Наконец первая машина. Такси с шашечками! Боже как мне повезло. Выхожу на середину дороги и отчаянно машу руками чтобы остановился.
Таксист тормозит, шарахается от моего вида. Порванное платье, волосы торчат клоками, изуродованные ноги, потекшая тушь…
Охрипшим голосом, пытаюсь говорить по-английски. Каждое слово отдает болью в горле.
— Умоляю, помогите мне. Прошу!
— Что случилось, девушка? Кто с вами так? — таксист ошеломленно и сочувственно смотрит на меня.
Одергиваю платье ободранными ладонями. Он не выходит из машины, боится наверное.
— Мне очень нужно позвонить. Я прошу вас, можно сделать один звонок?
— Конечно, не проблема.
Мужичок в возрасте выходит и протягивает старенький сотовый. Я смотрю в свете фар на содранную руку. Слава богу цифры на месте, ничего не стерлось.
Руки болят и дрожат, таксист видит это.
— Вы диктуйте, я наберу.
Благодарно диктую цифры.
За четыре гудка я чуть не умерла. Так боялась, что Салли просто не возьмет трубку. Но она взяла:
— Алло. — сонным голосом ответила девушка.
— Салли, это Маргарита…
— Маргарита? Почему вы так поздно звоните?
— Салли, я умоляю помоги мне. Мне больше не к кому идти.
Срываюсь в рыдания. Вроде заблокировала душу, чтобы не вспоминать хоть какое-то время. Но пластырь оторвался снова и кровь внутри меня льется фонтаном.
— Марго, да что случилось-то не плачь, прошу?
— Ты можешь меня забрать? Или может я могу приехать к тебе? У меня правда денег нет совсем…
— Милая, не плачь пожалуйста…
Таксист добавляет, слушая разговор: я отвезу, куда скажешь. Ты в беде. Я готов помочь.
— Я могу приехать к тебе Салли? Очень добрый дяденька может меня довезти.
— Хорошо, приезжай. Адрес скину сейчас СМС на этот номер.
— Спасибо, спасибо огромное, спасибо Салли…
Шепчу в трубку даже после того, как она уже отключилась. Дяденька таксист достает что-то из багажника. Оказалось плед. Он накрывает мои плечи, а я только сейчас понимаю, что ужасно замерзла. Даже зубы стучат.
Легкий шелк на голое тело никак не спасает от ночной прохлады. Да и нервы наверное расшатались, от того и трясет.
Слышу, как приходит СМС на телефон моего невольного спасителя.
— Адрес пришел, это довольно далеко. Но поехали.
— Спасибо, вы мне жизнь спасаете…
Перед тем, как посадить меня в машину он стелет на пол полиэтиленовый пакет, чтобы я не испачкала кровью его коврики.
Он пытается меня расспрашивать о том, что со мной случилось и как я оказалась в таком виде. Но я совсем не хочу об этом говорить и честно прошу его меня не спрашивать.
Я не знаю, сколько я бродила по улице. Мне казалось, что прошла целая вечность. В машине так тепло и безопасно, что я просто провалилась в какое-то апатическое сонливое состояние.
Сейчас мне было все-равно на то, что будет со мной дальше и что сделал со мной Паша. Как и со случаем первого насилия я мысленно уговариваю себя думать о том, что все это произошло не со мной. С кем-то другим, на кого мне плевать.
Дорога убаюкивает мою тревогу. Мерно проносятся улицы. Таксист решил включить негромкую музыку, когда понял, что откровенничать я не намерена.
А я была уничтожена на 99 %. Во мне не осталось ни одного живого места. Перед глазами были только его налитые кровью глаза, раздутые ноздри и сжатые кулаки.
Думала что наорет и сможем поговорить. Смогу рассказать все как есть.
Но то, что он со мной сделал — невыносимо. Он унизил меня максимально, физически, душевно, на всех возможных уровнях. Он ненавидел меня в этот момент так искренне, всей душой. Настолько, что если бы я хоть попробовала сопротивляться — убил бы.
Все четко прочитала в его глазах.
Ненавижу его за это. Никогда не прошу.
Горячие слезы снова полились как из открытого крана с водой. Но это были не слезы истерики. Это были слезы полного разочарования в жизни, в мужчинах, в доброте.
Я не позволю себе больше любить. Никогда. Заблокирую эту функцию за ненадобностью. Удалю.
Не позволю больше себя обижать.
Осталось только выбраться. Выкарабкаться отсюда.
Как никогда захотелось в мамины объятия. В теплые нежные руки, которые меня точно любят и никогда не сделают больно.
Таксист остановился спустя час нашей поездки. Коротко сообщил, что мы на месте. Намекнул, что мне пора бы уходить.
Я горячо и коротко поблагодарила его. Ещё раз сокрушилась, что у меня сейчас нет ни копейки, но он только махнул рукой. Посоветовал не ввязываться в неприятности и удачи.
Вышла из машины, немного успокоившись. Скривилась от боли сразу как ступила ногой на идеально ровную дорогу. Отдала плед и убрала пакет, на котором стояли мои ноги, чтобы не запачкать кровью коврики.
Ещё раз искренне поблагодарила таксиста и отправилась к двери в подъезд. Дяденька-таксист не уезжал, только стоял и смотрел мне вслед.
Большой многоквартирный дом выглядел вполне прилично. Ночная тишина и холод пронизывали насквозь. Ни одной живой души вокруг.
Кое-как поднялась по ступеням, оставляя за собой кровавые следы. Набрала номер квартиры и затряслась от страха. Если мне никто не откроет — я точно умру. Несколько секунд показались вечностью. Когда я услышала голос Салли чуть не расплакалась навзрыд.
Лифт приехал быстро, я поднялась на нужный этаж и увидела в приоткрытых дверях сонную Салли. Она ждала меня.
Увидела, как ее глаза округлились от удивления и шепот: «Марго, бедная, что с тобой случилось?».
Слезы снова подступили к глазам и боль пронзила тело. Силы покидали меня с каждым шагом. Адреналиновый запал кончался, сменяясь острой потребностью в отдыхе.
Салли пропустила меня в свою квартиру онемев от ужаса.
Виски било молоточками: я в безопасности.
Глава 13
Павел Александрович Пуров
Сон только ухудшил ситуацию. Я проспал до полудня. Отключился так, что не слышал ни одного звонка.
Ещё окончательно не проснувшись начал шарить руками по кровати. Обычно так начиналось каждое утро. Искал Маргариту, чтобы схватить и притянуть к себе.
Но было пусто.
Ее нет. Сел на кровати как от удара. События ночи и вчерашнего вечера всплывали и душили меня.
Схватился за голову руками и зарычал от бессилия.
Где ты, девочка?
Телефон! Дофига пропущенных. Вдруг что-то узнали, вдруг ее нашли?
Руки дрожали страшно, кровь била по вискам.
10 пропущенных от опера. Набираю.
— Павел…
— Маргариту нашли? — бешено перебиваю как только слышу его голос.
Милая, найдись. Прошу!
— Нет, по Маргарите пока ничего. Мне жаль. Но есть кое-что по Романову.
— Что там? — возвращаюсь к деловому тону. Хотя на Романова в этот момент мне просто насрать.
— В общем мы выяснили, что он приезжал в эмираты, остановился в гостинице и встретился там с какой-то блондинкой. но потом улетел.
— Что за блондинка?
— Пока выясняем. Ждём официальное разрешение на изъятие видео с камер.
— Ясно. Спасибо, что держите в курсе.
— Вы, как активный участник дела имеете право знать.
— Маргариту найдите! Что ещё можно сделать? Я на все готов. Может на телек ориентировку? Или ещё что? Только скажите!
— Можно обратиться, но должно пройти не меньше трех суток.
Убираю телефон от уха и матерюсь.
— Ладно, понял. Отбой.
Где же мне тебя искать. Где ты малыш?
Звонок от Салли, какого хрена? Сбрасываю, вообще не до массажа сейчас.
Иду в душ. Холодными струями пытаюсь придать себе бодрость духа. Хочется захлебнуться.
Какой же я мудак… Она хотела поговорить. Хотела рассказать, она кричала, что не виновата. Даже высказаться не дал.
Мужик херов!
Выхожу из душа, телефон звонит снова: Салли. Да что тебе то, блять надо?
Снова скидываю. Раздражаюсь.
Нужно поднимать Мулу и снова ехать. Может быть всё-таки что-то увидим, что не смогли найти ночью.
