Парень знал, прямое включение по онлайну доступно каждому, кому небезразличен космос. Оно было в открытом доступе через голографический планшет и прочие голо-проекторы. Вот только их ждало разочарование. Во всех трёх отдалённых секторах им не удалось разглядеть ничего, кроме всеобъемлющей тьмы.

– Интригует так, что мороз по коже… – пробормотал Наркисс, боязливо посматривая, куда глядит Юрий.

– Может, у них поломка?! – рявкнула Сайскундра, топнув так сильно, что рыжебородый икнул.

– Сразу на трёх спутниках в разных системах? – усмехнулась Анурэска. – И вот, глядите, в других системах пока что без изменений.

– И что же ты предлагаешь, таинственная незнакомка? – спросил Наркисс.

– Я – Анурэска, и я даю вам шанс сделать всё возможное, чтобы жить дальше и дать жить другим. Вы должны последовать за мной и идти до конца.

– Признаться, – шмыгнул носом Наркисс, – если бы я узнал, что грядёт глобальный капец, то пошевелил пальцем лишь для того, чтобы обеспечить себе полный угар. Надрался бы вусмерть… Да вот только… Эх. Нет, мне всё это не до лампочки. Дочурка у меня есть… Паршивка, но любимка, и этого не отнять.

– А у меня – месть! – прорычала Сайскундра. – И уж лучше я с ними сама разделаюсь, чем за меня это сделает вселенная.

Юрий склонил голову и сказал:

– Обычно светила в космосе так быстро не пропадают, потому что их свет до нас долго идёт. Но, видимо, Шэогат начала действовать давно и наверняка… Я знаю, в этом мире остались хорошие люди. Они достойны спасения. Да и разве может быть неинтересно, куда всё это приведёт? Это явно лучше, чем днями лежать обездвиженным и вялым как овощ.

– До этого момента я частично знала, что должно произойти. – призналась Анурэска. – Дальше прошу вас быть осторожными. Юрий, как бы вы сейчас поступили?

– Для наших замыслов понадобится транспорт…

– И не фуфло какое-нибудь! – вклинился Наркисс.

– Ты же пират. – вспомнил Юрий, обращаясь к рыжебородому. – Бросил своих, а сам свалил с самым кушем. Я читал о тебе. Прикинулся, как я понимаю, больным, отрастил бороду, чтобы не узнали, и, похоже, залёг на дно.

– Но пора и честь знать!.. А вообще, что у тебя на уме?

– А ты подумай.

Наркисс прищурился, почесал через бандану голову и цокнул языком.

– Чтобы они сюда припёрлись за моей шкурой?

Юрий кивнул.

– Рисково-то как!.. Ту махину я помню, как родную. Хороша чертовка!.. Соображаешь, однако. А, вдруг не клюнут?

– Они тебя и так и сяк пришить готовы. А ты возьми и подлей масла в огонь, – Юрий протянул ему свой голопланшет.

Наркисс всё понял и через пару минут через закрытую линию вышел на своих «корешей».

На том конце света у голомонитора скучился разношёрстный народ всех мастей – татуированные, матёрые, спросонья зевающие, и другие, пытающиеся понять, кто это их расшевелил.

– Ну вы, – на высоком, мнительном тоне бросил Наркисс, – хари отожравшиеся, хари небритые, хари недовольные, что, совсем память отшибло? Псы подзаборные! Вы у меня запоёте!.. Я, Наркисс, чутка налегке, но теперь готов с вами погрызться за «то самое» добро! Я без боя не дамся! Меня оберегают надёжные стены психиатрической станции «Последняя надежда»!

– Ай-ай-ай, как заладил, морда осоловевшая. – произнёс пират с вытянутыми нейро-механическими глазами.

– Вот уж в натуре, зря ты сегодня пригубил лишку! – выкрикнул приземистый мужчина, потрясая мясистым кулаком.

– Ты же сам себе могилу вырыл, дурень!.. – прохрипел старик с бакенбардами и, закрыв ладонью рот, шепнул своим: – Ребзя, снимаемся.

– А вы ни черта фишку не сечёте, – промямлил Наркисс, чуть покачиваясь и пялясь в голопланшет туманно-прикрытыми глазами, – Может меня совесть замучила, и я хочу поставить точку в нашей истории?

– Скоро мы на тебе крест поставим! Скоро наше заслуженное вернётся к нам!

– Наркисс, помяни моё слово, ты за всё ответишь!

– А-а-а… – только и протянул он сонно, завалившись на пол и отключив голопланшет.

Спустя мгновение в глазах пирата появился огонёк лукавости, как у нашкодившего мальчишки. Он подскочил и отряхнулся, спросив:

– Ну, как? Хе-хе.

– Корабль, считай, наш, – отозвалась Сайскундра с жёсткой улыбкой.

Наркисс вопросительно посмотрел на Юрия.

– Более-менее, на троечку, – буркнул парень.

Анурэска звучно щёлкнула пальцами, окружив себя вниманием.

– Скоро они совершат прыжок. – сказала она. – Нужно поторапливаться.

Она первой сорвалась с места и побежала.

Сайскундра окинула взглядом мужчин, злобно усмехнулась и рванулась за девушкой.

Юрий и Наркисс приблизились друг к другу как дуэлянты.

– Отбросим прошлые нелады? – бросил пират, мнительно улыбнулся и протянул руку так, словно делает другому одолжение.

– Ни ты, ни я не можем себе этого позволить.

Наркисс отпрянул как ужаленный. Его лицо скривилось презрением из-за неудачной попытки подлизаться. Мрачно закивав, он дал дёру.

– Кто успел, тот победитель! – воскликнул Наркисс.

– Победитель чего?! – рявкнул Юрий, не дождавшись ответа. – Чёрт!..

Их, конечно же, пытались поймать. И пациенты, сомкнув ряды в коридорах, и санитары, до конца выполняющие свой долг. Но когда шанс начать всё сначала близок как никогда, пути назад действительно нет, как и сомнениям.

В конце коридора метрах в тридцати от Анурэски возник санитар. Он встал как вратарь, широко расставив ноги и разведя руки.

Но девушка не останавливалась.

Санитар учащённо задышал и облизнул сухие губы.

Она ускорилась.

Со лба санитара скатилась капелька пота.

Перед самым столкновением он с воплем отпрянул в бок и завалился. Так поступили многие до него.

Анурэска побежала дальше, а за ней и остальные трое.

– Дрейфло! – на бегу крикнул Наркисс санитару.

– А-а-а, проклятые… – только и буркнул павший, ударив кулаком по полу.

Четверо упёрлись в массивный гермозатвор, по бокам которого имелись считывающие выемки под карт-ключи. Внушительные механические засовы дали им понять, что успех побега под вопросом.

– Странно… – прошептала Анурэска. – Мы должны были успеть до закрытия.

Сайскундра несколько раз резанула ножом гермозатвор. На стали остались тлеющие углубления и только.

– Нет, это долгая песня. – сказала она со вздохом.

Юрий поднёс к шлему палец и, шикнув, указал на угол потолка. Оттуда прямо на них «пялилась» камера-турель с мерцающим красным огоньком у краешка линзы.

Демонстративно отойдя назад и подозвав за собой товарищей по несчастью, они заметили, как камера проследила за ними.

– Этой заразы здесь не было. – сказал Юрий. – Она высунулась из-под потолка. И ворота тоже, в честь тревоги, опустились. Чуется мне, это последний рубеж тех, кто удумал побег. Кто надо уже оповещён о бунте и, видимо, в пути.

– Нет! – истошно выкрикнул Наркисс, пару раз пальнув по воротам из пистолета. – Я не хочу назад! Хочу действий, а не бездействий!.. Надо будет, всех вас сдам, но зуб даю, через всё переступлю и освобожусь!..

За их спинами гермоворота с лёгким лязгом начали уходить вверх. Но они, накинувшись на взбесившегося Наркисса, были заняты и не услышали.

Их взяли в прицелы. До боли знакомые щелчки снятия предохранителей с лазерных ружей ошарашили мужчин так, что у них волосы встали дыбом.

Юрий, повернувшись, увидел с десяток бойцов в тёмно-красных броне-мундирах. В свете потолочных ламп их лицевые щитки чуть поблескивали и через них смотрели решительные глаза верных псов кого-то вышестоящего.

– Хе-хе, – нервно хихикнул Наркисс, поднявшись и отряхнувшись.

Четверо встали рука об руку, закрыв проход.

И вдруг ни с того ни с сего пират принялся танцевать с отчаянными рывками, как дьявол на раскалённой добела сковороде. Он выстреливал руками вверх, восклицая: «Я!», вздрагивал ногами, будто бы пытаясь скинуть с себя штаны, затем принялся извиваться торсом как змея, гримасничать и подмигивать каждому солдату с ослепительной, но отчаянной улыбкой.