Что касается возражений против данной точки зрения, то необходимо подчеркнуть, прежде всего, что против мнения Епифания невозможно выдвинуть серьезных возражений за исключением лишь того, что оно не подкрепляется реальными свидетельствами. (Нельзя считать изначала невероятными или противоречащими Священному Писанию, что когда Иосиф и Мария обручились, Иосиф мог быть ранее женат, лишиться жены и иметь от своей бывшей жены детей). Апокрифические Евангелия не дают достоверных сведений. Фактически же мнение Епифания уходит корнями в догматическое восприятие аскетической теологии. Точка зрения Епифания не согласуется и с Мф. 1:25: «не знал ее, КАК НАКОНЕЦ Она родила Сына Своего». Не согласуется она и с использованием слова «первенец» (Лк. 2:7), из которого можно заключить, что Иисус не был единственным сыном Своей Матери.

Иероним (385 по Р.Х.), обучаясь в Риме, написал ответ Гельвидию, котором высказывал мысль о том, что Мария до конца жизни оставалась девой. Такое мнение снижает число персонажей Нового Завета по имени «Иаков» до двух – обоих апостолов – Иакова, сына Зеведея, и Иакова сына Алфея. «Братья» же и «сестры» Иисуса считаются «кузенами» Иисуса, детьми сестры Его Матери Марии, жены Клеопы.

Теория Иеронима – видимо, плод его собственных суждений. Его собственные усилия и стремление Римской Католической Церкви найти поддержку этой теории в ранних церковных легендах потерпели фиаско. Создается впечатление, что Иероним выдумал эту теорию для защиты учения о том, что Мария всю жизнь оставалась девой. Вся теория о постоянной девственности Марии навеяна языческими влияниями и вынудила Церковь изменить раннюю и естественную точку зрения на принадлежность «братьев» в пользу аскетических взглядов. Августин воспринял точку зрения Иеронима, и она возобладала в Римско-Католической Церкви. Некоторые протестантские комментаторы (и среди них Барнс) подпали под чрезмерное влияние Иеронима и Августина.

Среди серьезных возражений против этой теории можно привести следующее:

(1) «адельфос» не может означать «двоюродный брат». Такое невозможно, и тем самым опровергается вся теория. Насколько известно автору данной книги, ни в Новом Завете, ни у греческих классиков слово «адельфос» не означает «двоюродный брат».

(2) Толкование Иеронимом Ин. 19:25 вряд ли соответствует действительности. Он заявлял, что Мария Клеопова является сестрой Девы Марии.

(3) Если придерживаться точки зрения Иеронима, то нет смысла в необходимом уточнении: «Клеопова» и «Алфеев».

(4) Если придерживаться теории Иеронима, необходимо делать неоправданное различие между Иаковом из Гал. 1:19 и Иаковом из Гал. 2:9.

После того, как мы познакомились с тремя мнениями относительно братьев Господа, необходимо подробно рассмотреть некоторые вопросы, возникающие при решении проблемы их родства с Иисусом.

А. Можем ли мы считать «Иакова, сына Алфеева» и «Иакова, брата Господня» одним и тем же человеком?

Приводимое ниже перечисление женщин, наблюдавших за распятием Иисуса, будет иметь отношение к ответу на этот вопрос.

Матфей и Марк приводят имена трех женщин, причем считается, что Саломия – мать сыновей Зеведеевых.

Основная проблема – с Ин. 19:25. Сколько женщин фигурирует в этом стихе? Если ТРИ, тогда Мария, жена Клепова, является сестрой Матери Иисуса. (Иаков меньший и Иосия будут двоюродными братьями Иисуса, и, следовательно, Иероним прав). Однако маловероятно, чтобы две сестры имели одинаковое имя – Мария. Если ЧЕТЫРЕ, то жена Зеведея Саломия была сестрой матери Иисуса (а Иаков и Иоанн, сыновья Зеведеевы будут двоюродными братьями Иисуса). Все говорит за то, что в Ин. 19:25 присутствуют четыре женщины:

(1) Иоанн перечисляет две пары женщин, соединенных союзом «и». Первая пара – родственницы Иисуса, а вторая пара – не родственницы, имена которых приводятся (так всегда поступал Иоанн).

(2) Иоанн взял за правило не называть себя и своих родственников по имени, так что в своем Евангелии он не упоминает по имени ни себя, ни свою мать, ни своих братьев и даже не приводит имени Матери Господа, приходившейся Ему тетею.

(3) Эти родственные отношения объясняют в некоторой степени, почему Иисус, умирая, оставил Свою Матерь на попечении Иоанна. Налагать такое бремя на близкого родственника было обычным делом.

Итак, в отношении первого вопроса можно сделать следующий вывод: если Иоанн называет трех женщин, то весьма вероятно, что «Иаков, сын Алфеев» и «Иаков, брат Господень» – один и тот же человек. Но если – что кажется более вероятным – у Иоанна фигурируют четыре женщины, то нет оснований говорить, что это один и тот же человек.

Б. Каковы аргументы «за» и «против» теории Иеронима о том, что «братья Господни» на самом деле были его двоюродными братьями, будучи в действительности детьми Алфея?

В пользу того, чтобы считать «сыновей Алфеевых» и «братьев Господних» одними и теми же людьми, выдвинуты два аргумента.

(1) Если два Иакова (Иаков, сын Алфея, и Иаков, брат Господа) разные люди, то один из них (сын Алфеев, один из двенадцати апостолов) полностью исчез из Нового Завета после Деян. 1:13. При этом приводится следующая аргументация: "Неужели нужно, чтобы исчезал именно апостол, а другой Иаков (почти не представленный нам, как это вошло в практику у Луки) неожиданно занимает высокое положение в Иерусалимской Церкви?" В ответ можно возразить: после Деян. 1:13 исчезло несколько апостолов (например, Симон Зилот, Варфоломей и Фома); а Деян. 1:14 можно считать за введение, где говорится о «братьях Его».

(2) Если эти два человека – разные люди (говорится в рассуждении), то мы имеем уже ДВЕ, а то и ТРИ группы братьев, которые носят те же имена: (а) Иаков, Иосиф и Симон – братья Господни; (б) Иаков, Иосия и Симон – сыновья Клеоповы и (в) Иаков, Иосия и Симон – сыновья Алфеевы. Другая проблема заключается в том, не принадлежат ли имена «Алфей» и «Клеопа» одному и тому же человеку – одно из них еврейское имя, а другое – его арамейский эквивалент. (См. McGarvey, Fourfold Gospel, p.224; Ropes, International Critical Commentary on James, p.58) В качестве возражения: эти имена самые распространенные, и на этом аргументе не следует делать слишком большой акцент.

С другой стороны, аргументы против установления тождества между этими людьми, как это делает Иероним, весьма весомы. Если мы считаем «сыновей Алфеевых» и «братьев Иисуса» разными людьми, то тем самым придаем термину «адельфос» («брат») естественное значение. Для слова «двоюродный брат» есть отдельное греческое слово «сугтенес». Придавать слову «адельфос» значение «двоюродный брат» вместо «брат» можно только, преследуя корыстные цели в теологии (Роупс). И еще: чтобы встать на позиции Иеронима, необходимо считать некоторых из «братьев» Иисуса также «апостолами». В Новом Завете постоянно делается различие между «апостолами» и «братьями» Господними. См. Ин. 2:12, 7:15; Мк. 3:21, 31; Деян. 1:14. Фактически «брат Господень» не мог быть одним из первых апостолов, ибо братья Господни вначале не веровали в Него. И наконец «братья Господни» упомянуты в Евангелиях в связи с Марией (Матерью Христа) и Иосифом (считавшимся Его отцом). Они ни разу не упоминались вместе с Марией (женой Клеопы), как это должно было быть, если бы теория Иеронима соответствовала действительности.

Итак, мы приходим к выводу, что Гельвидий был прав, а именно – «братья» Иисуса были на самом деле Его сводными братьями, сыновьями Иосифа и Марии, родившимися после Иисуса.

Мы также делаем вывод, что «братья» Господа и «сыновья» Алфеевы – разные люди, и если Алфей и Клеопа не одно и то же лицо, то у нас имеется три ряда детей с одинаковыми именами.