Фригг не знала, сколько времени они так стояли с Одином — не двигаясь, почти не дыша. Было в этом что-то ностальгически прекрасное: когда-то она также стояла рядом с отцом. Он очень любил смотреть на столицу с высоты, но за неимением башни предпочитал подниматься на какую-нибудь гору. Совсем юная Фригг сопровождала его и любовалась утренним Асгардом с высоты птичьего полета. Она часто рассказывала сыновьям о детских впечатлениях: о походах в горы, об охоте с соколами на морских птиц. Локи слушал, затаив дыхание, Тор узнавал подробности, страстно желая покорить не только те вершины, на которых бывала мать, но и забраться гораздо выше и обязательно зимой. Каким же он был тогда глупым! И, кажется, он совершенно не изменился, только вершины стали другими…

В коридоре послышались тяжелые мужские шаги. Фригг и Один недовольно переглянулись: у них не было сомнений, кто направлялся в покои царицы, но это было так странно: Тор, в отличие от Локи, не любил Фенсалир и старался не переступать порога женского чертога.

— Сын мой, с возвращением, — тепло поприветствовала Тора Фригг, как только он показался из-за двери. Выглядел он еще более хмуро и расстроено, чем Один. Неужто смертная девочка поняла, что за участь ожидает ее в будущем, и отказалась от возлюбленного бога? Фригг внимательно посмотрела на молот — сын слишком вспыльчив и несдержан, вполне мог проломить строптивой девочке череп. И раскаяться, когда ничего уже нельзя исправить.

— Как прошла поездка?

— Люди мелочны и коварны, — ответил Тор, обращаясь скорее к отцу, чем к матери. — Моя вера в них умерла.

Он подошел к окну, за которым начинали сгущаться сумерки. Бог грома расстроен — облака, недавно разогнанные Фригг, вновь собрались в серые тучи и скрыли чудный закат от глаз царской четы.

— Мне не следовало приходить к друзьям: они показали мне много… всего.

— Не всякое знание приносит удовольствие, но и оно окажется полезным однажды, — кивнул Один. Фригг прекрасно видела, что он доволен таким исходом, а, возможно, и ожидал его. — Вот, возьми подарок от Локи.

Всеотец достал из-за пазухи три маленьких свертка, один из которых протянул Тору. Фригг подошла ближе и взяла тот, который предназначался ей — кретек. Почему-то вишневый. Она просила совсем другой… Один протянул третий сверток Хугину. Ворон перелетел на стол с рукоделием и принялся развязывать сложный узел, придерживая лапой аляповатую ткань.

— А сам он где? — Тор не спешил открывать подарок — знал, что Локи вряд ли удержался от мелкой пакости.

— В поселении.

— Даже на ужин не остался?

— В его поступке был скрытый смысл.

— Как и всегда, — буркнул бог грома и принялся развязывать узелок. В пестрой ткани лежали самые обычные конфекты. Тор нахмурился: брат не стал бы дарить обыкновенные сладости. Присмотревшись, бог грома понял, что мужчина, грозящий молотом с этикета, это он сам! На втором он с трудом узнал отца, а на третьем — мать. Тор полюбовался на себя со стороны и сложил конфекты обратно в мешочек. Есть подарки Локи надо крайне осторожно.

— Наш сын расстроен, — заметила Фригг, как только Тор удалился.

Один только плечами пожал:

— Горькая правда сделает свое дело — он вернется домой.

Фригг кивнула, хотя не была уверена, что супруг и на этот раз прав. Она подошла к столу и помогла Хугину справиться с замысловатым подарком. Среди обрывков упаковочной ткани лежала маленькая красная шапочка, которую ворон безуспешно пытался лапой надеть на голову. Царица взяла ее двумя пальцами и осмотрела. На шапочке была вышита первая руна его имени — Один делал подарок на заказ. Хугин размашисто шагнул вперед и подставил голову. Фригг надела шапочку и завязала под клювом — ворону она, определенно, шла, хотя и выглядел он в ней потешно! Он громко каркнул, выражая благодарность, и перелетел к дальней стене, где висело зеркало. Взмахивая крыльями, стараясь удержаться в воздухе, он пытался рассмотреть свое отражение, но ничего не получалось. Наконец, Один сжалился над ним: подошел ближе и протянул руку: ворон уселся на предплечье и принялся изучать обновку. Он, как и царица, давно привык к шуткам Всеотца, а вот детей они настораживали. Фригг вспомнила, как, незадолго до совершеннолетия Тора, Один решил сыграть с ним одну из своих коронных шуток… Бог грома посчитал, что перебравшиеся к нему в спальню из Фенсалира лягушки — дело рук Локи, и долго гонялся за ним по всему дворцу. Фригг улыбнулась счастливым воспоминаниям: вопли ничего не понимающего подростка она никогда не забудет.

— В этом году совершеннолетие Сиф, — заметила она как бы между делом.

— Я помню.

— Ты должен попробовать еще раз, — предложила царица, подставляя руку ворону, который прилетел похвастаться чуть переделанной обновкой: теперь руна его имени была не спереди, а сзади. — Пусть в этот раз все будет по-другому. Жена и советники укажут Тору правильную дорогу.

Один не ответил. Он задумчиво стоял у зеркала, не глядя ни на свое отражение, ни на жену с ближайшим помощником. Фригг тоже молчала. Она прекрасно знала, когда Всеотец молчит, не желая продолжать разговор, а когда — обдумывая ответ.

— Я не думаю, что Локи будет готов, — наконец, произнес супруг как-то несмело, будто сомневался, что ему вообще удастся подчинить себе строптивца. Это было так не похоже на того Одина, который вошел в ее чертог несколько часов назад…

— Ты должен доверять сыну. Твоему единственному сыну, — ответила царица твердо. — Пусть Тор почувствует настоящую ответственность. Ты слишком увлекся младшим.

— Старшим я уже могу гордиться, — усмехнулся Один. — С наследником у нас все в порядке.

Он поднял руку, и ворон в ту же секунду уселся ему на плечо. Всеотец прошептал несколько слов и отпустил птицу: Фригг наблюдала, как она скрывается в юго-восточном направлении.

— Поговори с Сиф. — Царь Асгарда достал из-за пазухи еще один тряпичный сверток, и в это же мгновение в окно влетел Мунин. — Убедись, что она достойна стать женой царя.

====== Разборы и комментарии к третьей части ======

Разбор двадцать четвертой главы

Мы продолжаем знакомиться с чертогами великих богов. На этот раз рассматриваем последний из важнейших — чертог Тора. Информация о нем, как и о деве-целительнице, взята все с того же сайта Анны Блейз. Моя благодарность тому, кто навел меня на этот сайт, продолжает расти. Ведь он дает прекрасную возможность красочно описать и Асгард, и прочие миры. Диалог Одина и Хагалара родился в результате обсуждения личности последнего. Оказалось, что по тексту до сих пор весьма слабо понятно, чем же он занимался и почему настолько зазнается. Дабы удовлетворить любопытство читателей, по всему диалогу разбросаны «нехилые намеки», дающие примерное представление о его роли в прошлом. Разговор двух старцев — это борьба и испорченный телефон одновременно. Хагалар видит перед собой врага, Один — давнего друга. Заметим, что к Локи оба относятся с пренебрежением, называют его «что», а не «кто» — это очередная отсылка к спору под одной из предыдущих глав, где Локи обзывали то тумбочкой, то комодом. По большому счету, он действительно мало что делает сам, это вокруг него пляшет и семья, и фелаг.

Диалог старцев можно разобрать детально, расписав все жесты и слова, но тогда будет неинтересно. Он и так открывает слишком многое из прошлого обоих, дает множество фактов, которые, если подумать, можно сложить в интересную картину.

Первый небольшой диалог Одина со шпионом дает нам представление о том, как же живет Локи в поселении на самом деле. Да, он ошибается, считая, что фелаг следит за ним и докладывает обо всем Одину. Этим занимаются другие асы, о существовании которых Локи и не догадывается. С их точки зрения, царевич увлечен исключительно наукой. Правы ли они?

Вторая часть начинается с описания поселения — немного проясняется ситуация с любовными отношениями, но еще не до конца. Кроме того, Локи изучает структуру пламени. Поскольку по мифам он бог огня, то это символично. Все выкладки по пламени брались из учебника 1930-х годов, но, говорят, что с тех пор ничего нового не открыли, так что все написанное верно и для сегодняшнего дня, в том числе и взаимодействие огня с водой.