Вот несколько сценариев, при которых у абьюзера может развиться подобное чувство превосходства.

◆ Человека так сильно унижали и оскорбляли в детстве, что он перестал верить людям и пришел к выводу, что все существующие правила и ограничения применяются ко всем остальным, но только не к нему. Такие люди часто обозлены на весь мир и вынуждены скрывать свои истинные чувства. Психологи называют их социопатами или антисоциальными личностями.

◆ В детстве ребенка сильно опекали родители, удовлетворяя таким образом свои собственные желания. Вырастая, он становится одержим собой, не замечая, что это оказывает влияние и на окружающих. В психологии такой феномен принято называть нарциссизмом.

◆ Человека так сильно унижали и оскорбляли, что он стал искать успокоение в алкоголе, наркотиках, сексе, еде или азартных играх. Эти привычки так сильно искажали его реальность, что он начал оправдывать свое нездоровое поведение. Психологи называют такое состояние зависимостью.

◆ Ребенка вырастили родители, обладающие огромной властью, богатством или славой, из-за чего он не задумывался о деньгах и не подозревал, что человеческие возможности могут быть ограничены. Став взрослым и осознав свой реальный потенциал, он начинает страдать из-за утраты своего мнимого всемогущества. При этом он ставит себя выше окружающих и считает, что его происхождение дает ему право делать все возможное для удовлетворения своих потребностей и поддержания своего имиджа.

◆ Благодаря своему таланту или упорному труду человек получает должность, наделяющую его определенной властью над другими людьми (главврач больницы, священнослужитель или адвокат). При этом ему может показаться, что он трудился упорнее, старался сильнее и шел на бóльшие жертвы, чем остальные, а также был умнее и настойчивее них. Из-за этого он начинает верить, что заслуживает большего.

Путей к собственной исключительности существует великое множество. Например, в ходе недавнего исследования, посвященного сексуальным домогательствам со стороны священнослужителей, выяснилось, что более 55 процентов из них испытывали проблемы с алкоголем и наркотиками, 50 процентов страдали от сексуальной зависимости, а 33 процента имели другие аддиктивные расстройства: компульсивное переедание, навязчивое потребление, трудоголизм и страсть к рискованным занятиям. Среди опрошенных священнослужителей попадались и страдающие от личностных расстройств: нарциссизма, зависимости от окружающих, обсессивно-компульсивного расстройства и чрезмерной эмоциональности^[38]. Поэтому не стало открытием, что все они воспитывались в неблагополучных семьях и подвергались насилию в детстве.

Ощущение собственной уникальности может появиться и у целой организации или общественного движения. Последователи преподобного Джима Джонса, руководители фашистской Германии, а также члены секты «Аум Синрике», распылявшие отравляющий газ в токийском метро – все они верили в собственную исключительность. В случае такой групповой гордыни финальная трагедия становится еще более горькой.

Террористические группы используют похожие методы для привлечения новых членов. В качестве свежего примера можно привести исламистскую организацию ИГИЛ, основанную на идее об исключительности исламской религии. Психолог Джон Хорган, работающий в Университете Массачусетса в Лоуэлле, специализируется на изучении терроризма и уже успел взять интервью у многих членов террористических групп. Он сделал вывод, что такие организации привлекают людей своими обещаниями удовлетворить их насущные потребности: восстановить справедливость и наказать виновных. В этом плане ИГИЛ похожа на другие террористические организации, изучавшиеся им ранее, такие как Ирландская республиканская армия – все они мастерски превращают мечты своих последователей в конкретные цели и направляют их гнев на реальных врагов. Они привлекают новых членов в основном с помощью крупных и довольно эффективных кампаний в Интернете, эксплуатирующих идеи семьи, единения и товарищества.

Эллиот Цвейг является заместителем директора Института изучения средств массовой информации Ближнего Востока. Изучая деятельность ИГИЛ в интернете, он делает следующий вывод: «В их призывах вступать в свои ряды мы видим явный акцент на чувстве товарищества – “приходи и присоединяйся к нам”. Здесь нет упоминания о возможных трудностях, лишениях и риске для жизни. Просто “приходи и присоединяйся к нам, и мы весело проведем время, попутно борясь с врагами”» (Singal, 2014).

Какой же вывод мы можем сделать? Травматические узы, связывающие абьюзера и жертву, становятся еще более крепкими благодаря тому, что они оба испытывают чувство собственной уникальности. Если бы они однажды заключили между собой некий договор, то он бы обязательно начинался словами: «Принимая во внимание особую исключительность обеих сторон…»

Сильная страсть ошибочно принимается за близость

Если человек воспитывался в семье, члены которой были не склонны к проявлению чувств или заботы друг о друге, то, когда он встречает кого-то, кто щедро делится с ним своими эмоциями, он может принять такое отношение за близость. Он рад уже тому, что к нему испытывают хоть какие-то чувства. Но если они имеют негативный оттенок (выяснение отношений, предательство, расставание и последующее страстное примирение), то это не близость, а страсть, которая способна захватить человека и вызвать зависимость.

Мы с вами уже знаем, что любая зависимость всегда связана с высокой степенью риска и сильным возбуждением. Уже в середине 1970-х годов специалисты по аддиктивным расстройствам заметили, что ситуации, связанные с риском, часто приводят к зависимости. Психиатр Дэвид Соломон из Брауновского Университета изучал поведение парашютистов и автогонщиков, которые постоянно испытывали желание подвергать себя риску, хотя с точки зрения здравого смысла это выглядело как форменное безумие^[39]. Психолог Дэвид Макклелланд из Гарвардского Университета исследовал эмоциональное состояние руководителей крупных корпораций, которые постоянно засиживались на работе допоздна, уже не представляя своего существования без эйфории, сопровождавшей сделки по покупке новых компаний и приобретению контрольного пакета акций^[40]. Подобный тип руководителя прекрасно описан в романе Тома Вулфа «Костры амбиций» – его главный герой Шерман Маккой жертвует всем ради возможности продолжать испытывать судьбу^[41]. В романе есть эпизод с его монологом, в котором он называет себя «властелином мира», готовым ходить по краю и рисковать всем. Персонаж Маккоя явно списан с возгордившегося героя древнегреческих мифов. Подобная «профессиональная» эйфория во многом напоминает риск, которому подвергает себя человек, испытывающий страсть к азартным играм. Фильм 2013 года «Волк с Уолл-Стрит» рассказывает похожую историю брокера Джордана Белфорта, который играл на бирже, поддерживая себя в тонусе с помощью наркотиков и случайных связей. Когда человек желает перенести весь этот риск на личную жизнь, он обнаруживает, что самой удачной сделкой становятся как раз токсичные отношения.

В отношениях появляется дополнительная страсть, когда в них присутствуют предательство и четкое разделение ролей абьюзера и жертвы. Страсть подпитывается страхом – особенно страхом измены, и возбуждением – особенно сексуальным. Мы уже приводили аналогию с кругом: для достижения подлинной близости оба партнера должны одновременно находиться внутри него. Когда в отношениях присутствует сильная страсть, один партнер обычно находится внутри круга, а другой – снаружи. Такая ситуация обычно приводит к предательству и угрозе расставания. Постоянный накал страстей помогает справляться со стрессом. В некоторых случаях человеку бывает проще устроить скандал и даже на время расстаться с партнером, чем напрягаться и придумывать более адекватный способ решения проблемы. Противоречия в отношениях часто легче преодолеть с помощью обострения, а не прекращения конфликта. При этом острые ситуации начинают повторяться, формируя у партнеров определенный цикл поведения.