СЕМЬ ПОДСТУПОВ
(ВСТУПЛЕНИЕ)
Во владении Чу заболел наследник трона. Гость из владения У пришел к нему с вопросом:
– Я удостоился услышать, что яшмовое тело Наследника лишилось покоя. Стало ли вам сейчас несколько легче?
Наследник сказал:
– Да, плохо мне. Покорнейше благодарю вас, мой гость, за внимание.
Тогда гость представил дело так:
– В наше время в Поднебесной спокойно и тихо; в четырех сторонах все ладно и мирно. А вам, Наследник, уготован богатый счет грядущих лет. Бывает так, что человек в мыслях своих
Покойного счастья исполнен давно,
И ночью и днем беспредельно оно,
И все же дыхание затруднено,
Нутро его будто клубками полно.
Все смутно и трудно, безвкусно и пресно,
Дышать равномерно болящий не может.
Он в страхе – он в страхе, подавлен – подавлен,
Ночами очей не смыкает на ложе.
И слух его ловит в небесных просторах
Какие-то злые людей разговоры,
Духовные силы его оставляют
И одолевают бессчетные хвори.
А очи и уши ослепли, оглохли,
Смирить он не может ни злобу, ни радость,
Подолгу болезнь от него не уходит,
Для жизни великой все ближе преграда.
Неужто у вас, Наследник, дошло до этого?
Наследник ответил:
– Покорнейше благодарю вас, мой гость. Все это у меня время от времени появляется, но не в такой же мере.
Гость продолжал:
– К чему в наше время привычны дети богатых людей?
Живут во дворцах, обитают в хоромах,
Их мамки хранят, если дома сидят,
Их дядьки везде провожают вне дома,
Им нет от надзора местечек укромных.
Питье и пища у них
согретые и чистые, сладкие и смачные,
свежие и густые, жирные и сытные;
Одежды и платья у них
разнообразные и пестрые, тонкие и нежные,
мягкие и теплые, сухие и уютные, горячие и жаркие.
Но ведь даже твердость металла и камня размягчается, проходя через переплавку, – что уж говорить о пространстве, где жилы да кости!
Вот почему сказано:
Кто покоряется желаниям ушей и глаз,
Кто нарушает согласие конечностей и тела,
Тот повреждает гармонию крови и пульса.
Но ведь они, кроме этого,
Выезжают в носилках, въезжают в повозках,
Это лучше назвать —
экипажи для хромых и увечных;
Обитают в хоромах, в прохладных покоях,
Это лучше назвать —
незнакомством со стужей и зноем;
Зубы белые, бабочки-брови,
Это лучше назвать —
топорами, разящими чувства;
Сладкий хрящик и жирные студни,
Это лучше назвать —
вредным зельем, утробу гноящим.
И вот сегодня у вас, Наследник, цвет кожи почти лишился нежности.
Четыре конечности вялы и слабы,
а кости и жилы вконец размягчились;
Пульсация крови неясна и грязна,
а руки и ноги как перебиты;
Юэские девы впереди услужают,
а циские жены позади все подносят.
И здесь и там среди хлопот и суеты
предаетесь вы прихотям разным
по укромным покоям и тайным клетушкам;
Ваши сладкие яства и вредные зелья —
словно игры в когтях и клыках
у свирепого зверя.
То, что от этого происходит, зашло далеко и глубоко, утонуло-застряло, надолго-навеки, и неустранимо. – Пусть даже
Бянь Цяо целил бы все то, что внутри,
У Сянь бы лечила все то, что снаружи, —
чего бы они могли здесь добиться?
Такая хворь, как у вас, Наследник, присуща многим благородным мужам нашего века, немало видевшим и крепким в познаниях.
На себя принимая и дела, и сужденья,
При изменчивых мерках, при умах переменных,
Не отходят ни в чем от преподанных правил, —
А себя почитают – как крыла оперенье!
Радость для них – нырнуть в тайные глубины, но при сердце обширном и буйном замыслы их ущербны и робки. – Что они могут при таких основах?
Наследник молвил:
– Согласен, но прошу вас найти, где можно применить эти речи так, чтобы болезнь моя прошла.
Примечания: Владение Чу – древняя область в среднем течении Янцзы.
Владение У – древняя область в нижнем течении Янцзы, район нынешних Нанкина и Шанхая.
Пространство, где жилы да кости – т. е. тело человека.
Бянь Цяо – легендарный лекарь, излечивавший своими снадобьями все внутренние болезни.
У Сянь – колдунья и целительница, отгонявшая злых духов, носителей болезней, и тем охранявшая от внешней заразы.
(ПОДСТУП ПЕРВЫЙ)
Гость сказал:
– Сегодняшнюю болезнь Наследника можно полностью излечить без лекарств, снадобий, иголок, уколов и прижиганий; можно изгнать прочь должными словами и разъяснениями сокровенных путей.
Наследник ответил:
– Я, недостойный, хотел бы вас послушать.
Гость поведал ему:
– Вот дерево тунг в ущелье Лунмэнь:
ветвей лишено, хотя и в сто чи высотою.
Лишайник кругами обвил сердцевину,
и редкие корни не сходятся между собою.
Сверху над ним
вершины на целых сто жэнь вознеслись;
Снизу под ним
разверзлось ущелье в сто чжан глубиною,
А там непокорные волны,
они что угодно прочистят-промоют.
В зимнюю пору там ветры бушуют,
сыплется снег, на него налетая;
В летние дни грозовые раскаты
бьют и гремят, не давая покоя.
Утром увидишь, как иволга желтая
песню «гань-дань» распевает на нем;
Ночью увидишь усевшихся кур,
привязанных для ночлега на нем.
Одиноко кукушка
на рассвете тоскует с его высоты;
И желтая цапля
со скорбным напевом парит у корней.
Но вот осталась позади осень, пройдена зима, и даются искусному мастеру поручения:
Срубить и расколоть его ствол —
для изготовления циня;
Взять нити дикого шелкопряда —
для изготовления струн;
Взять пластину «одинокий ребенок» —
для изготовленья деки;
Взять кружочки «матушки девятерых» —
для изготовленья ладов.
