Анурэска подошла к двери в палате, закрыла глаза и доверилась интуиции. Да, это он, бредущий как на казнь охранник. Точно по расписанию. И как подкидывают на удачу монетку в фонтан, так и она с опережением стрельнула пальцем с таблеткой.

Снаряд-пилюля миновала верхнюю духовую решётку над закрытой дверью и плюхнулась в кофе проходящего мимо охранника.

Через пару минут в её палате дверь ушла вверх. Пожаловали главврач и несколько санитаров. Они сразу отыскали примечательную девушку с длинно-распущенными светлыми волосами и пошли на неё.

Анурэска попятилась к иллюминатору с мыслью, что план начал проваливаться.

– Знаете, уважаемая, – медленно закивал главврач, – ваше появление меня заинтриговало. Анализатор в моём кабинете определил перемещение не только в пространстве, но и во времени. И угадайте-ка, где прячется самая соль этой возможности?

Он изъял из кармана шприц и вспрыснул синей жидкостью вверх.

Девушка вся напряглась.

– У вас в голове. Любопытство так и распирает меня… Держите её.

Санитары как с цепи сорвались. В едином порыве поймать девушку они всё же просчитались – она успела ловко оттолкнуться от плиточного пола, перелетела через них как гимнаст, и оказалась рядом с главврачом.

Парочка санитаров столкнулись головами, а остальные так и вовсе влетели в иллюминатор и раскорячились на полу.

Анурэска перехватила выпад главврача, пожелавшего сделать ей укол. Завернув его руку за спину, вырвала шприц и отбросила в сторону.

Санитары пришли в себя.

Девушка пропилила их ненавистным взглядом и встала в боевую стойку: чуть присела боком с расширенными ногами, подняла одну руку с открытой ладонью на уровень груди, а другую направила перед мужчинами.

И вдруг что-то кольнуло, как комарик. Но было совсем не до этого пустяка.

Мужчины же только жёстко ухмыльнулись.

Краем глаза девушка заметила, что из её плеча торчит другой шприц, удерживаемый главврачом.

– Понимаете ли, – деловито, спокойно сказал он, и его голос стал отдаляться, – всегда нужно иметь в запасе план Б, В, Г, и даже Д. И вот поэтому…

В раскрытом кармане главврача сверкнуло множество игл.

Она насчитала около восьми шприцов с синей жидкостью, а затем её голова отяжелела как чугунная. Девушку качнуло, накренило, но она удержалась от падения. Неужели она расстанется со своими силами?

«И разумом в придачу», – последнее, что она поняла, потеряв сознание.

– Ну-у-у, – произнёс главврач, ботинком пытаясь расшевелить раскинувшуюся на полу девушку. – Всё на мази. Несите в операционную.

Анурэску подхватили под локти и вытащили в коридор. Её ноги, обутые в кеды, заскрипели по металлическому полу. И сама бы она выразила решительный протест от того, что с ней собираются сделать.

***

Санитары закинули Анурэску на металлический стол и удалились.

В этом отсеке царили тишина и прохлада. Сочетание запахов формальдегида и антисептика могли у непривыкших вызвать тошноту. Около стен на стальных столиках сверкали захваты, шприцы, иглы. Отдельно от них лежал медицинский лазер.

Хирург вытер руки белоснежным полотенцем и выслушал главврача.

Бесцеремонность, отточенность движений и то, как он быстро и ловко раздел Анурэску, словно куклу, уже в который раз поразили главврача. Такой человек был ему по душе. Но совсем не хотелось оказаться в его цепких лапах как подопытному.

Хирург поправил чёрную повязку на глазу и подошёл к холодильным камерам у стены. Прищурившись, он постучал пальцем по округлому счётчику термостата и, когда его метка упала чуть ниже, удовлетворённо кивнул.

– Что тут скажешь, будем работать. Постараюсь отыскать в ней что-нибудь эдакое. Одна занимательная ерундовина не даёт мне покоя – у неё что-то не то с пульсом.

– И как это заявление расценивать? – бросил главврач, прикоснувшись к молочной шее девушки.

– Вы вкололи ей седативное?

– Пришлось. Иначе бы она натворила дел.

– Ту же самую дозу, что и до этого остальным пациентам?

– Совершенно ту же.

– Так у неё же пульс ни на йоту не понизился. Он ровный.

– К чему вы клоните?

– Или у неё крайне специфический обмен веществ, или она не человек. Пульс должен едва прощупываться. Сдаётся мне, надо ей ещё вколоть, иначе она очнётся.

Главврач учащённо задышал.

– Немедленно займитесь ей! – с жаром прохрипел он.

Главврач удалился. Он не был любителем крови и всячески старался избегать насилия. И как раз для этого он прятал в халате неприятные сюрпризы.

Хирург подошёл к синему голо-граммофону, проецируемому планшетом, и дал оперному певцу нарушить тишину. Отсек наполнила волнующая мелодия арфы, плавно перетёкшая в торжественное пение итальянца, будоража слух, проникая в само сознание.

Он поплевал на руки, нацепив на них резиновые перчатки. Окинул взглядом нагую девушку без изъяна и, чуть зависнув, с горечью произнёс:

– Да, жаль…

Кое-как опомнившись, поближе положил электронную пилу.

Хирург зашёл к изголовью металлического стола с бритвой в одной руке и намыленной кисточкой в другой. Стоило ему только коснуться её волос, как завывшая сирена заставила его подскочить на месте. На потолке засуетились лампочки, окрашивая комнату то в синий, то в красный цвет.

– Что же стряслось?.. – пробормотал хирург, сощурив глаз.

Он чертыхнулся, бросил инструменты и выскочил из операционной в поисках ответа.

***

А произошло нечто ужасно-прекрасное.

У себя на посту охранник совершил подвиг – дрожащими руками поставил кружку с кофе на стол и ни капельки не пролил. Сам того не понимая, он от счастья запрыгал на месте, поджимая ноги, как ребёнок. А затем, опомнившись, оглянулся, нет ли кого рядом. С отчаянием похлопал себя по лоснящемуся лицу, пытаясь прогнать муть в голове. Стало настолько хуже, что звёздочки поплыли перед глазами. Закрыв проклятый, лживый рот обеими руками, мужчина почти сдержал крик, от которого поперхнулся. Отдышавшись, прошептал, что ещё не всё потеряно.

Над столом голографические мониторы проецировали красные 3d модели отсеков, палат и пациентов. Медленно сев за стол, опасаясь сделать неловкое движение как при обезвреживании бомбы, и не дай Бог чихнуть, он боялся кружки также, как вулкана. Но она ему необходима, и сегодня без неё он никто. Удерживая одной рукой другую, пытаясь не расплескать напиток, он всё же пролил его на штаны и, взревев сквозь зубы, подскочил.

Пересохшее горло охранника загрубело как наждачка. Его мучила жажда. Распитие ворованного спирта со старым-добрым другом, заскочившим на звездолёте скрасить ночную смену приятеля, было ошибкой. Охранник уже триста раз пожалел об этом. Мало того, что смотреть врущими глазами на бесстрашный лик главврача будет непросто, так его же… «по любому раскусят» – дошло до него.

Не желая быть осмеянным, он ещё раз осмотрелся по сторонам, словно вор перед преступлением. Выдохнув, охранник склонился над столом, коснулся губами кружки, и, как цапля, пьющая воду с озера, с бульканьем втянул в себя одну треть. А затем с лёгкостью и остальное.

– Во голова! – похвалил он себя.

Вернувшись на место, охранник одним глазом скучающе смотрел на 3d модели палат, а другим, более увлечённо, как хамелеон, за трансляцией хоккея на зелёном голографическом планшете.

Дурман в голове и потёкшее перед глазами окружение поста ему не понравились – за свою какую-никакую работу он, как мог, держался. Охранник резко выдвинул ящичек из-под стола и добыл кофеино-тауриновую таблетку. Подкатился на кресле к бойлеру, налил воды, кинул таблетку, и как в тумане стал наблюдать за стрельбой пузырьков.

За столом он поднёс кружку ко рту. Как только напиток чуть коснулся его губ, голова отяжелела, сонливость заявила о себе и сцапала беднягу. Его наклонило вперёд, рука как не своя словно онемела, и большая часть напитка пролилась на приборную панель.

– Чёрт… – промямлил охранник, прикрыв глаза.

Приборная панель зашипела как от серной кислоты, между кнопками поднялась синеватая дымка.