В этом сборнике нет поэм, только стихи. Разные настроем, звучанием, ритмом. То резкие, нервные, словно высказанные сгоряча, когда накипело, то нежные и мягкие, выношенные, вынянченные для кого-то особенного, по особому случаю: Опять заскрипели греби, валы – это мокрый ад, но всё-таки мы посмели, и греби рвут перекат. И всё-таки мы посмели принять и ущелье, и путь, и память прибрежных елей хранит наших песен суть. И всё-таки мы вернёмся в порожный, таёжный мир, ватагой, гурьбою, острожно на наш орхабомовский пир! Опять заскрипели греби, и «Слив» неминуем, как рок, и всё-таки мы посмели и оседлали порог! На мой взгляд, вместо поэм у Аброскина – его очерки и рассказы о природе Саян: рыбалке в самых живописных местах, в любую пору, сопровождаемой где сплавами, где стоянками на берегах рек и речек этого богатого на впечатления и чувства края. Но это уже, говоря словами ведущего известной передачи, другая, не менее интересная история. Думаю, следующим шагом Игоря Аброскина будет издание сборника его рассказов. Рассказов, написанных уже на Родине, где дух и суть великого языка великой страны, её природа легко и увлекательно будут представлены во всей красе, в сочетании. А пока принимайте первый шаг поэта навстречу читателям, его сборник с говорящим названием «Самостоянье». Названье сборник получил не случайно. Самостоянье – это упрямое движение вперёд без подпорок и сторонней помощи, только в расчёте на свои силы. Автор, он такой. Сильный, независимый, с оригинальным авторским голосом, внутренней струной. Вчитайтесь, вслушайтесь. И живите, одолевайте, выживайте. Творите свою жизнь, обращая её в прекрасную песню из вёсен, зим, любовей, расставаний, принимая всё всерьёз, но с мудрой улыбкой. Как сумеете только вы. Главное, как написано автором и выведено в передовую мысль сборника: Не сорваться бы, не соврать и не пророчествовать. Андрей Мирошников, член Союза писателей России. Иркутск, 2023 год. «Не сорваться бы, не соврать и не пророчествовать» (1979–1986) Моя Родина Моя Родина – жаркий край. Моя Родина – море и ветры. Уезжаю. Память, шагай, промазученными километрами. Я твой пасынок, детство моё. Сураханский прожаренный воздух. Серо-бурое сураханьё буровых, качалок, насосных. Я люблю суету Баку, духоту и уют бульвара, моё тёплое детство тут, среди скал, мазута… «навара». Как забрала – заборы в рост, без руб ля не заедешь, за забором бахча иль погост… что ж ты, время, так стыдно медлишь? Что ж ты, время – ни вперёд, ни назад, только – с «Девичьей башни»… остальное неважно. Ветер! Ветер! И Каспий рычит, разбивая мазут о скалы, вышка в небо перстом торчит: «Как без Родины мал я». 1982 Переговорный Страсти накаляются. Чувства разлетаются. Жизнь моя бежит по проводам. Тоненькие ниточки, всплески электричества, немота натянутых мембран. 1980 «Годы, годы…» Годы, годы. Туман. Голубое. Горько-тёплый прошлого дым. Сердце рвётся и ищет святое. Новый век, я творец твой и сын. 1979 «Нежная грусть – пусть…» Нежная грусть – пусть! Слёзы из глаз – пусть! Только б ушла муть, только б была суть, всё остальное – пусть! 1980 «Всё дорогое, что есть у меня…» Всё дорогое, что есть у меня, – для тебя. Всё то большое, что есть у меня, – для тебя. Немощь пустая, слабость людская, тихо колени склоня, просят прощенья, моя дорогая, робко смотря на тебя. 1980 «Любимая! Любимая…» Любимая! Любимая! Что же я наделал? Я же никогда не лгу! Просто лето сеял, просто пил и верил, просто бился на весеннем льду… 1981 «Закрыл глаза…» Закрыл глаза, веки легли на песок. Усталость вползла, лижет висок. Всё! Спать! Не до стихов. Но вот – в темноте мать, рядышком дедушка без очков. Ждут жуть расширенные зрачки, по стенам – тени, тихенькие враги, и из настенных часов капает страх. Тикает, тычется времечко в прошлое в двух гробах, в Сураханы, в Сураханах, в детское темечко. 1983 «Я приезжал раз в год…» Я приезжал раз в год. Редко? Увы, чаще не мог. Отпуск. Аэропорт. Как сосредоточиться? Воздух, мазутом подточенный, встречает, спотыкается, что-то бормочет. Обнял. Потух окурок, потом – контуры, запах, дом. Дедушка, наш кипарис вырос… Отец, бабушка и болезнь… Как в детство залезть из взрослости? Об ограды смертей обдираю возраст, и голым к ней, к памяти, мять сураханский воздух. 1983 |
