– Ну что, Серужка, что делать думаешь?

А Серужкой меня в нашей деревне только дед Егор звал. Ну всё, думаю, глюки начались. Прощай, жена моя милая. Прощай, дочка любимая.

– Не переживай, – слышу я снова голос старика, – придут скоро за тобой. Ты только записочку черкни жене, а я отнесу.

А у меня всегда листочек с карандашом в кармане. Ты же знаешь, что я стихами балуюсь.

– Кто здесь? – прихожу я в ужас от происходящего. – Дед Егор, это ты?

Молчит старик. Ни слова больше не сказал. Написал я жене, где меня искать. Тебе смешно, а мне было совсем не до смеха. Часа через три помощь пришла. Я глазам своим не поверил. Мишка с Колькой прибежали и жена. Пока меня мужики тащили до деревни, жена всё пытала меня, кто записку от меня принес. Кто-то, говорит, в окно постучал, подхожу, а на стекле записка, где тебя искать. Открываю окно, а там никого… и записка куда-то делась.

– Эта записка? – достаю я бумажку из кармана.

Жена чуть чувств не лишилась.

– Она самая, – говорит.

– Чудеса да и только! – поднимается Вовка с лавочки. – Но трудно в это верится. Здесь что-то другое.

– Никто не верит, – вздыхаю я. – Жена даже не верит. Говорит, что приходил кто-то от меня.

– Кто ж тебе поверит? – раздался голос старика. – Ты, Серужка, гостинец не забудь. Зайди за избушку и увидишь.

Вовка даже присел.

– Чего это? – вытаращил он от ужаса на меня глаза. – Кто это?

– Дед Егор, наверное, – улыбаюсь я.

Вовка пулей выскочил из домика.

За избушкой было столько белых грибов, что я такого количества никогда ещё в своей жизни не встречал.

Чёрные руки

Баба Маша сидела у печи и разглядывала свои руки. Что-то странное и загадочное творилось с её руками. Иногда руки были будто и не её вовсе. Жили сами своей жизнью. И не хочет баба Маша, а руки делают. Да ладно бы добрые дела делали, а все норовят зло людям принести. Разозлится баба Маша на кого, махнет на того рукой своей, и болеть человек начинает. И никакие врачи уже помочь не могут. Погладит рукой своей буренку чью-нибудь, и сдохнет та через два дня. Похлопает по машине чьей-то, и не заводится та, хоть ты тресни. Вот сидит теперь баба Маша и разглядывает свои руки. Что же за руки такие? Чёрные руки. Будто метку чёрную ставят на всё, к чему прикоснутся.

Теперь уже и жители деревни боялись с бабой Машей встречаться. Не то что раньше: и в гости ходили, и она кому поможет, и ей помогали по хозяйству. А теперь вот стараются стороной бабу Машу обойти. Наслышаны жители о руках бабы Маши.

Проходил как-то по деревне нищий. Седой, маленький старичок. Еле ноги волочит, старый уже. Проходит мимо дома бабы Маши. Остановился у открытого окошка.

– Хозяйка, – зовёт, – ты дома?

– Чего надо?

– Водицы бы мне испить.

– А не боишься сдохнуть тут, как попьешь?

– Бояться ты должна, когда призовут. А мне нечего бояться. Отбоялся уже.

Вышла баба Маша с ковшиком в руках. Взял старик ковшик из рук её.

– Ух ты, – говорит старик, – руки-то у тебя чёрные какие. Не отмыть.

– А чего мне их отмывать. Мне и так хорошо, – смеётся баба Маша.

– В чём же радость твоя. В том, что людям горе несёшь?

– И это радует. А ты кто такой? Что-то я тебя не припомню, – спрашивает старуха.

– Да ты, видно, и не узнала меня? – говорит старик.

– Нет, не узнала.

– Забыла, значит… Дед я твой. Эх ты…

Старик взял да и плеснул воду на руки бабы Маши. Чёрный дым пошёл от рук её. Густой и смолистый. А баба Маша давай орать и бегать вокруг старика. Бегает и руки свои потушить старается. А руки всё дымят и дымят, и не думают гаснуть. Баба Маша ещё сильней кричать начала, да так, что вся деревня собралась. Наконец она упала на землю без сил.

– Что это с ней? – спрашивают друг друга люди.

– Не волнуйтесь, – говорит старик, – больше она не сможет чёрные дела делать.

– А вы кто? – спрашивают жители деревни.

– Дед я её. Специально пришёл, чтобы помочь ей. Прощайте, люди добрые.

И пошел старик своей дорогой.

Подняли люди бабу Машу с земли. А она и не помнит ничего.

– Баба Маша, а ты чего деда своего в дом свой не пригласила? – спрашивают жители деревни.

– Какого ещё деда?

– Своего деда, родного, – говорят.

– Да вы что, люди добрые. Мой дед лет тридцать уже как помер. А вы чего руки-то мои разглядываете?

Смотрит баба Маша на руки свои. Вроде такие же, как и у всех. А что же вся деревня на них так смотрит? Так ничего и не поняв, пошла она восвояси. Дел-то по хозяйству ох как много.

История о коте, который меня от невест охранял

Мы с Маринкой сидели за одной партой с первого класса. Она мне давала списывать, а я носил её портфель до её подъезда. Мне, конечно, не нравились её нравоучения, так не сиди, так не ходи, но я терпел. Терпел потому, что больше мне списывать никто из класса не давал. Бывало, что и с мальчишками подерусь, когда они называли нас женихом и невестой.

Я стою у порога без пуговиц на рубашке.

– Ну что, жених, – приглаживает мама мои волосы на голове, – опять подрался?

– Подрался, – понурив голову, отвечаю.

– Из-за Маринки небось?

– А чего они…

– Горе ты моё луковое, – говорит мама, – как в школу-то пойдешь завтра с таким синяком?

– Пройдёт до утра, – улыбаюсь я.

Так мы проучились с Маринкой до пятого класса. А однажды она не пришла. Вместо неё ко мне посадили новенькую. Учительница сказала, что Маринка с родителями переезжают в другой город и вместо неё теперь у нас будет учиться Таня Иванова. Как это переезжают? А мне почему ничего не сказала? У кого мне теперь списывать?

Я не пошёл на следующий урок. Я бежал со всех ног к Маринке. Бежал, забывая дышать. Бежал со страхом в сердце, что Маринка уже уехала…

Сердце моё выпрыгивало из груди, когда я позвонил в Маринкину дверь. Открыла её мама.

– Марина, иди, жених твой пришёл.

Подошла Марина, держа в руках маленького рыжего котёнка.

– Ты что, больше в школу не придёшь? – спрашиваю я.

– Мы уезжаем.

– Куда?

– В Москву. Вот, возьми.

Марина протянула мне котёнка.

– Не обижай его, ладно? Это тебе подарок. Пусть у тебя живёт.

– Ладно, – забираю я котёнка.

Маринка уехала, а котёнок стал жить у нас, превращаясь в огромного рыжего кота. Только вот кот был непростой. Он даже на порог не пускал девчонок из моего класса. Те только войдут в квартиру, он прямо бросается на них. Царапается до тех пор, пока те не убегали…

Я отставал в школе по алгебре, и ко мне прикрепляли кого-то из девочек, но ни одну кот не пустил даже на порог квартиры. Приходилось оставаться после уроков в школе.

Я закончил восемь классов. Поступил в профессиональное училище. Ещё через два года появилась у меня вроде как невеста. Ну а что… в семнадцать самое время. Только вот сколько она ни пыталась зайти ко мне в гости, ничего у неё не получалось. Кот не пускал её. Бросался ей под ноги, орал и кусался…

– Или я, или кот, – поставила она мне ультиматум.

– Конечно, кот, – отвечаю.

Будет она мне ещё ультиматумы ставить. Нашла с кем сравнивать. Кот был Маринкиным подарком и был мне очень дорог. Он стал родным для моей семьи. Пришла тут цаца, тоже мне. Иди гуляй, женихов много в городе.

Случилось так, что на третьем курсе оказался я в Москве. Из училища нашу группу как лучшую отправили посмотреть Красную площадь. Всего на один день. Рано утром мы приехали, а вечером надо было уезжать обратно.

Вот на Красной площади я и встретил Маринку. Я сразу её узнал, а она узнала меня. Сердце моё едва не выпрыгивало из груди. Это же надо… вот так совершенно неожиданно встретиться.

– Привет, – смущаюсь я.

– Привет, – красиво улыбается Маринка. – Как мой подарок? Живой ещё?

– Живой, – улыбаюсь я в ответ.

– Невест гоняет? – ошарашила она меня своим вопросом.