Аукцион по «Славнефти» был одним из самых скандальных в новейшей истории; он полностью повторял печально известные залоговые аукционы им. Коха.

При стартовой цене в 1,7 миллиардов долларов госпакет акций (74,95 %) был продан всего за 1,86 миллиарда – лишь на 9 % дороже первоначальной ставки. Зря надрывался аукционист Коровкин, призывая других участников торгов делать новые предложения; все было тщетно. Аукцион, которому и правительство, и аналитики предрекали славу крупнейшей приватизационной сделки, занял каких-то три минуты чистого времени.

Победители были определены заранее: консорциум из двух хорошо известных структур – «Сибнефть» и «ТНК». Никого постороннего к торгам просто не допустили, хотя желающих поначалу было с избытком. «Славнефть» – это один из самых лакомых кусков российской нефтянки – 12,5 миллионов тонн ежегодной добычи, львиная доля которой – 7,5 миллионов тонн – идет на экспорт.

Но потом все потенциальные покупатели неожиданно стали откалываться друг за другом. Кому-то, как, например, «Роснефти», отказали в участии по сугубо формальным причинам. Другие – «Лукойл», «Юкос», «Сургунефтегаз» – сошли с дистанции сами. В газетах писали тогда, что это было результатом давления премьер-министра Касьянова, откровенно лоббировавшего интересы Абрамовича.

Единственным упрямцем оказалась лишь китайская нефтяная госкомпания CNPC. Ее присутствие могло здорово испортить всю малину, ибо китайцы готовы были торговаться до 4 миллиардов. Однако и CNPC в самый последний момент сдалась; за день до торгов она отозвала свою заявку без объяснения причин.

Причины станут понятны лишь позднее; через пару месяцев международный журнал Far Eastern Economic Revie со ссылкой на источник в CNPC сообщил, что один из членов китайской делегации, прилетевших на аукцион, был похищен неизвестными злоумышленниками прямо в аэропорту и освобожден только после отзыва заявки. Никаких опровержений на это заявление не последовало.

А Абрамович с другим касьяновским любимцем Михаилом Фридманом оказались собственниками крупнейшего нефтяного актива. Странное влечение к ним чиновников обошлось казне примерно в миллиард-другой долларов недополученной прибыли. И если вы хотите мне сказать, что сие – есть пример блестящих бизнес-талантов Романа Аркадьевича, то читать эту книжку дальше вам явно противопоказано. Ведь даже ближайший его соратник, президент «Сибнефти» Евгений Швидлер – и тот вынужден был признавать: «При приватизации происходит конкурс административных ресурсов, знакомств и прочее». Правда, Швидлер тут же оговорился, заметив, что это и есть, по его разумению, справедливая форма конкуренции, но здесь даже и комментировать нечего.

Конкуренция может происходить лишь на равных условиях. А когда одних гонят прочь, а другим дозволяют купить по знакомству золотоносный актив – да еще и за бесценок, ничего общего с рынком это не имеет. Особенно, если продавец получает от тебя потом взятку…

К захвату «Славнефти» Абрамович готовился давно. Еще весной 2000-го он внедрил в нее своего человека – вице-президента «Сибнефти» Юрия Суханова. В «Славнефть» тот перешел на равнозначную должность – вице-президентом по финансам. После чего госкомпания активно увлеклась серыми налоговыми схемами, продавая нефтепродукты по заведомо низким ценам; все экспортные потоки были отныне подчинены структурам Абрамовича.

Как установила проведенная Счетной палатой проверка, с каждой такой операции государство недополучало несколько десятков миллионов долларов налогов. Кому доставались они – объяснять, надеюсь, не требуется. Только предварительно выявленный ущерб составил порядка $ 200 миллионов.

Но потом Абрамович решил, что нет никакого смысла делиться с руководством «Славнефти», если можно забрать, вообще, все. И весной 2002 года президент «Славнефти» Михаил Гуцериев был низвергнут со своего поста. Его место занял… Ну, правильно, Юрий Суханов. Соответствующую директиву направил все тот же премьер Касьянов. А поскольку представители государства имели тогда в совете директоров абсолютное большинство (75 %) и обязаны были беспрекословно выполнять волю премьера, кадровая революция свершилась в считанные минуты.

После этого – организация правильного аукциона – была уже делом техники. Помимо половины от почти 75 %-ного пакета, купленного Абрамовичем на паях с Фридманом, он успел еще отжать и 10,83 % акций, принадлежащих правительству Белоруссии. Накануне основных торгов «Сибнефть» приобрела минские акции за не менее смешную цену – 207 миллионов долларов.

Если учесть, что лишь официальные дивиденды, выплачиваемые акционерам «Славнефти», ежегодно составляли от 700 до 800 миллионов долларов, все затраты Роман Аркадьевич мог отбить за каких-нибудь пару лет. После чего – благополучно продал пакет «Славнефти» вместе с другими нефтяными активами назад государству, выручив совсем неплохие деньги: $ 13 с лишним миллиардов…

Между прочим, «Газпрому» достались одновременно и акции, проданные уже когда-то Абрамовичем Ходорковскому («ЮКОС»).

История эта, как и принято у Романа Аркадьевича, темна и запутанна, но даже поверхностный рассказ о ней очень ярко характеризует благородные манеры нашего персонажа.

Если кратко, весной 2003 года Ходорковский и Абрамович договорились о слиянии своих активов: 92 % «Сибнефти» должны были отойти «ЮКОСу», а Абрамович получал, в свою очередь, 26 % расширившегося «ЮКОСа» и 3 миллиарда долларов доплаты.

Это была уже не первая попытка соития двух олигархов. Еще прежде, в 1998-м, они пытались создать совместный холдинг «Юкси» и даже подписали в торжественной обстановке – в присутствии Черномырдина с Кириенко – соответствующий меморандум. Но потом что-то у них не заладилось, – каждая из сторон пыталась завысить собственные активы. Короче, через пару месяцев союз был расторгнут.

За прошедшие с тех событий годы – утекло много воды. За спиной Абрамовича не стоял теперь назойливый Березовский; из гадкого утенка превратился он в прекрасного, богатого лебедя. Да и Ходорковский был уже не тем, кем раньше, равным среди первых. Отныне считался он самым богатым человеком страны (состояние в 2003 году по оценке «Форбса» $15,2 млрд), и, как водится, мнил себя некоронованным повелителем державы. (Михаил Борисович искренне считал, что рано или поздно станет президентом России или как минимум премьер-министром.)

Если бы «ЮКОС» объединился с «Сибнефтью», это была бы крупнейшая нефтяная компания в России и одна из ведущих в мире; только налоги от ее деятельности формировали бы 9 % федерального бюджета.

В новую империю, получившую название «Юкос-Сибнефть», должны были войти 9 нефтеперерабатывающих заводов, две с половиной тысячи автозаправок. Общий объем нефтяных запасов составил бы около 2,66 миллиарда тонн.

Было, от чего сойти с ума; холдинг с такой сумасшедшей капитализацией – 40 миллиардов долларов – вполне мог стать главной движущей силой в стране. Неслучайно, уже летом 2003-го Ходорковского со всеми почестями принимали у себя вице-президент США Дик Чейни, министр энергетики Спенсер Абрахам и заместитель главы Пентагона Пол Вулфовиц.

Бытует версия – правда, ничем не подтвержденная, – что чрезмерное нетерпение Ходорковского и сгубило; якобы на окончательной стадии переговоров он неосторожно обронил Абрамовичу примерно следующую фразу: теперь я Путина привезу закатанным в ковер.

Однако на беду его диалог оказался записан на пленку. Кем именно – история умалчивает. Но уже на другой день в офисе «Сибнефти» поднялся невиданный переполох, и топ-менеджеры с выпученными глазами забегали по коридорам.

В пользу этой шпионской версии свидетельствует целый ряд странностей. Если поначалу обе стороны активно торпедировали события («Слияние „Сибнефти“ и „ЮКОСа“ находятся в такой стадии, когда расторгнуть сделку невозможно», – громогласно восклицал Швидлер), то уже с осени 2003-го Абрамович начал заметно тормозить процесс слияния. Несмотря на то, что он получил от Ходорковского обговоренные три миллиарда, Роман Аркадьевич явно не спешил заканчивать сделку.