— Друзья мои, вы боялись, что я не вернусь, — продолжил Локи паясничать, — но я здесь и не один. Познакомьтесь. Леди Сиф и три война (вообще не напрягся представлять , хоть бы по именам назвал),, а это царевна Беркана и трое ученых.

История с возлюбленной Локи придумалась случайно уже когда текст был написан. Я прочитала диалог, который дослушивала Фула, и поняла, что если убрать местоимение «он», то любой подумает, что речь о женщине, о невесте (и это говорит бесконечно далекий от слэша человек  Вредно с нами общаться, очень вредно).

Из главы 38

Давно в палатах Одина не было доброй драки. Локи даже попытался прикинуть, кто же выиграет: копье или пробирка с кислотой (при том что ни первого ни второго в поле доступа не наблюдается).

Он сделает все, что от него потребуют, во имя Асгарда и во имя торжества той справедливости, которую отец посчитает наиболее справедливой (Ему во время восторга мозг отшибает напрочь или все-таки поменяем стиль и здесь? Торжества единственной справедливости, назначенной всем мирам его отцом).

Начало разговора Локи прослушал. Он стоял чуть позади брата, очарованно глядя на отца, следил за мерцающим сиянием и не слышал ни единого слова (он же так не услышит ценных распоряжений и не сможет их выполнить, печалька).

— Молчать! — Один прошелся перед сыновьями, смерив их холодным взглядом. — Если бы я не был так стар, я бы казнил вас обоих, но (я-то умный я осознаю, что не имею права так рисковать благополучием/спокойствием/стабильностью Асгарда, потому что) даже моей долгой жизни скоро придет конец.

Локи, указывая дрожащей рукой сразу на двух Раиду. Он неосторожно повернулся, и куча карт, какие-то чертежи и рисунки (Раиду у него двоится, но чертежи от рисунков отличает на раз. Так не пойдет, скорее уж пачка густо изрисованных листов. И карты лучше стопкой складывать) попадали на пол.

— В связи со случайными обстоятельствами. Я был обвинен в убийстве и приговорен к клейму и изгнанию. Мой брат, любя меня всем сердцем, разделил со мной горечь наказания (слэшер ушел прорыдаться).

Он отпустил (так уж они и рвались, впрочем возможно….) ученых к друзьям Тора, а сам ненадолго задержался у родительских покоев.

Из главы 39

. Раиду, единственный хоть что-то еще соображающий, попробовал возмутиться:

— Как можно спать на таких мягких шкурах?

— Это много удобнее, чем на ваших твердых лавках, — ответил Локи (Вы, конечно, вполне можете не прислушиваться ко мне, но слэшер с плакатами и транспарантами требует устроить здесь практически влюбленному Раиду момент, за который он впоследствии сможет цепляться или не цепляться, а вообще забыть на утро, на выбор. Например, — отрезал Локи, с большими усилием обеими руками нажимая на плечи вздорного гостя, чтобы впечатать его в длинный мех. Уйти в свои покои, не убедившись, что все гости мирно спят и не устроят дебош в доме Одина, могло быть не безопасным. Нужно как можно скорее избавиться от лишних проблем и лечь пораньше….») и ушел к себе.

Отец не может ошибаться. Пусть покажет дорогу, и он, Локи пойдет по ней, никуда не сворачивая. Если понадобится — завоюет Мидгард (дался ему этот Мидгард, давайте мыслить глобально — любой из миров) или будет покорно стоять у трона.

Проще было согласиться, чем спорить с истеричкой. Учитывая море опасностей, поджидающих ученых во время бесчисленных экспериментов, Беркана вполне могла погибнуть в самом скором времени. В крайнем случае, ей (именно «ей» или «этому» — несчастному случаю? коварен) всегда можно помочь.

. Раиду, ты упускаешь такой шанс! Я вот уже в близких отношениях (не думать, только не думать про двусмысленное значение «близких отношений» Впрочем другого варианта однозначного английского familiar, которое точно отражает реальное положение дел, я придумать все равно не могу) с Фандраллом.

. Раиду тяжело дышал и надвигался с неотвратимостью айсберга. Его лицо было темно-бордового цвета, а глаза метали вполне материальные молнии (Ах-ха, в нем открылся дар мага ).

А теперь в обратную сторону

Из главы 47

Мужчины только и могут, что драться, а чуть надо решать проблемы языком, так они все валят на женщину, а сами стоят в стороне и наблюдают за отстаиванием своих интересов. Делают вид, будто их это не касается. Мол, они просто так стоят, для красоты! (Не-не, «заняты неотложным решением по меньшей мере судеб мира», сомневаюсь, что такому среднестатистическому мужчине польстит роль украшения)

— А почему нет? Попробовать-то можно.

— Бессмысленно, — протянула Наутиз. — Ты ничего не смыслишь в науке. Даже если мы запишем тебе вопросы, ты можешь неправильно понять ответы. И перескажешь нам неверно, запутаешь с многозначительным кивком в сторону работающих еще больше. (А вообще в начале было бы неплохо определится с вопросом, который можно задать хотя бы теоретически, я так понимаю, они определенно на той стадии, когда конкретных вопросов быть не может, а «расскажите кто-нибудь вкратце, что знаете про печатные станки» — действительно плохая идея) (…)

 — И все равно мы не можем… — начал было Ивар, но Наутиз перебила его:

— И в самом деле, даже это записывающее устройство не решит всех проблем. (Угу, вопросы за вас оно точно не придумает) Нам надо самим отправиться в Хельхейм. Нам — в смысле, естественникам.

Практически сразу образовался огромный фелаг, который разобрал велосипед на мелкие запчасти/до последнего винтика потеряв при этом несколько (все-таки ЗАПасные части обычно в основной комплект не входят и полностью его не дублируют, так что это не слишком корректно), изучил сплавы (а как же пластиковые ручки и резиновые колеса) и воссоздал чертежи (чтобы сделать именно чертежи, нужно иметь ЕСКД — свод каких-то общих правил построения, я бы предложила в этом месте просто детально зарисовать их со всех ракурсов и во всех рабочих положениях). Рабочие уже приступили к выплавке деталей, и в ближайшем будущем первая партия (а тут значит не нашелся придурок с манией усовершенствования) велосипедов должна была проехать по каменистым дорогам. Насосы, разработанные для системы отопления, пригодились для накачивания шин (предлагаю указать на то, что накачивали только оригинальные шины, которые страдали от местных дорог, потому что не верю в возможность их производства в условиях поселения. Местным надо деревянные колеса делать ).

— Защищает наши интересы, — отозвалась Наутиз.

— От кого?..

— Локи, пойми, то, что ты просишь, невозможно.

— От Хагалара (от здравого смысла он их защищает , должность у него здесь такая), например, — ответила Наутиз, указывая на мастера магии, который тщетно пытался убедить царевича в нецелесообразности задуманного предприятия.

— Привет тебе, Хель! — донесся откуда-то спереди приглушенный голос Локи.

— Сама Хель! (Сидела и ждала их… Я еще понимаю, как телепортом попасть в точное место в мире, но проследить за конкретным одушевленным объектом, это надо, наверное, очень похимичить было с Тессерактом) — восторженным шепотом провозгласил Соулу. — Никогда ее не видел.

Стоять коленями на холодных камнях, будучи в летнем платье, было крайнее неприятно, а точнее, холодно (логично, блин, что на холодном стоять холодно, хоть на зябко поменяйте, что ли).

Из главы 46

Прежде чем принимать судьбоносные решения, сын мой, — писал великий бог, — познакомься поближе с простыми асами. И ты, и Тор ужасающие невежды в делах, касающихся нашего народа (Нифига себе пробел в образовании, думаю стоит этот педагогический провал описать несколько мягче, все-таки он практически полностью является ошибкой Одина, а он так просто в них не признается).

Ему предстоит большая работа — надо опросить если не всех жителей поселения, то хотя бы большую часть (Он отвратительный организатор, кто ж за такой объем работы берется в одиночку, особенно с его-то ресурсами, в том числе по персоналу»).

— Хагалар! Хагалар! — Песчанка лепетала что-то бессвязное, сутью чего был восторг. Ошарашенный Локи не решался подойти ближе, но даже не попытался сбежать, впав в ступор.