Стал медленно двигаться прямо к оплавленному провалу, шаркая ногами. Делаю шаг — морщусь от боли, ещё шаг…. Но отступать нельзя, надо идти вперёд, да и боль хоть и медленно, но отпускает. Регенерация работает на пределе своих возможностей.

Камни до сих пор на местах разрушения и выхода энергетических линий горели огнём, словно раскалённый автомобильный прикуриватель. Пришлось от стены отойти подальше и отделяющие от входа грёбаные метры шкандыбать нетвёрдой походкой. Матросам такого не снилось. То ещё испытание на выносливость, живучесть и проклятую координацию.

Хотя если сравнивать моё текущее состояние со всем тем, что случалось до этого, то я легко отделался. Моя многострадальная обугленная шкура постепенно отваливалась кусками с обожжённых мест, и мне с каждым шагом становилось всё лучше и лучше.

Я справился. Подошел к самому краю опалённой огненным взрывом зоны. Встал прямо напротив того места, где раньше была дверь, и не мог не заметить разительных изменений до и после. Ещё и прекратил пищать зубодробительный свист в ушах, только вместо заветной тишины ему на смену по мозгам ударил громкий, тревожный звон набатного колокола.

— БОМ!!! БОМ!!! БОМ!!!

До моего обновленного слуха доносились десятки многоголосных криков, мощные взрывы и шум близкого сражения.

Мне не нужно было подходить ближе к краю, я и отсюда видел причину нарушенной шумоизоляции. Это не шумоизоляции гаплык. Это куску внешней стены гаплык. Ля писец. Замкового двора мне отсюда видно не было, но вот верхний ярус защитной стены именно там, где сейчас шло сражение, был для меня как на ладони.

На улице разворачивалась эпичная битва между осаждающими стены сгустками живого огня и чертями под руководством Аши.

Вспышки огня, крики, взрывы. Прямо по Пушкину: « Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лёд и пламень…». Тут, правда, льдом не пахло, но водяные пушки, стреляющие струёй воды под высоким давлением, что отталкивала Элементалей прочь, были. Ещё и шрапнель из высокотемпературной плазмы вырывалась из ладоней Аши и разносила элементалей в огненную пыль, разрушая их структуру. Да и у многих чертей нашлись навыки для противостояния огненным противникам. Я вглядывался в происходящее и только сейчас понял, что нигде на стене не вижу Сарета, а ведь взрыв такой силы, что вынес целый кусок стены, за сражением не спрячешь. Он не мог остаться незамеченным, значит, эта рогатая тварь уже торопится по мою душу. — Сука!

Быстрее нужно соображать, быстрее. Стиснул зубы и пошёл по дуге, по самому краю разгоряченных камней пола, превозмогая боль, что ещё продолжала сковывать движения. Ну как я мог так тупо раззявить рот, как какой-то зелёный зевака-мальчишка, словно никогда магических баталий вживую не видел. Хотя да, не видел, но всё равно!

Костеря сам себя, дополз до противоположного угла, максимально близко подобрался к провалу двери и замер. Нужно подумать, как туда попасть, и уцелело ли там хоть что нибудь?

Взрыв получился объёмным, и его сила, возникшая из-за разрушения магических каналов и связей между ними, выплеснулась наружу и многократно усилила эффект, выжигая всё вокруг и плавя камень, как воск свечи. Куда там уцелеть обычным предметам.

— БОМ!!! БОМ!!! БОМ!!!

Времени у меня оставалось на всё про всё считанные минуты, если не меньше…

Внутри комнаты всё подверглось быстрой и качественной высокотемпературной обработке. Ковры, гобелены, картины запеклись и отпечатались горелым пеплом на стенах причудливыми трафаретами. Мебель превратилась в искорёженные кривые обугленные остатки, даже массивный стол из цельного куска камня пострадал от магического взрыва и сейчас представлял из себя потрескавшийся и оплавленный до неузнаваемости камень.

И теперь наконец я смог понять, в чем ещё причина таких катастрофичным разрушений. Всё дело в том, что помимо самого энергетического взрыва, от разрушенной стены во все стороны рванула каменная шрапнель, насыщенная маной по максимуму. Она неслась с огромной скоростью, прошивала всё вокруг и повреждала магическую структуру предметов, что попадались ей на пути. Камушки ведь не простые: осколки каменной кладки заполненные маной, впивались в магические письмена, нарушали их структуру и порождали тем самым новые взрывы, что шли один за одним по цепочке, подпитывая общий энергетический хаос и температуру. Вот даже мощный каменный стол, что стоял ближе к противоположной стене, не смог избежать такой судьбы. Его шикарная гранитная столешница начала плавиться, перекрутилась и из величественной вещи превратилась в хорошо прожёванный кусок оплавленного камня.

— Вот дерьмо-то… Ля, писец!!!

Как бы мне ни хотелось зайти внутрь комнаты и обшарить все углы и закоулки, но сделать этого я не мог. Стоило чуть ближе сместиться к дверному проёму, как сначала на меня пыхнуло жаром и вонью едкой палёнки, затем и остальные органы чувств просигналили о надвигающейся опасности.

Каменный пол кабинета был раскалённым, как сковородка, красным и тревожно сиял ярко-алым цветом, без лишних слов, предупреждая о нешуточных последствиях для неосторожного дурачка, что сунет сюда свой любопытный нос и наступит ногами на раскаленные камни. Пришлось остановиться. Любой другой бы на моём месте сдался и отступил, но не я. У меня были ещё в закромах варианты, как из всего этого дерьма вытащить что-нибудь ценное, несмотря на все проблемы. Я перестал удерживать тело и улегся на живот. Задница ещё толком не восстановилась и ужасно болела. Сконцентрировал всё своё внимание на работе Восприятия пространства и стал мысленно всё ощупывать, задействовав для этого свой Пространственный телекинез. Словно у меня появилась третья, полностью энергетическая рука и третий глаз во лбу для навигации и обработки образов. Было тяжело, но несмотря на это, я справлялся.

Я сантиметр за сантиметром проверял рабочий кабинет демона и хмурился всё сильнее. Всё то, что хотел и рассчитывал взять наградой превратилось в прах и пепел. Лопнувшие от высокой температуры осколки склянок зелий, ссохшаяся обгорелая кожа доспехов и амуниции, искорёженный и перекрученный металл мечей, ножей и ещё каких-то железяк. Если тут и были уникальные инструменты и какие-то тайны, то все они исчезли в высокотемпературном пламени взрыва.

Тут же, вдоль стены стояли три металлических клетки, но температура пламени в кабинете была такой, что вся плоть тех существ, что находились в этот момент внутри клеток, была моментально испепелена, остались лишь кости да сажа.

Концов уже не собрать, фарш обратно не прокрутить. Даже металл прутьев клеток оплавился, истончился и оплыл потёками, как свечной воск.

Я углублялся своим вниманием в остатки мебели, в малейшие неровности до сих пор потрескивающего от жара пола, заглядывал за рамки отпечатавшихся прогоревшей сажей на стенах картин — и ничего не находил, никакого тайника, сундука или заначки. Ну где же… где… где⁈ Не мог же Иль' Шахар лишь из-за своей безумной параноидальной прихоти ввести такой жёсткий контроль на вход.

Внезапно раздался громкий хруст, и камень столешницы вспучился и лопнул, раскидывая шрапнель из мелких обломков во все стороны, и показывая мне, что хранилось внутри потайного отсека одной из подпорок массивного стола. А я в душе победно ликовал: — Вот он!!! Нашёл!!! Нашёл!!! Получилось!!!

Пространственным восприятием я нащупал внутри стола необычную металлическую шкатулку. Она была сделана из незнакомого мне металла в форме прямоугольного параллелепипеда шириной в две ладони. Шкатулка стояла на тонких ажурных ножках, а всю её поверхность покрывали выпуклые объемные узоры, напоминающие собой виноградные лозы. Только вот вместо виноградин в металлическую поверхность вмонтированы хорошо обработанные камни, словно слёзы… Их цвет я разобрать не мог, но воображение почему-то рисовало кроваво-красные рубины. Что интересно, я включил Истинное зрение и не смог её обнаружить — пустота. Углубление хоть с трудом, но различить могу, а шкатулки в нём нет. Зато Пространственное восприятие вместе с телекинезом видят, даже рельеф узоров чувствую, и воображение отчётливо рисует саму шкатулку и все украшающие её завитки.