— Вылет согласован, идем на подмогу. — предупредил Таран, и от корпуса Гнева империи, отделилось пять штурмовых ботиков, под прикрытием нашей артиллерии и ПСО. Понимая, что и этого может оказаться мало, я кинул вдоль их траектории несколько ледяных дисков, которые сбили случайные снаряды-самоубийцы.

— Маршрут построен, цели определены. — отчитался Жеглов, и в этот момент ботики начали садиться на корпус союзного линкора.

— Всему персоналу, включая отряды защиты — пристегнуться, летим без остановок. — приказал я, частично снимая щит.

Двигатели взревели, посылая корабль вперед, я же влил прану в третий глаз, активируя предвиденье, и ускоряя собственное восприятие до такого уровня, что всё окружающее начало мне казаться замедленной съёмкой. Не самое приятное ощущение, но иного выхода не было, только так я мог успеть поразить все намеченные цели.

Сфера, принять удар трех живых снарядов, сбросить её осколками, оттолкнуть летящих навстречу тварей. Огненную бомбу в зараженный катер ниже по курсу, ещё две в фрегат, поворачивающийся следом за нами. Сосредоточится, ледяная сфера, сконцентрировать всю силу в шипе идущем вперед и одновременно сформировать пресс, что выдавит нас с курса прямого столкновения. Удар!

Крейсер на полной скорости врезался в бывшее грузовое судно, из которого на добрых двадцать метров тянулись гигантские отростки, кидающиеся живыми снарядами. Ледяной шип пробил его почти насквозь, легко смяв хилое подобие брони и даже не заметив диссонансных щитов, разрушенных стихийной формой. Сам же Гнев империи, влетев в мой пресс, резко поднялся чуть выше, но несколько щупалец ударили снизу по корпусу. Мелочь, а неприятно.

— На следующую цель заходим ниже. — приказал я, и только потом понял, что люди в рубке мои слова могли не разобрать, я говорил в три раза быстрее нормы. Пришлось выпускать несколько зарядов, ставить щит, а потом, оказавшись на несколько мгновений в безопасности, снижать скорость и повторять приказ.

Пилот тут же кивнул, но голоса подчиненных уже превратились для меня в растянутые мычащие звуки, я не мог себе позволить ослабить контроль. Оценив угрозу, противники ринулись к нам со всех сторон, и у меня не осталось времени даже чтобы удивляться. Слишком много целей.

Я использовал бомбы, одну за другой, сметая с нашего пути мелких тварей, отдельные небольшие суда и отбившихся от общих рядов монстров, и опять остро ощущалась нехватка времени, я не успевал отслеживать последствия своих действий, всего несколько секунд, и над нами уже оказывается следующий враг.

Удар ледяного двадцатиметрового клинка пришелся прямо по мерцающим маршевым двигателям, уходя глубоко в корпус судна, я успел ударить дважды, гарантированно выводя из строя большую часть сопел, возможно даже уничтожил реакторную зону, но смотреть как будет падать поверженный враг не стал. Дальше!

Несколько мелких судов решило повторить мой трюк и пошло на таран. Не знаю, есть ли у искаженных инстинкт самосохранения, но у этих он точно отсутствовал напрочь, стоило им приблизиться на дистанцию выстрела, и я обрушил на центральное судно несколько огненных бомб, разрывая торчащие наружу щупальца, сминая корпус и выжигая всё до чего дотянется синее пламя.

Гнев империи промчался между двумя врагами, не успевшими сомкнуть борта для удара, и стихийные лезвия вспороли их корпуса словно консервную банку, разрубая гондолы с маневровыми двигателями и глубоко уходя в тела монстров. Несколько мгновений, и я уже забыл о них, сосредоточившись на крупном судне.

Под днищем бывшего чешского фрегата я заметил несколько разноцветных клякс, на местах, где не работали маршевые двигатели. Конструкты? Но вроде не щиты? Он поддерживает себя на лету? Дикая догадка пронеслась в мозгу, но прежде, чем я сумел осознать реальность ледяной меч уже вспорол врагу брюхо, разрезая сопла, турбины и конструкты с одинаковой легкостью. Дальше!

—…враг поврежден, идет на снижение, следующая цель… — услышал я, и с неприятным холодком понял, что время восстановило свой нормальный бег. Моя реакция всё ещё была куда выше, чем у нормального человека, но для отслеживания пяти десятков маневрирующих целей и адекватному огню по всем ним её уже не хватало. Три, максимум пять, вместе с тараном. Перетрудился?

Уходить в медитацию восстановления было не время, тем более что прямо перед нами было ещё одно крупное судно врага, удерживаемое отчаянно маневрирующими немецкими катерами, обстреливающими его со всех сторон. Гнев империи привычно поднырнул под брюхо вражескому кораблю, а я едва успел подставить ледяной клинок, после чего тут же подставил щит. Нельзя рисковать.

— Есть попадание, маршевые двигатели врага выведены из строя, идет на снижение, следующая цель установлена, пять секунд до контакта. — сжав губы проговорил Жеглов, а я почувствовал, что за сегодня отдал больше, чем накопил за спокойные дни в Петрограде. Бред, но я уже на пределе. Мой бесконечный поток энергии идущей из хранилища души— бескрайнее море, показал дно, я брал из него слишком много, куда больше, чем в него поступало.

Но наша миссия слишком важна, и я лишь сжал зубы, выделяя силы на самое необходимое и одновременно собирая их с источников, которые для этого были предусмотрены — с инженерных команд реакторного блока. Я не буду брать много, мне хватит и половины… Вперед!

Линкор Римской империи.

— Эти русские просто психи. — с плохо скрываемым восхищением проговорил адъютант, но Кофф был совсем иного мнения. Яркая ледяная звезда, пронзающая одного врага за другим, словно игла, проходящая сквозь тонкую ткань, не вызывала у него ни одной эмоции, но он точно знал, что происходит.

Разведка и лазутчики не врали, у России появился одаренный значительно превосходящий по силе большую часть военной элиты, а по запасам энергии оставляющий далеко позади не только самого гранитного канцлера, регента Морозова или премьер-министра Великобритании. Он был равен сильнейшим одаренным этого мира.

Первой шестерке. Вот только это не могло быть правдой, ведь в совет общества Тесла только недавно вошел ещё один русский, и знали об этом лишь избранные и правители государств. Два русских, которые могут претендовать на месте в совете одновременно это нонсенс, раньше такого никогда не было.

Но это не мешало ледяной комете пронзить очередное судно, в последнюю секунду уйдя от прямого столкновения. Разорванный почти пополам искаженный корабль бессильно махал торчащими из корпуса щупальцами и, наверное, орал бы, если бы у него была пасть. В небе же стало одним противником меньше, но это не доставляло радости.

— Русские зачистили палубы с второй по четвертую, возвращен контроль над батареей по левому борту. — отчеканил довольный адъютант, но тут же сбился. — Их абордажная команда идет к мостику. Какие будут приказы? Начать оборону?

— После того как они уничтожили искаженных, с которыми не справились наши команды? Тогда проще было сразу пустить корабль в пике. — спокойно ответил канцлер. — Нет, принимаем гостей, перенаправляем. Кто понимает по-русски?

— Эм… приветствую. — чуть замявшись проговорил Таран, не понимая, как ему обращаться с мрачно смотрящим на него командиром союзного судна. Немецкий ему никогда особенно не давался, к счастью, рядом оказался понимающий по-русски офицер.

— Позвольте представиться, я барон Крацвенген. — поклонился мужчина лет сорока. — Буду вашим переводчиком. Наш командующий — канцлер Крупп Кофф, благодарит вас за своевременную помощь, и просит о дальнейшем сотрудничестве.

— Граф Рубежный, первый командующий и заметитель магистра и его императорского высочества Александра. — ответил Ивель, как много раз репетировал с Ольгой, но даже после того как переводчик повторил его титулы и звания на немецком, лицо канцлера не изменилось. Мрачное спокойствие и гранитная уверенность.

— Прошу прощения, герр Рубежный, а кто на том сияющем корабле? — перевел лейтенант, указав на Гнев империи.