Я иду по коридору, преисполненная уверенности и спокойствия – давненько внутри меня не было подобного сочетания чувств. Райден считает, что я поступаю неверно, и, быть может, он прав в этом. Но он готов поддерживать меня даже в глупых и рискованных начинаниях, и я знаю точно, что он вытащит меня из любой передряги. Он моя подстраховка, а не хозяин, коим явно считает себя Эйван.

Это невероятное чувство любви, свободы и лёгкости. Я готова взлететь. И когда я выхожу из ворот, мне кажется, что я и правда сейчас обращусь, распахну крылья и устремлюсь в небо.

Магия разливается по венам, с пальцев срываются снежинки, температура вокруг отчётливо падает на несколько градусов и… Всё.

– Рано, – говорит Веспула, стоящая возле кареты. – Понадобится время, прежде чем твой дракон придёт в себя.

Вообще-то стоит она ко мне спиной, копаясь в какой-то книжице, так что непонятно, как она вообще поняла, что я делаю. Разве что почувствовала холод?

Руби высовывается из окошка. Как только её взгляд падает на меня, на её губах поселяется хитрая улыбка.

– Выглядишь прекрасно, – подмигивает она.

– Да, надеюсь, это станет нормой, – отвечаю я. – Поехали?

– Я собрала конфеты со шляпы, – невпопад добавляет Веспула. – Как приедем – покажете, кому их скармливать!

Мы с Руби переглядываемся.

– Всё может оказаться не так просто, – начинаю я осторожно.

Веспула поворачивается к нам. Её глаза кажутся особенно тёмными, а улыбка не сулит ничего хорошего, по крайней мере, нашим недругам.

– О, это делает всё ещё интереснее, – говорит она сладко и с неожиданной грацией запрыгивает внутрь кареты, проигнорировав кучера, подающего ей руку.

Я тоже забираюсь внутрь. Руби передаёт кучеру карту порталов. Эти извозчики наёмные, не дель Монроков – кучер Эйвана заберёт нас от Тамейна. Потому муж не должен узнать, что обратно мы добирались особым путём.

По предполагаемому графику мы прибудем в Тамейн в то же время, в которое должны были по первоначальному плану. У Эйвена нет причин в чём-то нас подозревать, но всё же я чувствую – дома нас что-то ожидает. Недоброе, тягучее, давящее.

Хватаюсь за кулон, чтобы успокоиться. Нет, всё теперь будет иначе. Поворачиваюсь к обеспокоенным подругам и успокаиваю их улыбкой.

– Всё будет иначе, – повторяю вслух.

– И надеюсь, что очень хорошо, – соглашается Руби.

Путь в два раза короче, а компания – в два раза веселее. Мы едва сомкнули глаза ночью, а утром уже прибываем в Тамейн. От него до поместья с порталами добираться полчаса от силы.

В мыслях я вовсю пытаюсь оправдать присутствие Веспулы в доме. Понятно, никто не будет доволен в любом случае, но убедительная ложь заставит их смириться. Если бы я ещё умела врать!

Нас не спешат встречать на пороге – это даёт мне ещё время на размышления. Дом встречает нас запахами корицы, чая и сладостей. Непонимающе щурюсь, когда передаю дворецкому пальто. Кроме Ариадны в доме никто не любит сладкое, даже Ингвар ест его по настроению. Но свекровь в последнее время следит за количеством сахара. С чего бы кухня решила устроить сладкий праздник?

– У нас гости? – спрашиваю я у алла Кендлика, и дворецкий привычно кланяется, прежде чем ответить:

– Ваша сестра приехала вас навестить.

Сердце пропускает удар, в горле внезапно пересыхает. Заставляю себя моргнуть и покровительственно улыбнуться, прежде чем спросить:

– Давно она прибыла?

– Вечером после вашего отъезда, миледи.

– Мы разминулись, какая жалость, – качаю головой я. – Надо полагать, мой муж составляет компанию гостье, как радушный хозяин?

На миг Кендлик замирает, прежде чем учтиво поклониться и ответить:

– Да, миледи.

Слуги в поместье не знают о произошедшем между Эйваном, Лисанной и мной, они не общаются со штатом слуг из городского дома. Для них визит Лисанны – радостное событие для хозяйки. Потому Кендлик никак не должен был замирать, как тревожный сурок, прежде чем отвечать мне. Мы с Руби переглядываемся.

– Благодарю, Кендлик. Вели подать завтрак в ту же гостиную.

Понятно, почему никто не отреагировал на наше прибытие: они попросту не слышали, ибо расположились в дальней гостиной. Когда мы входим, то на первый взгляд представшая перед нами картина кажется семейной идиллией: Эйван у камина, Лисанна у подоконника, Ингвар сидит на диване рядом с Аделаидой, а стол ломится от десертов.

Но стоит приглядеться, как становится очевидно: всё не так радужно. Аделаида поглаживает плечо Ингвара, словно хочет закрыть ребёнка собой, в глазах её то и дело вспыхивают искры. Улыбка Лисанны выглядит заискивающей и натянутой, а спина Эйвана – неестественно прямой. Никто не рад находиться здесь.

– Мама, ты вернулась! – восклицает сын и с трудом вырывается из когтей Аделаиды, чтобы подбежать и обнять меня.

Наклоняюсь, чтобы поцеловать его в лоб, но слышу торопливый шёпот:

– Хорошо, что ты приехала. Бабушка страшно ругалась на папу и тётю Лиссу.

– Всем доброго денёчка, – весело приветствует Руби, заходя в комнату. – Что, никто не спросит, как мы съездили, не устали ли с пути?

Она отбирает у недовольного Эйвана стакан, который он только что наполнил, и пробует содержимое на вкус, после чего кривится.

– Ну и дрянь ты пьёшь, братец. Впрочем, со вкусом у тебя всегда были проблемы, – заявляет она. – Достойным вариантам предпочитаешь какую-то дешёвку.

Лисанна словно пытается казаться меньше и незаметнее. На ней белое платье простого кроя, призванное подчеркнуть невинную внешность и нежность её черт.

– Вилле… – начинает сестра, протягивая руку в мою сторону, но одного взгляда хватает, чтобы она отступила и отвела взгляд.

Быть может, мой дракон и правда просыпается.

– Всё в порядке, родной? – спрашиваю я, касаясь мягких волос сына.

– Ну разумеется, дорогая, – отвечает вместо него свекровь, откидываясь на подушки дивана. – Не пекись так о нём. Мальчик должен привыкать, что ты не вечно будешь рядом. У мамы есть дела поважнее, Ингвар. Как всё прошло в Академии?

Она скалится, а стакан в руках Эйвана вдруг лопается, и янтарная жидкость стекает на ковёр.

– Ерунда, – цедит он. – Горничные справятся с пятном.

Он брезгливо отряхивает руку от остатков напитка, а я смотрю на вторую. Она всё ещё покрыта повязкой.

– Для меня нет никого и ничего важнее Ингвара, – наконец, отвечаю я свекрови почти строго. – Что до поездки... Как вы и говорили, трата времени, не более.

Свекровь удовлётворённо кивает, но затем всё же изображает сожаление.

– И что же, та специалистка, как её там... ничего не смогла сказать о твоём состоянии? Ох, не переживай, Вилле, мы найдём более компетентного алхимика, но поставим тебя на ноги любой ценой!

– Благодарю. Ваша забота особенно важна сейчас, – улыбаюсь я, удивляясь, как легко срывается с губ ложь. Я меняюсь или не вижу смысла думать о чести в комании тех, кто никогда не играет по-честному?

– А кто ваша гостья, простите…?

Кошусь на Веспулу. Я не могу представить её лекарем, никому лучше в принципе не знать о её истинной цели нахождения в доме. Что до легенды, её подсказала мне сама Весс в последний момент. Я изображаю рассеянность, прикладываю руку ко лбу и говорю:

– Простите мою бестактность! Позвольте представить вам новую гувернантку Ингвара.

Стоит отдать должное Веспуле: она мастер перевоплощений. Её осанка идеально прямая, взгляд чуть надменный. Она исполняет сложнейший реверанс, после чего выпрямляется и с тем самым вайшнийским акцентом, с которым разговаривает только высшая драконическая знать, произносит:

– Имею честь приветствовать всех собравшихся. Моё имя – алли Хейзула Весс, и я прибыла в ваш уютный дом, чтобы обучить сие лучезарное дитя разнообразным наукам.

Аделаида подскакивает и всплёскивает руками.

– Вайшнийская гувернантка! Где ты урвала её? Они воспитывают разве что королевских особ! Приветствую вас в нашем скромном доме, алли Весс!