– Вариант, – кивнул подросток.

– Тебя зовут Вариант? – с легкой долей сочувствия прищурилась она. – А уменьшительно-ласкательно Варик?

– Родик.

В главном зале императорского дворца очередной бал. Принимает гостей всё венценосное семейство, Император и его супруга расположились в креслах, здесь же кресло принцессы Тенны, а принцы первой крови расположились рядом. Среди них нет юнцов, все взрослые мужчины, готовые взять на себя ответственность мужа и отца. Но решился пока только один, и он смотрится самым солидным из них.

Наследный принц блистает великолепными одеждами в цвет ригоронского флага, золото с синим. Он в блеске величия и драгоценных камней стоит позади трона матери.

– Что-то я не пойму, в какой момент стало модно надевать на бал кислую рожу? – ворчал венценосный отец.

– У меня живот болит, – огрызался Родион.

– Я слышал, настойка из шишек помогает, – хмыкнул Ти, под личиной которого скрывается Яни.

– А я слышала, что старым хрычам, таким как ты, зажигательные танцы помогают, – довольно щерилась принцесса Тенна. – Растрясешь живот, газы перестанут докучать.

– Сегодня обязательно растрясет, – хмыкнул младший Редгор. – Сегодня правила бала таковы, что на танец приглашают только женщины, девушки. Родик, отказывать ты не смеешь. Удобные тапочки взял с собой?

– Не пойму, откуда такой энтузиазм перемывать мне кости? – тихо ворчал тот. – Где тот переломный момент, с которого мои бренные кости, вдруг возбудили всю семью?

– Родик, это так просто. Ты теперь старший, тебе и жениться. Оглянись вокруг, девицы записываются, чтобы оттоптать тебе ноги.

Родион бросил безразличный взгляд в сторону, где его горничная Ям охотно записывал очередь на танец с наследным принцем. Исторически так сложилось, что Ям горничная Вилетты, но был изъят в качестве природного мага, который помог сухопутному кораблю быстро достичь Ригорона. Лучше бы он этого не делал.

Ям – молодой человек с тонкой душевной организацией. Княжна Вилетта Тирэлл ему нравилась, как первая любовь, и теперь он азартно портит жизнь новому хозяину хотя бы тем, что не отказывает самым неуклюжим партнершам. Аравид в этом смысле разборчивей, за хозяина радеет всей душой, но пока у того выходной.

– Я ногу в Агароне застудил. Колено шалит, прострел в спине донимает, глаз дергается. Во время танца я больше думаю о том, как не уронить честь и не хрустеть коленями.

– Что-то раньше мы про колено не слышали, – въедливо контролировала его сестрица. – Родик, придумай отговорку получше. Когда-то у тебя это получалось. Стареешь?

– Князей Тирэллов нет, – отметил Государь. – Мы привыкли видеть бесконечную вереницу девиц Тирэллов.

Родион тоскливо вздохнул. На всех балах он с легкостью избегал подобного вмешательства в свою жизнь. И причина тому есть, точнее была. С младых ногтей его доброй феей была Вилли, и той не составляло труда ограждать его от докучливого внимания незамужних девиц.

Они с детства знают друг друга, княжны Лореновров, Натигэллов, Эринэллов… Вилли была верным средством. И если вспомнить все ее уловки, начиная с самого первого торжества, когда она надула себе в панталоны, а он под этим предлогом покинул душный зал… С тех самых пор он пользовался ее услугами без оглядки, но теперь он один против целого зала девиц.

– Но есть невесты из Мериона и Гралиции, – заметила Мама. – И среди них много хорошеньких лиц. Родик, присмотрись. Возможно ты увидишь ту самую.

– Мама, зрение не то, чтобы рассмотреть каждую. Никого не смущает тот факт, что Конник старше меня и занят тем, что мысленно раздевает девиц в поисках заговоров?

– Вовсе нет, – фыркнул Риккон. – Я их классифицирую.

– А это как?

– К поиску жены следует подходить с научной точки зрения и учесть все нюансы. В этом смысле, Родик, я гораздо привередливее тебя. К примеру, мне весьма подозрительны все мерионки и гралийки. Они иноверцы и открыто негодуют на наши традиции. А что касается местных красавиц, то о каждой я знаю столько, что проще жениться на чужеземке.

Отец семейства почесал угрюмую бровь. С приемным сыном проблем не меньше, его женить непосильный труд.

– Кстати, об этом, – снова напомнила о себе принцесса Тенна. – Говорят, баронесса Сурон, супруга нашего Дядюшки Торка Орса известная сваха. И о чудо, они с супругом сопроводили мерионских девиц в Свидарг.

– Что, в самом деле хорошая сваха? – заинтересовался монарх.

– Лучшая в своем деле. Дядюшка с тремя внуками подпирает колонны, а она уже отирается среди девиц. Конник, ты как относишься к свахам?

– Сугубо отрицательно.

– Значит, надо брать.

Родион стойко выдержал испытание. Он умеет красиво танцевать и использовать свое обаяние, как всегда был на высоте. Но ровно в последний раз, ибо поздним вечером доплелся до своих покоев и застыл безвольной куклой в уютном кресле. Скотина рядом вылизывает уставшие ноги, а горничная Ям брезгливо отгоняет собаку от дорогих одежд.

– Микстуру для укрепления ног или для крепкого сна?

– Яду, – простонал Принц.

– Гм… наш алхимик, бездарь и тунеядец, Ваше Императорское Высочество. Яду не приготовил. Хотя любая его склянка тоже яд, ибо в лучшем случае он красиво ее подпишет. А сварит яд, – с готовностью приблизился помощник.

– Сколько можно? – тягостно вздохнул Милорд. – С каких пор длится ваша вражда и есть ли тому объяснение?

Родион спрашивал неосознанно и беззлобно. Он прекрасно знал, что в Храме первородных Ям прислуживал боевому магу Вилетте Тирэлл и торжествовал над соперником всеми доступными способами. Даже меж слуг вражда и конкуренция.

– Он бездарность во всём и особенно в моде, – огрызался Ям. – В чем отправил Милорда на бал? Что за балахон? Где камзол? Неудивительно, что девицы оттоптали наши чудесные бархатные сапоги. Они путались в нашей накидке. И порвали.

– Благодаря тебе мне достались ужасные партнерши, – ворчал Принц.

– Сапоги и накидка на выброс. Кошмар, что вы сделали с нашей любимой рубашкой, Милорд?

– Что не так?

– Помада на рукавах. Это не отстирать.

– Голубчик, тебе бы больше пошло переживать за меня, а не за тряпки. Я раздавлен и едва дышу.

– Конечно, нет, Милорд, – отмахнулся помощник. – Нашли проблему, всего лишь пара синяков и мозолей. А что мне делать с нашим любимым поясом? С него пропало пара самоцветов. Вы что, прижимали к себе девиц? Всего лишь танцы, а вы испортили весь гардероб.

Утром Родион Ялагр едва прикоснулся к завтраку, а в его гостиную уже рвался обеспокоенный родственник.

– Дядюшка мой, новобрачный, – уныло пропел Принц. – По лицу вижу, что новости отягощают твою душу, и ты готов лопнуть в моей гостиной.

– Родик, Джея беременна, и я не знаю, что делать.

Титтава Орс за этот срок сбросил оставшийся жирок и смотрелся подтянутым свежим пряником с грустными глазами. В такие перемены трудно поверить, в императорском дворце его приняли с глубоким удивлением, как и его вторую большую половинку.

Принц растерянно пожал плечами.

– Не поверишь, я пять раз отец, но каждый раз испытываю те же чувства. Могу поделиться опытом. Смирись. Что бы ты не делал, это навсегда. Говорят, лет через двадцать попустит, плодовитый ты мой. Но это неточно.

Орс по привычке протер опавшие щеки нервным платочком.

– Родик, до рождения ребенка еще нужно дожить. С женщинами до того такая свистопляска происходит.

– Нестандартные желания и вспыльчивый норов? – племянник махнул рукой. – Пустое.

– Не пустое, – зло ответил дядька. – В моем случае не пустое. Джея и без того девушка особенная, а нынче…. Нестандартные желания таковы, что я теряюсь.

Принц задумчиво закатил глаза и прикинул объемы проблемки.

– А что, собственно, изволит желать барон Протаар?

– По-всякому бывает, – жаловался Титтава. – На этот раз я, откровенно говоря, в тупике. Если коротко, то нам срочно нужен прошлогодний снег.