До Джубы доносились обрывки разговоров. Народ волновался.

— Что он сказал?

— Трудно девке мужа подобрать!

— Почему трудно, девка с дефектами?

— Сам ты с дефектами, пень глухой!

Глашатай продолжил:

— Тот, кто хочет заполучить в жены царевну Веселину, должен быть человеком исключительным и обладать качествами, подтверждающими эту исключительность. Первое, каждый жених должен внести сумму в тысячу золотых монет в качестве подарка невесте. Подарок этот не возвращается. Претензии не принимаются. Деньги пойдут в казну на строительство мощеных дорог.

— Что он там сказал про тысячу золотых? — уточнил чей-то голос справа.

— Залог, говорят, дать надо, заявить о серьезности намерений. Чтобы, значит, женишок не сбежал после. А деньги — на строительство дорог пойдут!

— Дорог? — удивился другой голос. — Да ни в жисть они дороги строить не будут. По сундукам растащут, ироды!

— Это за Веселинку-то по тыще монет? — вторил ему третий. — Да кому она нужна! Да за тыщу монет я тыщу баб найду! По бабе за монету! А то и больше…

Звук оплеухи прервал мечтания знатока. Городские стражники, прогуливающиеся внутри толпы для поддержания порядка, быстро пресекали любые недозволенные разговоры.

— Второе и последнее царское условие, кандидат должен совершить подвиги в честь царевны. Испытания это сложные, на каждый их сдюжит. Всего подвигов будет три! Кто выполнит все задания, тот и получит в жены царевну Веселину, а так же полцарства в придачу! На то слово царское и бумага, скрепленная печатью!

— Печать подделать можно, пусть царь сам скажет! Его слово — кремень! — раздались выкрики из толпы.

Стражники метнулись на звук, но со всех сторон раздавался одобрительный гул. Народ требовал.

— Пусть скажет! Слово царское выше печатей!

Громослав поднялся из кресла и сделал знак толпе умолкнуть. Людишки притихли, взирая снизу вверх против солнца. У многих заслезились глаза.

— Даю слово! — произнес царь и опустился обратно в кресло.

Обещание это было встречено всеобщим ликованием. Вновь тут и там кричали «ура» в честь царя, слуги откупорили пару бочек с вином и начали наливать всем желающим. Тут же у бочек образовалась изрядная очередь.

— О первом испытании будет объявлено вскоре, сразу после того, как все прибывшие в Велиград кандидаты сделают взносы в пользу казны, — выкрикнул последнюю фразу глашатай, вытер пот со лба, свернул свиток в трубочку и тоже потянулся было к бочкам с вином, но не дошел.

Вновь заиграли рожки, слуги прибывших принцев шустро расчищали пространство вокруг карет, а под конец расстелили три красных ковра, тянувшихся прямо от карет к помосту, по ковру на принца.

Принцы синхронно двинулись вперед, каждый по своей дорожке, причем каждый норовил стать чуть первее прочих, из-за чего торжественная поступь то и дело сбивалась. Джуба ухмыльнулся. За спиной каждого шел слуга с мешком в руках.

Громослав привстал с трона, чтобы лучше видеть. Даже царевна Веселина проявила интерес и перестала грызть очередной орех.

Глашатай заорал:

— Наследник обширных земель во Франкии, сиятельный маркиз Жак де Гак!

Тонконогий щеголь в кружевах и огромной шляпе с перьями слегка поклонился и попытался изобразить пируэт на ходу, но едва не споткнулся о свою же шпажонку, прицепленную на боку, и с большим трудом выровнял шаг.

Народ вокруг откровенно заржал. Стражники начали охаживать тупой стороной бердышей особо смешливых, но это помогало мало.

— Говорят, это хранцузик на девушек не особо-то и заглядывается, — прокомментировал Кудр. — Род у него древний, но почти выродился. Поди, все из-за их заморских пристрастий…

Игги никак ему не ответил, продолжая разглядывать принцев.

— Младший принц Ара-ара-Авии, наихрабрейший воин песков, Джафар ибн Каид!

По второму ковру плавным, тягучим шагом, словно кот, двигался смуглый мужчина, одетый в длинный белый халат до пола, легкие сандалии и куфию на голове, закрученную черным жгутом. К широкому кожаному поясу был прицеплен громадный кинжал.

Над этим принцем не смеялись. Он вызывал скорее опаску, как случайно встреченная на дороге змея, которую стоит либо обойти стороной, либо убить на месте.

— Этому очередная жена понадобилась, а еще больше, ее приданое, — вновь пояснил Кудр, который все про всех знал. — Опасный тип!

Глашатай, между тем, объявлял третьего претендента:

— Мистер Билли Винстон, прибыл к нам издалека, владелец многочисленных пастбищ по ту сторону морей.

Этот принц и на принца-то похож не был. Одет необычно: в кожаные штаны, клетчатую рубаху, да странного вида шляпу, на ногах сапоги со шпорами. По его кривоватым ногам и походке враскорячку было видно, что сидеть в седле ему привычнее, чем ходить пешком. Спрашивается, зачем такому карету? Разве что для форсу.

Ему народ одобрительно засвистел. Он смахивал на своего парня, вот только смотрел вокруг с презрением, да плевал время от времени прямо на нарядный ковер тягучей и густой желтой слюной.

— Про этого ничего не скажу, темная лошадка. Деньжата водятся, а вот связей маловато. Думаю, брак ему нужен, чтобы укрепить деловые связи по эту сторону моря.

Джуба был готов согласиться с мнением Кудра.

К тому времени все три жениха дошли до помоста, поклонились Громославу и Веселине, а те в ответ благосклонно кивнули им в ответ. После чего слуги кинули мешки с золотом на помост, который тут же окружили стражники, а казначей королевства, мелкий плюгавый человечишка, прямо на месте начал пересчитывать содержимое мешков.

Тянулось это действие достаточно долго. Народ вернулся к вину, Веселина — к орешкам, Громослав задремал в кресле, женихи ждали.

Кудр сказал Джубе:

— Пойду, сейчас моя очередь.

Но не успел он сделать и шага, как вновь заиграл охотничий рожок, на этот раз громко и требовательно, и на площадь въехал железный человек, закованный в латы с ног до головы, на гигантском вороном жеребце. У него не было слуг и сопровождающих.

Всадник, не слезая с коня, пересек все ковровые дорожки наискосок, его жеребец грозно фыркал, и принцы волей-неволей расступились, а вновь прибывший кинул на помост одну из седельных сумок, громко звякнувшую при ударе о доски.

— Барон Дарон! — запоздало оповестил глашатай. — Прибыл к нам из далекой земли Доланд. Знатен множеством побед. Никогда не имел поражений!

Барон откинул забрало шлема, являя взору любопытствующих заросшее бородой по самые глаза лицо, наискось перечеркнутое страшным старым шрамом.

Барон поклонился царю и царевне, но совершенно как равный. Веселину несколько передернуло.

«Да уж, — подумал Игги. — Царевне не позавидуешь, если в итоге именно он окажется ее мужем».

Барон был страшен.

— Опасайся его, — прошептал Кудр. — Этот пойдет на все. Он заложил свой замок, чтобы собрать денег на взнос. Это его последняя надежда!

Чем больше Джуба смотрел на кандидатов, тем тоскливее становилось у него на душе. Кудр не то, что не стоял в одном ряду с ними, он даже не валялся где-то поблизости. Даже франкийский любитель кружев выглядел на несколько порядков опаснее боярского сынка. Н-да, тут придется совершить невозможное, чтобы хотя бы не вылететь на самом старте, а уж мечтать добраться до финала — из разряда несбыточных желаний.

Но и аванс Игги возвращать не собирался.

Следующим к помосту вышел Кудр. Его тут знали, поэтому освистывать начали сразу. Кудр не пользовался популярностью у народа, но голову боярский сынок держал высоко, посматривая на окружающих, как на мусор под ногами. Это отнимало у него последние возможные очки, так что по шкале симпатий зрителей Кудр ушел в самый конец списка претендентов.

Тем не менее, он поклонился царскому балкону, и глашатай оповестил всех собравшихся:

— Кудр, сын боярина Крива, уроженец Велиграда.

Других достоинств у Кудра не нашлось, поэтому, дабы скрасить неловкость, один из добрых молодцев — охранников притащил мешок с золотом.