— Не вижу необходимости свое решение пояснять.

— …налицо чье-то скверное влияние, — заметил Саэрос.

— Может быть, у вас есть какие-то более детальные — обоснованные доводы, а, господин Куталион? Чтобы мы могли все взвесить и принять коллегиальное решение?.. — спросил Орофер, но Ордиль перебил теперь уже его.

— У этого собрания нет полномочий для каких-либо решений, ваше высочество. Равно как полномочий кому-то что-то поручать. В Управление разведки любой посторонний войдет с моего единоличного разрешения или не войдет вовсе.

17.09.490 г.

00 часов 12 минут

Все усложнялось еще и тем, что на заседании Государственного собрания единогласно утвердили только общий список претендентов на корону, кое-как назначили отдельных ответственных лиц и составы рабочих групп, а почти по всем принципиальным стратегическим вопросам разгорелись такие нешуточные споры, что остановили их только начавшиеся в городе беспорядки. Вышло, что все официальные решения по-прежнему мог принимать только Чрезвычайный кабинет полным составом, но и среди его членов согласия было немногим больше.

Набирающую обороты перепалку за столом Белег слушал по-прежнему молча. Орофер же то и дело бросал на него недовольные взгляды, пока сам, откровенно уязвленный, выяснял у Ордиля его видение сложившейся ситуации:

— …правильно ли понимаю вас, господин полковник? На данный момент вы не считаете себя подчиненным кому бы то ни было в принципе?

— Неправильно. Как и все должностные лица, в отсутствие короля я подчиняюсь решению Чрезвычайного кабинета и Государственного собрания.

— Это уж само собой…

— …а мы тут так — тесной компанией анекдоты потравить собрались… Кстати! Вы не слышали новый анекдот? Голодримский. Мне его буквально утром рассказали, господин Нолмэндил наверняка уже знает.

Саэрос наблюдал за происходящим с обычным своим выражением крайнего скептицизма, тоже какое-то время помалкивал, постукивал пальцами по столу, а потом с Белегом взглядом встретился и тогда встрепенулся, повысил голос.

— Итак, внимание, анекдот: что общего у Элу Тингола, дориатских шуток и куриного яйца? Тупой конец!

В общем молчании Галадриэль одна запрокинула голову и медленно рассмеялась — низковатым грудным смехом. Галадон вздохнул, Орофер нахмурился и поджал губы.

— Не смешно.

— Так голодримский же юмор…

Остальные не отреагировали. Возможностью как-то парировать Нолмэндил тоже не воспользовался: смотрел в потолок с отрешенным видом, словно вовсе выключился, перестал слушать начавшийся спор. Ордиль спокойно ждал, а Турин ерзал на месте все сильнее и, не находя никакого ответа своим вопросительным взглядам, почти дозрел в перепалку включиться.

— …так все-таки, господин Куталион, — снова повысил голос Орофер, — вы полагаете…

— Полагаю, — перебил его Белег, — начальнику разведки следует принимать решение.

Управление разведки находилось в самой дальней части Военного крыла — отделенное пролетами лестницы, тяжелыми запертыми дверьми и собственными строгими постами на каждом этаже. Наружный фасад выходил все туда же, на Лучное поле, а торец здания и внутренняя его часть надежно укрывались густой зеленью подступающего парка. Число выделенных кабинетов, в общем-то, было чрезмерным: не так много кто сидел за бумагами постоянно, но и поделить эту часть здания с кем-то еще было невозможно. Поэтому применение площадям нашли: помимо кабинетов в управлении находился и отдельный бронированный сейф-архив, и пара глухих залов для конфиденциальных встреч, и несколько еще более глухих комнат для временного содержания разных лиц, а еще отдельные квартиры для тех, кому не следовало лишний раз мелькать в городе, да и вообще демонстрировать свою связь с дориатской разведкой. Впрочем, для случаев, требующих особой секретности, в распоряжении разведки были и другие адреса — вне Менегрота.

В просторном, как они его называли, общем кабинете, где по периметру стояло несколько рабочих столов, а в центре — один большой и где, как правило, проводили организационного рода собрания, давали вводные, приглашали для разговоров смежников из других ведомств, — в этом общем кабинете рабочих мест теперь заметно прибавилось, а задвинутый к стене большой стол был весь скрыт под рядами разложенных папок, по виду — личных дел.

— Что тут? — сразу спросил Ордиль, когда они вошли внутрь; они — это сам он, Белег и Турин, Нолмэндил, безапелляционно заявивший о своем участии Саэрос, Галадриэль и, конечно, Орофер.

Внутри, в кабинете, кроме офицеров разведки обнаружились еще и Марондир, и майор Конмал (злой и придерживающий перевязанную, через бинт подплывшую красным руку), и знакомые уже его подчиненные-голодрим — майор Сибраллан и военврач Хабрас, а еще рядом стоял ассистент доктора Игливина — доктор Адвэллион.

— Пополнение, — обернулся Халькон и, увидев целую делегацию, замолчал, но по жесту Ордиля тем же ровным тоном продолжил: — Доставили только что. С Речного.

Быстро выяснилось, что на Речном бульваре опять всколыхнулась какая-то буза: вопреки всем указаниям и предупреждениям собралась сама собой небольшая группа горожан. Выкрикивали нелепые слухи, что-то требовали, чему-то возмущались, а потом группа эта стала стремительно пополняться: на шум выглянули жители ближайших домов, кто-то присоединился, кто-то появился из темноты соседних улиц… Брошенная из толпы бутылка, по счастью, угодила не в чью-то голову, а в барьер, но когда разбилась — запахло керосином.

— Этот вот, — указал Марондир, — этот кидал. В толпе же и скрутили.

— Осторожно, — мрачно добавился Конмал и посторонился, — кусается. Сука.

— Я бы попросил!

В центре кабинета, на месте сдвинутого большого стола, пристегнутые стальными наручниками к двум тяжелым металлическим стульям с металлическими же подлокотниками, сидели двое: светловолосый мужчина, на вид — провинциальный служащий, недавно еще прилично одетый, а теперь изрядно помятый, побитый, перепачканный в пыли; и женщина — в серо-коричневом жакете и такой же юбке, босая, в изорванных чулках и с торчащими набок растрепанными серебристыми волосами — видно, где-то потерялась ее шляпка.

— А это… — начал Орофер, но женщина, подняла на него взгляд, вдруг оскалилась, зацокала «Тц-тц-тц!» и тут же зашипела.

— Это там же. Бросилась на патрульного. Все лицо ему исполосовала.

Словно в подтверждение, женщина чмокнула губами воздух и мелодично засмеялась.

— Где доктор Игливин? — быстро спросил Ордиль.

Остальные рабочие столы вокруг пустовали — нигде не белели стопки бумаг, никто никого не допрашивал; кроме вернувшегося Ордиля, Халькона и еще троих офицеров, никого из разведки в кабинете больше не было.

— Он с коллегами осматривает других задержанных, — отозвался доктор Адвэллион, — с этими все понятно.

— А что вам, собственно, понятно? — спокойно поинтересовался мужчина и демонстративно побряцал наручниками о подлокотники. — Почему я здесь? Почему в таком виде? Кому мне пожаловаться?

— Я бы не стал держать их так, — понизив голос, заметил Нолмэндил, ни к кому конкретно не обращаясь, — слишком много всего вокруг. И окна.

— Все глухие кабинеты уже заняты, — ответил Халькон.

Присмотревшись к голдо и явно узнав, он никак реагировать и тем более комментировать его появление не стал.

— Надо решить, что с ними делать, потом уже пересаживать, — добавил Марондир. — Можем к себе забрать, у нас есть пара кладовок. Только через дворец тащить придется… Кстати, а что за делегация? Вы вот вообще кто?

— Неравнодушный гражданин, — ответил голдо, закончил рассматривать задержанных и, взглянув на Белега, чуть кивнул.

— Это что? Это можно понять как опознание? — тут же спросил Орофер и тут же одернул себя — сунувшись было вперед, опомнился, убрал за спину руки, отступил на шаг. — И что теперь дальше?..

Но никто ему уже не ответил, потому что тут, словно очнувшись, словно услышав что-то, вскинула голову женщина.