На одной из вечеринок я увидела Павла Александровича. Я узнала его и поняла, что это мой шанс спастись. Если бы не дети — я бы никогда не решилась на такой шаг. Но Мои мальчики… — я почувствовала улыбку на ее лице.

Павел говорил по-русски, но я могла только надеяться, что он поймет о чем я говорю. Ведь накачанная наркотой я с трудом могла связать даже два слова. Но он понял! Я не четко помню, что именно я делала и говорила, все произошло как-будто не со мной.

Но он увез меня оттуда в тот же вечер, через несколько часов. Он поместил меня в клинику, где я пролежала две недели. А потом мы с ним поговорили и я рассказала ему всю правду о себе. — она начала смывать шампунь с моих волос. — Он пожалел меня, помог найти и оплатить жилье, восстановить документы, устроил в этот салон к своей Матушке и перевез моих сыновей и маму.

Она замолчала, а мне потребовалось время, чтобы переварить услышанное. Он помог этой девушке. Но почему?

— Жесть… А что он попросил взамен? — спросила я не особенно рассчитывая на честный ответ.

Она молчала. И по одному этому молчанию можно было понять много.

— Я делаю ему массаж каждый вторник вот уже полтора года. — ответила в итоге Салли.

— Просто массаж? — недоверчиво спросила я.

— Не совсем. Но мне запрещено об этом рассказывать… — она явно пожалела, что открылась мне. Поняла, что сболтнула лишнего.

— Ясно. Я никому не скажу. — заверила я.

Она вздохнула с облегчением. А я искренне была рада за эту девушку. За то что ей удалось спасись. Жаль, что такое вообще имеет место быть в этом мире. Жестоком, беспринципном, основанным только на власти сильных.

Но вопреки всему внутри разгоралась ревность, почему? Ведь это не мой мужчина, я не имею на него никаких прав, чтобы ревновать.

— Ты сказала, что это заведение его матери?

— Да, он подарил ей его несколько лет назад. Сейчас «Миллениум Бьюти» — один из самых дорогих и престижных заведений в Эмиратах. Сюда столько знаменитостей приезжает… Кто-то просто на процедуры, а кто-то и на пластические операции.

— А какая она, его мать?

— Знаешь, она раньше была очень простой и сердобольной. Она так искренне меня жалела, когда я попала в эту… ситуацию. Но в последнее время стала немного нервной. Не знаю, с чем это связано. Может быть есть какие-то проблемы. Мне-то не докладывают об этом.

— Понятно.

Неплохой семейный бизнес. Получается, что после переезда сюда Павел забрал и семью. Интересно, а что с остальными?

— А еще родственники есть у Павла Александровича?

— Есть еще двоюродная сестра — Салли поморщилась — она что-то вроде правой руки по управлению салоном. Она конечно стерва редкостная…

Салли осеклась, опять поняла, что сболтнула лишнего.

— Простите, она просто истеричная очень, импульсивная. Орет на всех, кроме Павла Александровича, конечно. Обычно, те кто перейдет ей дорогу долго не задерживаются…

— Ясно. А отец?

— Отец, насколько я знаю умер давно. Но Матушка часто о нем вспоминает с грустью. Ей его не хватает. — Салли немного подумала и произнесла, — Матушка — это она просит так себя называть. Не знаю, с чем именно это связано, но я уже настолько привыкла…

Салли снова начала что-то наносить мне на волосы. А я поняла, что успокоилась. Даже боль между ног отступила и перестало так сильно щипать. Теплая вода пахла приятно, пузырьки пены лопались на руках, а Салли творила с моими волосами что-то невероятно приятное.

По сравнению с тем, что пришлось пережить этой хрупкой девушке — мои беды просто фигня. Меня никто не насиловал. Ведь то, что произошло между нами было по обоюдному согласию.

Она вымыла мою голову и спину. Ополоснула и повела на кушетку. Прошлась по моему распаренному телу скрабом, а потом завернула в какой-то шоколадный мусс нереально благоухающий шоколадом. Потом растерла меня персиковым маслом и повела дальше, укутав в банный халат.

Я оказалась в просторном помещении, где меня ожидали сразу три девушки. Одна из них явно была парикмахером, судя по переднику из которого торчали разные инструменты. Другая, с небольшим маникюрным столиком ожидала меня справа от кресла, в которое мне предложили сесть. Третья девушка расположилась в моих ногах, явно с намерением сделать педикюр.

Немного обалдев заняла предложенное сидение. Никогда не делала такие процедуры в салонах, но даже мне было понятно, что это высший разряд из возможных.

Девушки приветливо мне улыбались. Салли представила мне каждую из них, но увы, я не запомнила их имена. Они приступили к работе, а я уставилась в огромный экран плазмы на которой показывались тревел-ролики ОАЭ.

Красота на экране зашкаливала. Эстетика вокруг меня тоже. Девушки не делали ни одного лишнего движения. Кажется они даже боялись поднять на меня глаза.

Я позволила себе отключить мозг и даже сама не заметила, как чуть не уснула.

***

После этих процедур были и другие, меня отвели к мастеру по депиляции, косметологу, визажисту…

Во всей этой круговерти я потерялась во времени. Интересно, который час. Подумала я, когда наконец оказалась в комнате, в которой надевала халат в самом начале.

Я взяла в руки казенный телефон и обнаружила, что время близится к шести. А ведь я даже не успела ни слова написать маме с папой… Они наверное ужасно волнуются. Я залезла в сумочку и достала свой старенький телефон. Хорошо, что вчера вечером я настроила виртуальную сим-карту и мне не придется покупать новую. 17 пропущенных от мамы… Обалдеть.

Я с замиранием сердца набираю номер. У меня такое чувство, что я в чем-то виновата. А еще, что все знают что я больше не девственница.

Все. Каждый мастер, который у меня сегодня был, родители, знакомые, просто встречные люди. Мозг конечно понимает, что я ошибаюсь, но… Не могу ничего поделать.

Мама взяла трубку не сразу:

— Маргоша, ты почему трубку не берешь? Ты представляешь, как мы с папой волновались?

— Мамуля, все хорошо. Ничего не случилось, мы просто весь день ездим по делам и мне некогда было смотреть на телефон.

— Фух… Мы то тут уже напридумывали. Сережа, Маргарита звонит! У нее все в порядке.

— Мамуль, мне и сейчас на самом деле некогда. Мне пора бежать…

— Ладно, но вечером позвони по видео. Мы так соскучились!

— Обязательно. Люблю вас!

— И мы тебя.

Сбросив вызов развернулась к зеркалу и сняла халат. Красивая. Сегодня я себе действительно нравилась. Легкий макияж подчеркивал глубину глаз. Матовые розовые губы стали как-будто немного больше в руках визажиста. Кожа, после масок и массажа лучилась здоровьем и блеском.

Волосы мне все-таки обрезали, но совсем немного, чтобы придать объем. Тело было стройным и подтянутым, а также безумно вкусно пахло шоколадным обертыванием, которое делала мне Салли.

Быстро надела белье и платье. Трусики усилили боль в промежности, но в целом было терпимо. Сложила телефоны и вышла.

Салли уже ждала меня снаружи, чтобы отвести вниз.

Мы стали спускаться по лестнице и вдруг услышали голоса. Первым я распознала голос Павла. Он что-то уверенно и сосредоточенно доказывал женщине с истерикой. Истерика явно прогрессировала. Женщина начинала говорить все громче.

Я посмотрела на Салли. Она покраснела. Я не понимала слов на арабском, но мне было очень интересно. Поэтому дала Салли знак остановиться. Мы встали и я шепотом спросила ее:

— Ты понимаешь, о чем они говорят?

— Понимаю… Но вам это не понравится. — глядя мне в глаза с жалостью прошептала Салли.

— Расскажи пожалуйста!

— Александра Вячеславовна говорит, что Павел Александрович совсем охренел таскать в ее салон своих шлюх.

— А кто это?

— Это как раз его двоюродная сестра.

— Говорит, что в зеленой комнате теперь убираться надо неделю — все в крови.

Тут что-то начал отвечать Павел.

— Павел Александрович просит ее успокоиться и не лезть не в свое дело.

Истеричная особа снова начала заливаться.

— Она говорит, что о нем заботится, а он никак не хочет это увидеть и заметить.