Я отпустил руки Вальтора и позволил ему отскочить назад.

Он поднял меч на вытянутых руках, будто пытался отгородиться им от меня.

Грудь скелета ходила ходуном так сильно, что это было заметно даже под его плотным плащом, и это при том, что скелету не нужно было дышать вовсе — просто эмоции Вальтора зашкаливали, и его тело неосознанно реагировало так же, как реагировало бы тело живое.

Нижняя челюсть скелета отпала, в открытом рту полыхнуло серое пламя, и вместе с ним вырвался яростный рев!

Вальтор рванулся вперед, замахиваясь мечом для мощного удара слева-направо, по линии моей шеи. Я присел и чуть пригнулся, уходя от удара, а когда меч резко сменил траекторию, намереваясь разрубить меня от плеча до бедра — лишь слегка повернулся, чтобы клинок просвистел в сантиметре от моей куртки.

А потом завершил разворот, впечатывая подошву ботинка в грудь Вальтора!

Под подошвой что-то хрустнуло, скелет отбросило на несколько метров назад. Он взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Свистнул воздух под острым клинком, и Вальтор снова замер в стойке — на сей раз, в оборонительной.

— Ты в ловушке, — спокойно констатировал я. — Причем в ловушке, которую сам же для себя и создал. Ты думал, что победишь меня за счет магии, но в итоге мы ведем бой там, где магия не важна и не нужна. И ты уже не можешь отыграть все назад и выйти из Изнанки, ведь там, снаружи, ты замрешь и остановишься точно так же, как замирает и останавливается все остальное. Ты проиграл. Но даже в этом себе признаться боишься.

— Я не проиграл! Я еще не проиграл! — заорал Вальтор, переводя меч в атакующую стойку и кидаясь вперед.

За эти годы он поднаторел в обращении с мечом, надо признать.

Странно, что он выбрал меч, а не любимое копье, позволяющее держать противника на солидной дистанции, что всегда было любимой стратегией Вальтора…

Но меч так меч.

Для меня нет особенной разницы, потому что для меня, кто годами совершенствовал владение разнообразным оружием, что то, что это — одинаково дилетантский уровень.

И он остался дилетантским даже сейчас. Чуть лучше, чем было, но все равно — очень плохо. Размашистые, слабо контролируемые удары, которые требовали большого количества сил, чтобы остановить или перевести их в другую плоскость, если удар не достигал цели.

А они, конечно же, не достигали.

Легко предугадывая направление атаки еще до того, как она началась, я без труда уходил с линии атаки, заставляя Вальтора проваливаться вперед и терять равновесие. Я насчитал уже как минимум два момента, когда мог через брешь в его обороне ткнуть его даже своим коротким ножом, но…

Но нет. Не так быстро.

Он же пытался заставить меня почувствовать беспомощность при виде того, как он выводит из строя моих друзей. Теперь я отплачу ему тем же. Хотя бы этим… Раз уж не могу заставить его почувствовать то, что чувствовал я, когда потерял Лилу. Когда видел, как оседает без чувств Ванесса. Лютес. Нокс.

Джулин…

Я отбил рукой очередной удар Вальтора, заставив его провалиться вперед, и зашел ему за спину, заламывая костлявую руку и беря шею в захват.

Да, для этого мне пришлось как следует вытянуться и даже встать на носочки, поскольку брат, ведомый гигантоманией, и тело себе сваял приличной длины…

Да, это не работало как удушающий, ведь, лишившись легких и диафрагмы, которые наверняка сгнили еще лет пятьдесят назад, Вальтор и дышать тоже перестал…

Но главное — чувство беспомощности, — он испытал.

— Ты слаб, — шепнул я в отсутствующее ухо. — Но ты не признаешь этого, и поэтому не можешь стать сильнее. Ведь чтобы стать сильнее, надо сначала признать, что ты слаб.

Вальтор рыкнул что-то бессвязное и одной рукой попытался закинуть меч за спину, чтобы достать меня, но я уже оттолкнул его от себя, выхватил из воздуха маномат и двумя короткими очередями хлестнул по его ногам.

Не знаю, чем он заменил человеческие ноги, но, встретившись с пулями, они повели себя точно так же — подломились, заставляя Вальтора упасть на колени.

Он вонзил меч в землю в попытке подняться, только ноги его не слушались. Он попытался залечить их потоком зеленой маны, с которой всегда обращался на очень достойном уровне, но в Изнанке это не сработало — слетев с пальцев, искры магии просто зависли в воздухе, не спеша проникать в раны и залечивать их.

А я опустил оружие и позволил ему снова раствориться в воздухе. Пожалуй, хватит, и пора заканчивать весь этот цирк.

Я обошел Вальтора, который все еще пытался подняться, опираясь на меч, и встал перед ним. Подняв на меня взгляд, он тихо выдохнул, выдернул клинок из земли и рубанул параллельно ей, мне по ногам.

Но за мгновение до этого из моей руки выпал нож, который я призвал, но не стал сжимать пальцами, а позволил свободно упасть. Он вонзился в землю возле моей ноги, и клинок Вальтора через мгновение столкнулся с ним, разлетаясь на две половины!

В руке скелета остался только обломок с рукоятью и гардой, а основная часть клинка, вращаясь, улетела куда-то мне за спину. Я шевельнул пальцами, развоплощая нож и тут же — снова материализуя его в своей руке.

Какой он холодный… Всего лишь за две секунды он успел так сильно охладиться… Проклятье, а я ведь и сам замерз дальше некуда, просто не замечал этого в горячке боя.

Вальтор выругался и отшвырнул прочь обломок меча, после чего поднял руки, направив их на меня, и выстрелил каким-то незнакомым мне плетением!

Опять он забыл, что мы находимся в Изнанке.

Оборванный поток маны завис в воздухе, Вальтор снова выругался. Я сделал шаг в сторону, чтобы ненароком не зацепить неизвестное, но явно серьёзное заклинание, и снова подошел к братцу.

— Проклятый мир… — процедил Вальтор, глядя на меня. — Проклятый мертвый мир!

— Я называю его Изнанкой, — произнес я. — И он не проклятый. Мертвый — возможно. Но тебе ли об этом рассуждать? Ведь ты сам сейчас станешь его частью. Мертвым.

— А стоит оно того? — усмехнулся Вальтор. — Убивать собственного брата своими же руками? Ты же знаешь, я отсюда не выберусь. Просто оставь меня и уходи. Иди в тот, реальный мир, живи там, как хочешь, без угрызений совести на тему того, что ты убил единственного близкого в этом мире.

— А кто сказал, что ты мне близкий? — ответил я. — Родственник — да. Но никак не близкий.

Я выбросил вперед руку, вонзая нож точно посередине лба Вальтора. Клинок одинаково легко рассек и корону и лобную кость, он засел в черепе, словно диковинный рог носорога.

А я нагнулся поближе к Вальтору и вкрадчиво произнес:

— К тому же, я уже однажды оставил тебя в умирающем мире… Больше я такой ошибки не совершу.

Выдернув нож, я размахнулся и нанес мощный рубящий удар сверху вниз. А потом еще один. И еще. И еще.

Я рубил скелетообразное противоестественное тело Вальтора еще долго, даже после того, как оно перестало шевелиться. Я рубил его до тех пор, пока осколки костей, фрагменты брони, клочки одежды не смешались в единую массу. Кромсал до тех пор, пока полностью окоченевшие пальцы не выронили нож, который больше не могли удерживать. До тех пор, пока мешанину того, что осталось от Вальтора, под моими ногами не затянула корока льда. Пока я не смог с уверенностью сказать, что больше он меня не побеспокоит.

И в тот же момент силы оставили меня.

Лютый холод, который все это время сковывал движения, пробил эмоциональные барьеры, которые сознание поставило, чтобы он не мешал выполнению задачи, и я почувствовал, что крупно дрожу. Что у меня стучат зубы, периодически попадая по языку, который тоже меня не слушается.

Я провел в Изнанке слишком много времени.

Не обращал на это внимания, но от этого время не остановилось. Судороги сковали мое тело так сильно, что я согнулся, а потом так и упал на ледяную землю, не в силах выпрямиться.

Что ж…

Это не так уж и страшно.

Плевать, что я не могу даже разжать пальцы, чтобы в пространстве между ними появилась рукоять ножа. А даже если бы мог — вряд ли у меня получилось провести разрез и через него выбраться в реальный мир. Но это все не так уж и страшно. Главное — что я выполнил то, что должен был… И даже мир при этом не погубил.