– А ну, кыш, – машет руками мужчина, поднимаясь со скамьи, – кыш, тебе говорю.

Ворона угрожающе каркнула и полетела, видимо, к своему гнезду, которое находилось на высокой берёзе.

– Интересно… Что там может быть, – подходит Никита к блестящему предмету и останавливается метрах в трёх от него. – Ух ты… Перстень. Да, видимо, не простой перстень, а с бриллиантом. Вон как на солнце играет. Вот это да-а-а-а, вот это повезло. Главное, чтобы никто…

Никита стал оглядываться вокруг, чтобы, не дай Бог, никто не заметил, что это он нашёл перстень. За такие деньги и голову оторвать могут. Такой перстень наверняка искать будут. Смотрит Никита налево. Смотрит Никита на…

– Ух ты, колечко, – поднимает перстень мальчишка лет пятнадцати. – Смотри, Вовка, какое я колечко нашёл.

– Ничего себе, – улыбается лицо с веснушками, – везет тебе, Серёг. Это сколько же на него лимонада можно купить…

– Не знаю, – рассматривает перстень мальчик, – надо у Васьки спросить, у него папка в ломбарде работает, он точно скажет.

– Э-э, пацаны, – бледнеет ещё сильней Никита, – вообще-то, это мой перстень. Потерял я его и вот нашёл. Поднять только не успел.

– Чем докажешь? – морщится от солнышка Серёга.

– Что упало, то пропало, – морщится Вовка.

– А чего это вы так со мной разговариваете, сопляки? Родители вас совсем не воспитывают, что ли? Ровню себе нашли, что ли?

– Да пошёл ты, – сплюнул меж зубов Серёга.

– Чего? – стало краснеть бледное лицо Никиты. – А ну верни перстень! Я сейчас полицию вызову.

– Да пошёл ты, – швыряет в траву перстень Серёга, – больно он нам нужен… Подавись.

– Ну и дети пошли, – идёт к перстню Никита. – Вот сообщу в школу…

– Кар-р-р, – подлетает ворона к перстню, хватает его и тут же исчезает в густой листве берёзы.

– Это чего? – раскинул руки Никита. – Это чего это?.. Это что сейчас было?.. Не понял…

– Ха-ха-ха, – умирают со смеха мальчишки, – ой, Вовка, держи меня. Ой, не могу, живот болит. Ой, умора. Ну, лопух. Ой, не могу.

Оба мальчика уже ползали по траве, ухохатываясь от смеха.

– Нет, это что сейчас было? – не может поверить случившемуся Никита.

– Ой… Ой, – поднимаются мальчишки и идут, отряхиваясь, в сторону остановки.

– Пацаны, подождите, – идёт за мальчишками Никита, – ребят, помогите на дерево забраться. Просто подсадите, и всё. Мне только за ветку ухватиться.

– А ты чё, за вороной, что ли, полезешь, – останавливается Серёга.

– Ну да… Гнездо там у неё… И перстень, наверное, в гнезде. Ну что, поможете? Две минуты.

– Просто так не будем, – щурится Вовка. – Чё, мы, дураки, что ли, грыжу зарабатывать? У моего папки вон какая на пупке.

– Да какая грыжа, вы что, ребята. В каждом из вас веса больше, чем во мне.

– Сказали, просто так не будем тебя поднимать… Денег дай.

– Да каких денег? Вы чего?

– Ну как хочешь, – разворачиваются мальчики.

– Сколько?

– Двести рэ.

– Согласен.

– Каждому, – улыбается Вовка.

– Согласен, – сник Никита.

– Деньги вперёд.

– Ну и дети пошли… Согласен.

Никита с мальчишками подошли к берёзе.

– Вон у неё гнездо, – показывает рукой Никита.

– Ого, – задрал голову Серёга, – высоко. Если сорвёшься, кирдык тебе, дядя.

– Чего это я срываться буду? – вытирает пот страха с лица Никита. – Сила есть ещё.

– В тебе, что ли? – скривилось в усмешке рыжее лицо Вовки.

– Ну не та, конечно, уже силушка, – засмущался Никита. – Раньше меня во дворе побаивались…

– Ага, – цыкнул слюной меж зубов Серёга, – Рембо, блин…

Никита хотел отвесить Серёге подзатыльник, но не стал. Сейчас цель номер один достать из гнезда перстень. Подзатыльник за грубость можно и попозже отвесить.

– Серёга, ты берись за правую ногу, Вовка – за левую. На счет три… Поняли?

– Поняли, не дураки, – берутся мальчишки за ноги.

– Раз… Два… – хрысь, услышал Никита, как расходятся брюки между ног. – Ну вы чего, балбесы? Я же сказал, на счёт три. Вы что, в школе не учитесь, что ли? До трёх считать не умеете?

– Да ладно-ладно, – сдерживает смех Серёга, глядя на штаны Никиты. – Перепутали слегка. Давай, считай.

– Раз, два, три, – кричит мужчина.

Хрысь, услышал вновь Никита, взлетая кверху.

– Ой, дядька, – начинает ржать Серёга, – у тебя там что-то вывалилось.

– Чего ещё вывалилось? – пытается дотянуться до ветки Никита.

– Фу, как воняет, – подхватил смех Вовка.

– Дошутитесь, шутники. Первый раз брюки надел, мать на день рождения мне купила. А день рождения только завтра. Подарить ещё не успела. Трико в стирке, вот я и надел. Совсем шить разучились. Ну хватит ржать, держите крепче.

Мальчишки так и не смогли остановить свой смех. Никита вцепился пальцами в ветку, повисел несколько секунд и, почувствовав, как брюки сползают к коленям, полетел вниз. «Так ещё и молния разошлась, что ли?» – подумал он, падая на траву.

Мальчишки ползали возле Никиты, не в силах остановить свой смех:

– Ой, Вовка, ой, обоссусь. Ой, не могу больше. Ой, живот болит. Ну, дядька… Ну, клоун.

Никита поднялся с травы, скривив лицо от боли. Правая рука висела плетью. То ли сухожилия растянул, то ли сломал. Он с трудом вернул брюки с колен на положенное место. Мальчишки, вдоволь насмеявшись, вытирая слезы с глаз, направились в сторону остановки.

– Вы куда, пацаны? – держится Никита за руку, морщась от боли.

– Да ну тебя, – машет на него рукой Серёга.

– Слышь, Серёга… Выручай. Может, ты сам заберёшься… А я заплачу. Не обижу. Мне очень нужен этот перстень, понимаешь. Память о бабушке.

– Сколько? – останавливается мальчик.

– Пятьсот…

– Тысячу, – скривилось в улыбке Серёгино лицо.

– Согласен.

– Каждому, – улыбается рыжий.

– Согласен, – вздохнул мужчина, – только тысячу сейчас, а тысячу – как перстень из гнезда заберёте.

– По рукам, – подходят мальчишки к дереву.

Никита лихорадочно думал, что он теперь скажет матери. Ведь она его отправила в магазин за покупками, и он теперь остаётся без копейки. А ещё он понимал, что если у него будет перстень, то все окупится с лихвой.

Такой прыти от мальчишек Никита точно не ожидал. Уже через три минуты Серёга спрыгнул с дерева и протянул мужчине перстень.

– Этот?

– Этот-этот, – загорелись глаза мужчины. – Как это ловко у тебя получается… По деревьям-то.

– Сначала деньги, – закрылась ладонь.

– Да-да, сейчас, без проблем, – достаёт из кармана тысячную купюру Никита.

– Не теряй больше, дядя, – отдаёт мальчик перстень.

– Спасибо, ребята, – с облегчением выдохнул мужчина, пряча перстень в кармане.

Никита стоял возле берёзы, не веря своему счастью. Он уже несколько раз проверил, на месте ли перстень.

– А чего это вы тут делаете, мужчина? – услышал Никита грубый мужской бас.

Он повернулся на голос и обомлел. Перед ним стоял здоровенный полицейский, на две головы выше него. Никита от увиденного стал ещё меньше ростом.

– Я спрашиваю, чего вы здесь делаете в таком непотребном виде?

– Стою, – сглотнул Никита, придерживая одной рукой брюки.

– Ещё бы вы здесь лежали, – прорычал полицейский. – Почему вид у вас непотребный?

– Какой ещё непотребный? – не может понять мужчина.

– Я вот про это, – дергает полицейский за штанину.

Хрысь, послышался знакомый звук. Брюки Никиты съехали к коленям.

– А на трусах у тебя что? – выпучил полицейский глаза.

– А что у меня на трусах? – краснея от стыда, поднимает Никита брюки.

– Петушки, что ли?

– Какие ещё петушки? Попугайчики это.

– Попугайчики? – смотрит полицейский сверху вниз. – Что-то твои попугайчики на петушков смахивают.

– Да хоть бы и петушки… И что теперь? Чего привязались? – начинает злиться Никита.

– Да нет, ничего, – ухмыляется полицейский, – штраф тебе выпишу, и всё.

– Да за что штраф-то? За петушков, что ли?

– За твой непотребный вид.