме, как все считали, в последний раз. Доспехи Локи (весь гардероб растащили ), призванные защитить от взрыва или еще чего похуже, красовались на всех.

— Стоять здесь. Я поставлю защитный купол: если что-то случится, вы не пострадаете, дети. И да, если что-то таки случится, постарайтесь выбраться отсюда. Если, конечно, будет, из чего выбираться. дяденька, а зачем вы тогда нас в дальний от двери угол поставили? 

Дочь Одина надеялась найти среди синих каскет. Локи, чтобы не сидеть без дела и не присоединяться к расчетам Хагалара, с которым не разговаривал после недавней стычки, встал рядом с магиологом (стоять без дела много полезнее, а главное — увлекательнее; раз уж он там дальше читает, то пусть хоть книжку в руки возьмет).