– Проходи, соседушка, проходи. Дверь-то прикрой.

Она всегда забывала, как меня звать, поэтому соседушкой звала.

– Ты кота моего Ваську не видел? – спрашивает.

– Да нет, – отвечаю, – не видел. А что, сбежал? Он же вроде домашний у вас.

– Да поругались мы. Поссорились.

– А что такое? Натворил чего?

– Крупу у меня рассыпал. А я ведь нагнуться-то не могу, чтобы подмести. Ну, я его ругать?

– А он? – спрашиваю, сдерживая улыбку.

– Ну что он… Мяу, говорит. Мяу-мяу.

– А вы?

– Ну, я взяла тапок и в него запустила.

– Значит, за тапком смогли нагнуться?

– Ну, это я в сердцах. Не помню даже, как нагнулась.

– Ну, а кот чего?

– Чего-чего. Кот в спальню, я за ним. Снимаю второй тапок, а он прыг на стену и исчез. Насколько я помню, за стеной-то кухня твоя?

– Да, – сдерживаю я смех, – моя кухня.

– Так ты сходи, посмотри, не у тебя ли на кухне Василий мой сидит.

Тут я не сдержался и брызнул со смеха.

– Ты пойди посмотри, – не меняется лицом старушка, – смеяться после будешь.

– Ладно, – вытираю я слёзы от смеха, – думайте пока, что вам купить, а я схожу посмотрю.

Старушка выпустила меня, а дверь свою не закрывает, смотрит, чтобы я её не обманул, а вошёл в свою квартиру и посмотрел её кота. Пришлось зайти домой. Прохожу на кухню… Вы не поверите, на табурете кот Васька сидит и грустными глазами на меня смотрит. У меня прямо шок случился. Двинуться с места не могу.

– Ну что, нашел? – слышу я голос бабушки Маши. – Неси сюда Ваську-то.

Я беру кота ватными руками и на ватных ногах несу его старушке. Старушка приняла кота и ласково прижала к себе.

– Если только молочка Ваське принеси. Молоко кончилось. А больше ничего не надо. А ты чего бледный такой? А грустный чего? Только что весёлый ведь был. Радоваться надо, что Василий нашелся, а не грустить.

Хотите верьте, хотите нет, но именно так всё и было.