— По-вашему, у Сары не получится, госпожа Кариопа?

— Она испугалась маленького выговора. А как она отреагирует, если на приеме на нее выльют кислоту?

— Кислоту?

Кариопа поцокала языком и сняла одну из длинных перчаток. Я ахнула, увидев, что кожу правой руки искажают шрамы.

— Два года после свадьбы, — усмехнулась она. — Кажется, тогда был конфликт с Эфоносом. Кто-то пробрался во дворец на торжественный бал. Они не хотели убить. Лишь запугать Зирана, пусть спит спокойно его душа.

— Сочувствую.

— Я никогда не понимала, что было раньше. Яйцо или курица.

— А? — я сощурилась, не понимая метафоры.

— Деспотизм, тирания, агрессивная внешняя политика. Это родилось как ответ на угрозу внешнего мира или сначала была угроза, в следствии которой был создан режим Зирана? Ответа нет.

Я молчала. Что я могу сказать жене покойного короля? Да, он был тираном. Ну нет. Я такого даже с Шафраном не позволяю.

— Первые седые волосы появились еще до брака. Когда убили мою лучшую подругу, я была здесь при дворце, воспитывалась вместе с ней. Отклоняла все предложения о замужестве, веря, что смогу ее защитить. Но не смогла, она взяла с меня обещание заботиться о ее оставшемся сыне, часть детства которого прошла на моих глазах. Я не защитила ее. Да и могла ли? Королева сама должна уметь себя защитить.

— Мать его величества была… вашей подругой? — оглушено спросила я.

— Да, мы познакомились в лагере благородных девиц с Самирой. Я была приглашенной гостьей из Эфоноса. Мы были неразлучны с ней. Ее почти сразу после лагеря выдали замуж. Зиран полюбил ее с первого взгляда, а она… выпросила, чтоб нас не разлучали.

— Но вы же… иностранка.

— Зиран пошел на хитрость, заключил формальный брак с каким-то знатным господином при дворце. Ему было шестьдесят.

— Какой кошмар!

— Это был формальный брак во всех смыслах, — усмехнулась она. — Я была при Самире, старалась быть ее опорой. Но… случилось, что случилось.

— Почему Эфонос напал на вас? Вы были их гражданкой.

— В первую очередь, я уже была королевой Кароса.

— А ее покойное величество… Самира…Я думала, что она заболела.

— Официально, да. Но на самом деле тогда был конфликт с Дельвентией. Ее отравили сном Имальгума. Противоядие доставили слишком поздно.

— Ядом клана Никас?

— Да. После этого случая, Зиран заключил соглашение, чтоб они ограничили поставки в другие страны, Никас пошли на встречу и продавали яд только Нуринии и Каросу, занимая нейтралитет только между двумя странами.

— Его покойное величество все равно их уничтожил.

— Да. Двенадцать лет назад, Нуриния была не в самых лучших отношениях с Каросом. А я уже была женой, на которую было несколько попыток покушения…

— И он их уничтожил…

— Я не оправдываю его. Он был… сложным человеком. И я рада, что конфликт был решен благодаря девочке, снявшей проклятье с семьи. Я бы не выдержала, если бы лишилась детей.

— Девочка, снявшая проклятье — моя подруга. И ей пришлось не сладко после смерти своего клана.

— Никому не было сладко, — она печально улыбнулась. — Зиран всегда был королем, а потом человеком. Рейни — твоя подруга? Ты — ассасин из гильдии Нуринии?

Я промолчала, игнорируя ее слова и надеясь, что ничем себя не выдала. Феноменальная женщина, раскусившая меня, загнавшая меня в ловушку.

— Ты даже не вздрогнула. Запретила себе. Можешь не отвечать.

— Госпожа Кариопа, вы считаете, что при Шафране его жена будет подтверждена той же опасности?

— Может и меньше. Он не такой агрессивный. Хотя, кто знает. Может часть врагов от этого наоборот активизируется, приняв это за слабость. Никогда не предугадаешь загадки Судьбы.

— Вы… стали женой его покойного величества будучи иностранкой, да еще замужем?

Зачем я это спросила?

— Я уже была гражданкой, так как был муж из Кароса. Брак был расторгнут, а Зиран взял меня в жены.

— И… вы согласились?

— Самира переживала за своего сына. Шафран очень был привязан к своей матери. Я обещала позаботиться о нем. Хотя в подростковые годы это было непросто, он был вспыльчивый. Кричал, что я ему не мать. Потом отношения устаканились, хоть мы и не были близки больше. Но… Зиран боялся брать в жены незнамо кого. Чем дольше на троне, тем больше ценишь преданных и близких людей, их титулы уже не сильно волнуют. Обучиться можно чему угодно, но не преданности. Я согласилась, зная, что Шафран в детстве был привязан ко мне. И… король тоже умел уговаривать.

— Уговаривать?

— Это было нелегко. Выйти замуж за мужчину, чьей женой была умершая подруга. Я не испытывала к нему чувства влюбленности, но в какой-то мере мной овладело тщеславие.

— Тщеславие?

— Да. Он обещал к моим ногам положить весь мир, он вел себя словно он был его властелином и готов был поделиться властью. Власть меня мало интересовала, но это желание… Чтоб в твою честь строили здания или называли улицы. Я считала это проявлением любви. Он хотел, чтоб я подарила ему еще одного сына.

— Но у вас только две девочки.

— И слава Судьбе! Я не знаю, что бы было со мной, если бы двум мои сыновьям: родному и названному пришлось сражаться за престол. А девочки… Я просто хочу выдать их замуж и увидеть внуков.

Ее глаза печально мазнули по стенам, словно ощупывая.

— Шарлиз сказала, что вы после смерти его величества стали… моложе? Свободнее. Но… простите мне мою дерзость. Вы — очень уставшая.

— Дворец. Я слишком много помню того, что было в этих стенах.

— Поняла вас.

— Эти девочки… часть из них посещала дворец детьми. Они все для меня дети. А королева… не должна быть ребенком.

— Вы ко всем так относитесь, кто младше двадцати пяти? — решила в шутку спросит я.

— В некоторых глазах слишком много стали для ребенка.

— Детство кончается у некоторых раньше.

— Особенно если они ассасины.

— Мое детство закончилось рано.

— И не только из-за твоей профессии.

— Что?

— Просто спросила… и получила подтверждение.

Я промолчала, сжав челюсть. Тема, которую я обхожу стороной. Нет. Нет и еще раз нет!

Я сильная, никому не пробить мои доспехи.

— Мои дети не всем делятся со мной, — вдруг сменила тему Кариопа. — У них уже есть секреты. А у меня не такие длинные руки как в молодости, чтоб уследить за ними. Девочки… не злые. Но могут глупить. Присмотри за ними на приеме.

— Вы же тоже там будете.

— Только исключительно сверкать серебром предупреждая их о дальнейшей судьбе и последствиях, — усмехнулась она и указала руками на свои волосы.

— Вы часто тут ходите?

— Я сегодня прибыла первый раз после отъезда из дворца. Решила вспомнить молодость. Я часто бегала здесь, подслушивала, о чем шепчутся ассасины из штаба.

— Сейчас не особо много интересного от них можно услышать.

— Да. Но я уверена, что скоро здесь будет порядок, когда во дворце появится хозяйка. Которая, наконец-то, заменит эти старомодные люстры! — фыркнула она напоследок, чем вызвала у меня улыбку.

— Пойду готовиться, все-таки синяки под глазами никого не украсят.

— Верно.

— Тебе бы тоже поспать.

— Собираюсь, да.

Госпожа Кариопа развернулась и удалилась на громко цокающих каблуках, оставив меня в смятении.

Я прошла дальше по коридору, завернула в зал, где договорилась встретиться с Люрисом. Шпион штаба уже ждал меня там, при виде меня он приветливо улыбнулся.

— Николетт, ягодка моя!

Я отвесила ему щелбан, но парень нисколько не обидился.

— Разве так стоит вести себя с учителем?

— Учителем? — хмыкнула я. — Я просто попросила тебя помочь.

— Нет, нет. На сегодняшний вечер я твой учитель. Ты взяла обувь в которой будешь завтра?

Я помахала пакетом с босоножками, а затем переоделась в них.

— Вообще, я умею танцевать. Ты своим вчерашним сообщением сбил меня с толку.

— То, что ты умеешь в принципе танцевать, не значит, что тебе легко дадутся танцы Кароса.