Ким и Венс прихватили с собой и леопарда, раны которого оказались не столь серьёзными.

Как и рассчитывали пираты, жители Кайбо, питавшие надежду, что пиратские корабли не пристанут вновь к их берегам, вернулись к своим очагам, и им пришлось снова уплатить тридцать тысяч бристариев во избежание новых грабежей и поджога города. В полдень того же дня пиратская эскадра окончательно покинула эти места и поспешно направилась к выходу из залива в открытое Астральное море.

Навстречу кораблям надвигались чёрные тучи, грозя заслонить собой заходящее солнце и затянуть небо над морем. Ветер усилился. Набегавшие волны с шумом разбивались о борта кораблей. Засверкали молнии, а море стало фосфоресцировать, когда эскадра подошла к «Адефагосу», дрейфовавшему у мыса.

Выстрел, который произвёл Олас, означал, что «Адефагосу» следует приблизиться к эскадре. Тем временем на воду была спущена большая шлюпка, на которую погрузились Деон белый, Ким, Венс, Шоко, и имперец-леопард.

Услышав сигнал и разглядев опознавательные фонари эскадры, горностай Морган велел повернуть судно носом к выходу из залива. Быстроходный корабль подошёл к шлюпке и принял на борт белого лиса и остальных.

Как только Деон появился на капитанском мостике, моряки приветствовали его восторженными криками:

— Да здраствует капитан!

Белый лис в сопровождении Кима и Венса, которые вели под лапы леопарда, прошли вдоль шеренги пиратов, направляясь к фигуре в белом, возникшей на лестнице полуюта. Радостное восклицание вырвалось из уст Деона:

— Это вы, Анариата?

— Да, кабальеро, — ответила молодая лайка, спеша ему навстречу. — Как я рада, что вы невредимы! Что? Что с вами? Вы ранены? — воскликнула лайка, прижав лапу к лицу, увидев шрам возле глаза белого лиса.

— Это не первый полученный мной шрам, синьорина.

В этот миг сверкающая молния прорезала глубокую темноту, царившую на море. Вдалеке громыхнул гром. Когда неожиданная вспышка осветила прекрасное лицо молодой лайки, из уст леопарда вырвался крик:

— Зверь-Покровитель! Дочь Ван Кульда? Здесь, на корабле?

Белый лис, устремившийся было к девушки, мгновенно остановился. Резко обернувшись к леопарду, испуганно уставившемуся на молодую лайку, он спросил его голосом, в котором, казалось, не осталось ничего звериного:

— Что ты сказал?!

Леопард ничего не ответил. Подавшись вперёд, он молча смотрел на герцогиню, которая, шатаясь, словно от удара в сердце, медленно отступала назад.

На несколько минут на палубе воцарилась тишина, прерываемая только рокотом волн. Сто двадцать зверей экипажа затаили дыхания, переводя взгляд с девушки, продолжавшей отступать назад, на своего капитана, вопросительно глядевшего на имперца. Все понимали, что вот-вот произойдёт что-то ужасное.

— Говори! — повторил белый лис сдавленным голосом. — Говори!

— Это… дочь Ван Кульда… — растерянно промолвил леопард и его слова тяжело упали в тишину, царившую на корабле.

— Ты её знаешь?

— Да, капитан…

— Поклянись, что это она.

— Клянусь… Зверем-Покровителем…

Из уст Деона вырвался стон. Все увидели, как он медленно наклонился вперёд, как от удара палицей по голове, но тут же выпрямился и напрягся, как хищник перед прыжком на добычу. Его голос глухо прозвучал среди рокота волн:

— В ночь, когда я опускал в море тело Лорна красного, я дал торжественную клятву. Пусть будет проклята эта роковая ночь, ибо из-за неё я теряю любимую!

— Капитан… — сказал Морган, приближаясь к нему.

— МОЛЧИТЕ! — крикнул белый лис, и в голосе его слышалось рыдание. — Здесь командую не я, а мои братья!

От суеверного ужаса дрогнули сердца бывалых моряков, сделалось тихо как в могиле, только слышались завывания ветра, шум стучавших дождевых капель по надутым парусам и палубе, и переодический грохот молнии. Все взоры обратились к морю, светившемуся, как и в ту ночь, когда Деон белый произнёс свою страшную клятву.

Всем показалось, что на мгновение из пучины появилось тела обоих братьев, погребённых на дне залива.

Молодая лайка продолжала тем временем отступать назад. Заломив лапы, она положила ладони на волосы, развеваемые ветром, а белый лис неотвратимо наступал на неё, испепеляя её взглядом. Оба не произнесли ни слова, словно лишившись дара речи.

Онемевшие, застывшие от ужаса пираты провожали их глазами. Даже Морган не осмеливался обратиться к капитану. Наконец девушка приблизилась к полуюту. Постояв минуту в немом отчаянии, она неровными шагами стала спускаться по лестнице. Деон последовал за ней.

Когда они вошли в кают-компанию, лайка остановилась и, словно потеряв последние силы, с тяжким вздохом упала на стул. Закрыв дверь, белый лис воскликнул голосом, звенящим от отчаяния:

— Несчастная!

— Это правда, — прошептала девушка угасшим голосом. — Я очень несчастна!

Наступило молчание, прерываемое лишь рыданиями молодой лайки.

— Зачем я дал эту клятву?! — продолжал в отчаянии белый лис. — Вы дочь Ван Кульда, моего смертельного врага! Зверь-Покровитель! Это ужасно!

Остановившись на мгновение, он снова продолжал в смятении:

— Да разве вы не знаете, что я поклялся уничтожить всех, кто имеет несчастье принадлежать к семье моего заклятого врага? В ночь, когда я предавал морю тело моего третьего брата, загубленного вашим отцом, я произнёс эту страшную клятву, свидетелями которой были всевышний Отец-Зверь наш, море и моя команда. И вот теперь эта клятва будет стоить жизни единственной женщины, которую я любил, ибо вы, синьорина… умрёте!

В серых глазах белого лиса отразилась кривая молния, прочертившая небосвод. Сейчас он больше всего походил не на зверя, а на самого дьявола.

— Я не могу воспротивиться своим словам, синьорина… Сила клятвы… — печально прошептал белый лис.

Услышав эти слова, лайка встала.

— Хорошо, — сказал она смирившимся голосом. — Я готова умереть! Судьбе было угодно, чтобы мой отец стал предателем и убийцей… Убейте же меня, но своими лапами. Я умру счастливой, поражённая зверем, которого я люблю.

— Мне убить вас! — воскликнул белый лис, в ужасе отступая назад. — Мне… ни за что! Я не в силах это сделать… Смотрите!

Схватив девушку за лапу, он увлёк её к широкому окну, выходившему на правый борт. Море светилось, как расплавленная бронза или горящая сера. Горизонт был обложен тучами, вдали сверкали молнии, докатываясь по водной глади, гулкими раскатами грома.

Смотрите! — сказал Деон, воодушевляясь. — Море светится так же, как в ту ночь, когда я опускал на дно залива своих братьев, ставших жертвой вашего отца. Они всё ещё там, они неотступно следят за нашим кораблём… Я вижу из глаза, устремлённые на меня… Они требуют отмщения… Видите, как чьи-то тени мелькают под водой… Это мои братья, которые хотят, чтобы я сдержал свою клятву…

Рыдания заглушили его голос, который, казалось, принадлежал безумцу. Наклонившись к окну, он молча взирал на волны, глухо разбивавшиеся о борт корабля.

Внезапно он повернулся к девушке, отнявшей у него свою лапу. На его лице не отражалось больше никакой боли. Перед ней снова стоял бесстрашный мореплаватель, ненавидевший своих врагов.

— Приготовьтесь к смерти, синьорина, — сказал он ей мрачно. — Простите моих братьев, чтобы они охранили вас от несчастья. Я жду вас на палубе.

Не оборачиваясь, он вышел из кают-компании, решительно поднялся по лестнице и взошёл на капитанский мостик.

Весь экипаж находился на прежнем месте. Только рулевой на рубке вёл корабль на север, поспевая за остальной эскадрой, маячившей вдалеке.

— Сэр Морган, — сказал белый лис, проходя к горностаю, — приготовьте шлюпку и спустите её на воду!

— Что вы хотите делать, капитан? — спросил помощник.

— Сдержать клятву, — ответил глухо капитан.

— Кто поплывёт на шлюпке?

— Дочь предателя.

— Капитан! — в ужасе воскликнул горностай, прекрасно понимаю, что вскоре на море разыграется буря.

— Молчите, сэр Морган, на нас смотрят мои братья. Подчиняйтесь приказу!