"Слышите звуки трубы. Сети ткача разорваны, звезды пали, великий зверь убит, нет больше пьющего кровь множеством языков, и даже великий повелитель грез повержен. Новое поколение богов возвысилось и сокрушило старое. Возрадуемся же." Переведено со священных писаний Понапе.

Бредовые комментарии дедушки:

"Звуки трубы — конечно зов трубы из «Откровения». Ткач — Атлач-Нача, звезды — возможно, намек на всех Старейших, явившихся со звезд, или на кого-то определенного…Cthugha? Слишком многих Великих Старейших называли пьющими кровь, но великий повелитель грез — почти наверняка Ктулху, что часто посещал во сне отца, когда я был маленьким, или, возможно, один из главных Древних Богов. Это мог быть повелитель кошмаров, но я считал, что Ньярлахотеп мертв. Может, одно из его 1001-го обличий?

Теория: каждая из 1001-й формы «Н» — форма разумной жизни, с которой он имел дело. Возможно, его человеческая форма, Черный Человек, довела бы до безумия чуждых нам, тех, что нашли бы вполне нормальными те его формы, которые ужасают нас. Связь с арабской «1001 ночь»? Ал Хазред был арабом, возможно, «1001 ночь» тайный учебник для поклоняющихся Ньярлахотепу… надо найти копию и изучить…»

«Это может оказаться полезным, — подумала Аска, — Хотя, вероятно, половина комментария — несвязный бред. Но стоит проверить».

"Слышите звуки трубы. Сети ткача разорваны, звезды пали, великий зверь убит, нет больше пьющего кровь множеством языков, и даже великий повелитель грез повержен. Новое поколение богов возвысилось и сокрушило старое. Возрадуемся же, — промолвил герольд Внешних Богов его слабоумным повелителям в сердце мира, танцующим под бесконечные немелодичные звуки, издаваемые их жабоподобными слугами. И Внешние Боги танцевали, поскольку их воля исполнилась. Все произошло, согласно их желаниям. Те, кто противился им, теперь служили им. И их слуга высокомерно улыбнулся, глядя на их танец, и насмехаясь над их радостью. Ибо знал он, все обратятся в прах, даже они. Сняв свою маску, он присоединился к танцу, наслаждаясь отдыхом, пока не пришло время для следующего дела".

"Конец этой версии пророчества", — подумал Фуюцуки, положив ручку и откладывая священные писания Понапе в сторону. Это была одна из немногих версий, продолжающихся после падения великого повелителя грез в День Возвращения, и конечно, самая мрачная из всех. Но звучала она гораздо правдоподобнее остальных. Большинство версий пророчества заканчивались триумфом Великих Старейших над врагами приверженцев их культа, один из которых и написал их. Было уже доказано, что большинство тех отрывков — ложные, возможно, только в трех или четырех (еще не столкнувшихся с реальностью) борьба продолжалась, но многие из тех, кому пророчили стать победителями, пали.

Конечно, с той же степенью вероятности это окончание могло быть из «Ньярлахотеп неизбежно побеждает» версии триумфальных окончаний. Возможно, все эти провидцы видели истину в свете их собственных предубеждений… но слишком много связанных между собой и совпадающих элементов, чтобы списать все на их предубеждения.

«Можем ли мы, действительно, противостоять воле Внешних Богов? — спросил он сам себя, — Их сила затмевает силу Великих Старейших, с которыми мы боремся здесь, на Земле. Но мы не знаем наверняка, что они хотят. Или даже имеют ли они что-либо, что можно определить, как «желание», особенно, учитывая, что многие тексты называют их «слабоумными богами». Могут ли такие существа обратить внимание на то, какое у человечества сложилось мнение о них? Обращают ли они внимание на Великих Старейших? Можно ли вообще назвать их «существами?

Если наши теории правильны, то Внешние Боги не станут вмешиваться, поскольку их не заботит, что происходит. И все же, Ньярлахотеп, их герольд, кажется, действительно заинтересован… в том, чтобы нести разрушение. Почему? Зачем он посещает нас? Почему он не сказал SEEL ничего о своих истинных планах? Они не известны ему самому? Конечно, он должен знать… или я слишком высокого мнения о нем?» — мысли Фуюцуки смешались в кучу.

«Мне нужен небольшой перерыв», — подумал он, после чего занялся поисками кофе.

— Вам не нужно, чтобы я ложился на кушетку? — спросил Тодзи человека, представившегося ему, как советник Тэйки.

Тэйки, невысокий полный мужчина, в костюме, с густой черной эспаньолкой, рассмеялся.

— Нет, если только ты сам не захочешь, — он указал на удобное мягкое зеленое кресло, такое же, как и то, в котором сидел он сам, — Ты можешь сесть там.

Тодзи опустился в кресло, немного поерзал, устраиваясь поудобнее.

— Итак, какого черта я здесь делаю?

— Заместитель командующего Фуюцуки подумал, что ты захочешь поговорить с кем-нибудь о недавних событиях в Перу. Я понимаю, что все прошло далеко не так хорошо, как все надеялись, — его голос звучал мягко, а на лице отражало только дружелюбное внимание.

— Я не хочу вспоминать об этом, — сказал Тодзи, — Черта с два об этом забудешь, но я уже достаточно думал о том, как убил множество людей.

Тэйки кивнул.

— Как с этим справляются твои товарищи-пилоты?

— Ну, с Синдзи все о, кей. Лэнгли, хоть строит из себя, и орет без умолку, но, должен признать, тоже неплохо справляется. А Рей… — он нахмурился, — О Рей говорить не хочу.

— Почему? — спросил Тэйки.

— Не могу говорить о Рей, — сказал Тодзи, играя с рычажком, опускающим спинку кресла, — Так велел командующий Икари.

Тэйки кивнул.

— Вы не собираетесь ничего записывать?

— Людям становится не по себе, когда я записываю то, что они говорят, — он постучал пальцем по лбу, — У меня очень хорошая память.

— Так как долго я должен оставаться здесь?

— Вероятно, дольше, чем тебе хочется.

Тодзи рассмеялся.

— Точно.

— Насколько я понимаю, у тебя были какие-то проблемы с Аской Лэнгли.

— Она нахальная, задающаяся… — Тодзи осекся, затем, после паузы продолжил более мягко, — Она высокомерная. Я имею в виду, она способна на многое, но должна при этом выделиться. Вы встречали людей такого типа, верно?

— Слишком много, — ответил Тэйки, — Так ты считаешь, она слишком много хвастается?

Тодзи кивнул.

— Я не хочу сказать, что она не хороша в деле. Она просто… она играет на моих нервах. Когда мы… Эээ, я не уверен, могу ли я говорить об этом.

— О чем?

— Ни о чем. Как бы то ни было, обычно я ссорюсь с ней, когда она вне своей ЕВЫ. Я полагаю, все мы понимаем, что если мы будем цапаться друг с другом, нам просто надерут задницы. Хотя, тот полный бардак, когда мы сражались с Ангелом огня… — он сжал кулак, — Я не мог допустить, чтобы Синдзи сгорел на хрен до смерти, — он вдруг понял, что ляпнул.

— Я не возражаю, — сказал Тэйки, — Продолжай.

— Аска не сделала ни хрена! Она просто позволила ему поджариваться. Это подло. Я хочу сказать, блин, даже Рей бросилась спасать его задницу. Его отец, кстати, тоже не хотел, чтобы мы помогли ему! Ублюдок.

Тэйки кивнул.

— Ты можешь рассказать мне историю целиком? Боюсь, я имею отдаленное представление о том, что случилось.

— Хорошо, все это началось с того, что нас отправили в Лиму…

/ Со сковородки и прямо в противную, черную слизь, — проворчал Тодзи, — Да, бултыхаться в LCL — именно то, что мне нужно, после того, как этот шарлатан промыл мне мозги./

/ Кончай жаловаться, — выпалила Аска, — Кроме того, у тебя нет…/

/…столько мозгов, чтобы было что промывать, да-да-да, — закончил Тодзи, — Эй, босс, чем займемся сегодня?/

Четыре ЕВЫ стояли в отдельных подземных испытательных комнатах, недавно восстановленные после их злополучной миссии в Перу.

Из командного центра за ними наблюдала Мисато и вся команда мостика. Отсутствовали только Фуюцуки и Гендо.

/ Хорошо, ребята, мы проведем испытание тех способностей, что вы получили после убийства Ангелов. Тодзи, у тебя самое легкое задание, так как ты имеешь только одного на своем счету. Остальные, вы делали это прежде, но на сей раз мы попрактикуемся в многозадачном режиме./