— Ленильда — воительница, дающая жизнь, — сказала Кассильда, — Нет времени на теологию. Нужно идти.

Темницы находились этажом выше. Из центральной комнаты одна лестница спускалась вниз, в склеп, а другая поднималась вверх, непосредственно во дворец. Комната была округлой, с пятью длинными коридорами, расходящимися из центра через равные интервалы. Один из них обрушился и был забит щебнем. Стоны, крики, мычание и писк, царапающие звуки и множество прочих шумов доносились из оставшихся четырех. В них можно было пройти, хотя подземелье видело и лучшие дни.

— С ума сойти, неужели в тюрьмах всегда так шумно? — спросил Тодзи.

— Не совсем так, — сказала Аска, — Начнем поиски.

Первый коридор был прямым, с камерами по обе стороны, каждая по пятнадцать футов, с прозрачной кристаллической дверью. Коридор был неосвещен, если не считать свет амулета Кассильды и зеленое мерцание, исходящее из четырех камер. Они остановились у первой камеры, надеясь увидеть внутри Кенсуке.

Эта камера содержала рой сине-черных двухфутовых жуков, которые стали бросаться на дверь, увидев их. Несколько дюжин буквально размазали себя по двери, пытаясь прорваться наружу. Остальные отступили и образовали кучу в виде грубой пирамиды. Дверь теперь была покрыта желто-черным гноем. Тодзи передернулся.

— Дальше.

Напротив, в другой камере, бесцельно крутился столб сине-серого тумана. Завихрения иногда формировали что-то похожее на глаза и уши, но он не обращал на них внимания, просто крутился.

— Дальше.

Следующая камера выглядела глубже, чем первые две, хотя была той же ширины. Стены были забрызганы зеленовато-черной кровью, в то время как две почти одинаковых восьминогих сферы, с шестью руками, похожими на человеческие, соединенными между собой короткими коричневыми связками плоти, схватились друг с другом, отрывая ноги и руки. На теле каждой виднелись несколько обрубков, из которых быстро отрастали новые конечности.

— ФУУ. Дальше.

В следующей камере содержалась сине-зеленая трава, растущая на полу, и спокойное четвероногое рогатое и покрытое чешуей животное, размером с корову, с тремя глазами и двумя хвостами. Оно взглянуло на них, трижды моргнув, и снова принялось безмятежно пастись.

— Дальше.

Так они шли от камеры к камере. Здесь было множество видов существ, от гротескных до величественных, безразличных ко всему и отчаявшихся, от почти человекоподобных, до совершенно чуждых. Но ни в одной из пятидесяти камер в этом коридоре не было Кенсуке.

— Ого, сколько же народу захватил этот парень? — спросил Тодзи.

— За миллионы лет можно сделать немало, — ответила Кассильда, — Мы должны освободить их, но сначала найдем вашего друга.

Тодзи фыркнул.

— Освободить тех монстров?

— Они есть, или были, столь же разумны, как ты. Их облик может быть чуждым, и их разум часто тоже, но они лишь невинные жертвы Короля, сбитые с пути его зовом. И пока они томятся в заключении, его власть будет незыблема. Даже после освобождения всех, когда его будут поддерживать только Внешние Боги, мы не можем быть уверенны в победе. Но, по крайней мере, у нас будет шанс.

Тодзи бросило в дрожь.

— Думаю, мы кажемся им такими же странными, как они нам, — сказала Аска. Глубоко в душе, она тоже не хотела освобождать большинство из них, но она не собиралась признаваться, что разделяет мнение Тодзи.

— Правильно.

Они направились в следующий коридор. Тодзи быстро огляделся по сторонам.

— Похоже, это шоу уродов номер 2.

Низкий голос эхом донесся из центральной комнаты:

— Ищете кого-то?

Они обернулись, увидев невысокого коренастого человека, одетого в черную, покрытую множеством желтых символов, одежду. Его голову закрывал капюшон, а лицо — стилизованная маска, вырезанная из бирюзы. В одной руке он держал обсидиановый жезл, в другой была зажата небольшая стеклянная бутыль с закрытым горлышком, вроде тех, в которые разливают сок. Внутри бутыли можно было разглядеть полупрозрачную фигуру Кенсуке.

— Игра окончена. Следуйте за мной, или я убью его.

Тодзи сжал кулаки и разразился проклятиями.

Дворец, в который он привел их, представлял собой причудливый лабиринт из бронзы, зеркал и тусклого золота. Они поднялись наверх по высокой лестнице, и вышли на балкон, с которого открывался вид на Каркосу, озеро Хали и равнины за озером. Каркоса был огромен, не меньше Токио-3, хотя большая часть его лежала вне поля зрения. Широкие улицы, выложенные черным булыжником, образовывали огромный изогнутый знак, непосредственно в центре которого стоял дворец. Множество мелких улочек были практически невидимы среди зданий, теснившихся близко друг к другу. Большинство из них были невысокими, четыре этажа или меньше, но каменные башни и выгнутые купола больших храмов возвышались над ними и тянули вверх медные щупальца.

Озеро казалось темным и спокойным, если не считать небольшой ряби. Огромный кальмар, способный, наверное, проглотить корабль, всплыл на секунду и снова исчез из вида. Отвратительные миазмы поднимались от озера и распространялись по городу, неся запах желчи и гнили. Тодзи почувствовал тошноту.

На том берегу озера шло сражение. Одна армия состояла из людей. Несколько тысяч человек в кольчугах и доспехах, на лошадях или пешком, двигались под тремя знаменами с изображениями полумесяца, прыгающего лося, и серебряной короны на черном фоне.

Другая армия превосходила первую по численности, примерно, три к одному. Легион Херувимов сражались без знамен. Солнце садилось, и все больше Херувимов прибывало, появляясь из надвигающейся тени. Земля была усеяна мертвыми Херувимами, но и множество людей пали также.

— Как вы видите, ваши друзья не в силах победить, — произнес Регент.

«Как мы видим, эта база в состоянии полной боевой готовности, — подумал Тодзи, — Жаль здесь нет шахты, ведущей к ядру реактора. Хотя, возможно, мне удастся сбросить этого типа с балкона».

— Тогда, стоит ли вам беспокоиться о них? Они всего лишь мечты, в то время как вы — реальны. Я хочу предложить вам сделку, поскольку живые вы мне более полезны, чем мертвые. Я могу сообщить вам, почему ваш мир подвергается нападениям, и научить вас, как отразить их. Я, также, верну вам вашего друга. Его мечта нужна нам только как козырь в рукаве, в то время как его тело поймано в ловушку. Все, что я хочу — поклянитесь в преданности мне.

— Я никому не продам свою душу, — заявил Тодзи.

Регент вздохнул.

— Нет такого понятия, как душа, если только не считать ей мечты. Но я сильно сомневаюсь, что здесь небеса, хотя многие люди живут здесь после смерти. Вы бесполезны для Трона Кошмаров, но я мог бы использовать вас в Бодрствующем Мире, вместо того, чтобы держать в заключении здесь. Все что мне нужно — обязательная присяга повиновения. Ваша душа не имеет значения, то что происходит с вами наяву — вот что важно.

— Я НИКОГДА не буду служить тебе! — Кассильда выхватила косу.

Регент взмахнул рукой, и Кассильда застыла, охваченная со всех сторон янтарем.

— Вы не можете даже надеяться победить меня в сражении здесь, в пределах города, дарованного Внешними Богами. У вас есть выбор. Вы можете по собственной воле присягнуть мне, и получить то, что я предложил. Или можете наблюдать, как умирают ваши друзья, затем наблюдать, как я пожру мечту Кенсуке, единственную его часть, которая остается им. И затем, я придумаю, что бы такое забавное сделать с вами… Возможно, снова и снова скармливать вас Херувимам, каждый раз, когда вы засыпаете и видите сны, — он пристально посмотрел на них, хотя они не могли видеть его глаза за маской, — Я утомился. Делайте ваш выбор.

— Думаю, даже если бы мы поклялись, вы не дали бы нам того, что мы хотим, — сказал Тодзи, — И вообще, может все это только иллюзия в бутылке.

Аска колебалась. Сама мысль о том, чтобы присягнуть на преданность ему была ей отвратительна, но то, что он предложил… в конце концов, он мог знать… как нанести поражение Ангелам раз и навсегда… Но Тодзи конечно прав. Регент не имел никакой причины сдержать свое обещание, даже если бы они поклялись ему в верности. И тут у нее родилась идея. Она взяла фонарь Ариэля и открыла его.