– А ну, прекратите! – гаркнула подруга, но тщетно.

Эта парочка никого не слушала, а я во все глаза смотрела, как якобы уличный гопник от души мутузит действующего боксера, ни в чем ему не уступая. И, если бы кто-то принимал ставки, я бы не задумываясь поставила на Эдуарда.

Он ловко и играючи уворачивался от ударов, успевая при этом посматривать на меня, а один раз даже подмигнул.

На помощь пришла соседка, та самая тетя Тома, чья клумба пострадала уже дважды. Первый раз от наглого грабежа, второй – от агрессивных драчунов. Церемониться соседка не стала и просто вызвала полицию.

Эдуард не сопротивлялся, когда наряд оформлял задержание, спокойно и уверенно стоял и продолжал смотреть на меня.

– Кать, не бойся, для тебя я не опасен, – вдруг заговорил он уже совсем другим тоном, – правда нравишься, а как подкатить не знаю. Ты ж такая… Такая…

– В машину, – спас меня от необходимости отвечать полицейский.

В этот раз Эдуарда и Славика все-таки забрали в участок, а мы с Авророй отправились ко мне – успокаивать расшатанные мужчинами нервные клетки.

Катя

Мы с подругой не спали почти до утра. Сидели в гостиной на диване, «уговаривая» подаренный мартини и строя догадки. Аврора впечатлилась букетом и креативностью Эдуарда, которая, по моему скромному мнению, зашкаливала.

Почти до рассвета мы болтали обо всем на свете, обсудили Славика, Роберта и, мать его, Эдуарда. Парень был умен, ироничен и достаточно образован, чтобы знать Маяковского, дружил со спортом, потому что начинать драку с профессиональным спортсменом мог либо такой же спортсмен, либо отважный на всю голову маргинал. Добавить к этому чувство юмора, зашкаливающую самоуверенность и полное отсутствие тормозов, и мы получим Эдуарда.Строили полуфантастические догадки – кто это чудо на самом деле. На варианте, что он тайный агент под прикрытием, решили разойтись спать и больше не насиловать собственный мозг предположениями.

Проснулась я в ужасном настроении. Во-первых, не выспалась, а во-вторых, снился мне Эдуард, на единороге уносящий все мои тревоги.

Не спас даже кофе, радушно приготовленный моей подругой. Я бурчала все утро, пока мы с Авророй собирались на работу, и молилась, чтобы Эдуарда продержали в обезьяннике как минимум пятнадцать суток.

Но, видимо, в тот период высшие силы были глухи к моим молитвам. Когда мы вышли на улицу, Аврора отметила, что машина Славика со двора исчезла, а значит, по городу снова разгуливает маргинал в желтых носочках, шокируя прохожих.

Простившись с Авророй, я села в свою машину, опасливо озираясь по сторонам – не гарцует ли где-то поблизости заклинатель кур, повелитель гусей и просто очень одаренный Эдуард.

Никого не обнаружила и завела мотор. По дороге набрала сыну по видеосвязи.

– Привет, мам! – радостно возвестил Феденька, а на моих губах сама собой появилась улыбка при виде его довольного личика.

– Как дела, родной? – мягко поинтересовалась я. – Не скучаешь?

– Нет! Мам, нам лошадок показывали и даже погладить разрешили, а еще была тренировка по боксу, и вожатый у нас классный.

– Домой не хочешь? – с надеждой спросила я.

– Не-а, мам, тут так интересно! Завтра в поход пойдем. Настоящий.

– Хорошо, – кивнула я, коря себя за то, что сама не водила сына в походы.

Нужно будет после его возвращения отодвинуть все дела и неделю провести вдвоем с сыном. Только он и я. Может, нам съездить куда-нибудь в отпуск к морю?

– Как вас кормят? – забеспокоилась я.

– На завтрак была овсянка, – сморщил носик Феденька, который ненавидел любые каши, – но я съел все. А после тренировки нам дали банан и йогурт. Мам, я пошел, мы играть сейчас будем.

– Целую, милый. Вечером еще раз позвоню, – пообещала я.

Федя отключился, а я закусила губу, дав себе зарок больше времени проводить с сыном. Научиться, наконец, что-то делегировать и перестать волноваться обо всем.

Я чувствовала вину за то, что так часто пропадала на работе, часто допоздна. За то, что выбрала быть карьеристкой, а не женой и матерью. Но и жить так, как мы жили со Стасом, не могла.

Вся моя жизнь после рождения сына – тяжелый выбор и бесконечные внутренние сомнения, правильно ли я поступаю?

У моего сына есть все самое лучшее, он получит блестящее образование, мы можем позволить себе отпуск, любые дополнительные кружки, няню, владеющую иностранными языками. Федя знает, что он любимый ребенок, но хватает ли ему материнской любви и внимания? То, что его обожали все – его отец, бабушки и дедушки с обеих сторон, – сомнению не подлежало. Моя мама так вообще забыла, что когда-то очень строго воспитывала меня, и красила для Феди спагетти, когда он потребовал зеленые.

А я… Мне всегда казалось, что я недодаю ему материнского тепла. Стас, конечно, не согласился бы со мной, но бывший муж не стал моей стеной, за которой я могла бы спрятаться от жизни и быть просто матерью. Возможно, именно это я ему и не простила до сих пор. Бездействия! В тот момент, когда все было очень плохо, он не сделал ничего, лишь смотрел со стороны, как я барахталась в большом мире.

Я мотнула головой, избавляясь от ненужных мыслей. Я часто перекручивала в голове свой брак, переосмысливала, делала все новые выводы. И каждый раз приходила к одному результату – я выбрала замечательного отца для нашего сына, но плохого мужа для себя.

Радовало только то, что с Федей они по-прежнему близки и у нашего сына есть отец.

От грустных мыслей отвлек звонок мобильного. Я глянула на экран и включила громкую связь.

– Привет, Паш.

– Привет, Кнопка, – засмеялся мой старший брат, – как оно? Где Федор? Мне мама звонила, предложила на выходные внуков к себе забрать. Я в командировке, Маша повезет Костика, может по дороге и Федю захватить.

Мы с Пашей стали родителями с разницей в год, и наши сыновья тесно общались.

– Он в детском спортивном лагере, Стас настоял, – вздохнула я.

– Что за лагерь? Нормальный? Может, мне Костика тоже отправить?

– Феде нравится. Я пришлю тебе ссылку на их сайт, посмотришь.

– Давай, – согласился брат. – О, Кать, съезди на нашу стройку, а, по-братски. Я бы сам, но деньги отличные предложили, я тут застрял еще недели на две.

– Что там?

– Да хрен знает, я прорабу звонил, он юлит что-то, мямлит. Знаешь же, что нужно все контролировать.

– Вечером заеду после работы, – пообещала я.

– Позвони мне потом, ладно?

– Конечно. Пока.

Год назад мы с братом решили, что нам нужно место, чтобы собираться всей семьей, а наши родители всегда мечтали жить за городом на природе. Мы в складчину выкупили небольшой участок земли и строили там для родителей дом. Такой, как они мечтали, со множеством комнат, чтобы можно было всей семьей собираться на выходных.

Начали мы с большим энтузиазмом, но столкнулись с кучей проблем начиная от стройматериалов и заканчивая строительными бригадами, которые безбожно халтурили, при этом авторитетно пытаясь надуть моего брата. Архитектора по образованию.

Мы с Павлом уже задумались строить дом своими силами, но наконец он нашел бригаду, которая более-менее работала, не уходя с четверга по воскресенье в глубокий запой. Конечно, мы вынуждены были все контролировать. Эту непростую задачу мужественно взял на себя мой брат, который за год выучил русский матерный так, словно с рождения говорил именно на нем и рос не иначе как в той же деревне, которой не повезло с Эдуардом.

Но иногда случались форс-мажоры, и ездить приходилось мне. Как и в тот день.

Я припарковала машину у салона, снова заозиралась по сторонам, сокрушаясь, что еще немного, и я обзаведусь хроническим нервным тиком, из-за каждого угла ожидая появления Эдуарда.

С одной стороны, мне было любопытно, насколько хватит его креативности и что это чудо в очередной раз отчебучит. Хотелось узнать, кто он такой и что ему нужно.

С другой – та же неизвестность пугала, а уверенность в том, что надо мной издеваются, еще и злила.