– Я хочу тебя! – задыхалась она. – Еще! – Она дернула его джинсы, освобождая его.

– Келли, я…

– Да, Габриэль! – настаивала она. – Не отказывай нам в этом!

Не отрываясь от ее губ, Гейб порылся в бардачке одной рукой в поисках презерватива. К счастью, один нашелся.

– Ты действительно уверена, что хочешь этого?

– О, да!

Одним толчком он глубоко проник в нее. Она выдохнула его имя, а он дрожал, как подросток, и что-то шептал ей.

– Сильнее, Габриэль… Я хочу тебя всего… Пожалуйста. – Он с силой вошел в нее, их тела напряглись. Гейб яростно стиснул ее ягодицы. Келли совершенно обезумела, впиваясь ногтями в спину Гейба, чувствуя, как они сливаются в единое целое. Наступил момент взрыва, и Гейб в исступлении все повторял ее имя и не остановился бы, если бы у него не перехватило дыхание.

Он спрятал лицо в изгибе ее шеи и, крепко сжав в объятиях, несколько мгновений оставался неподвижен. Он больше ничего не хотел. Только оставаться вот так с ней, позволить Келли проложить путь в его сердце и забыть все, чем жил и дышал до этого момента.

Гейб поцеловал ее с благоговением, которого не мог скрыть, испытывая радость, какой никогда не знал. Он гладил ее щеки, вглядывался в темноте в ее глаза.

– Господи, Келли! Это было…

Он и сам не понимал, что чувствовал. Легкость? Удовлетворение? Во всяком случае, никогда секс не приносил ему ничего похожего. И когда он видел, как сияют в лунном свете голубые глаза Келли, он догадывался, что между ними произошло нечто большее, чем секс.

Гейб открыл дверцу кабины и посадил Келли на сиденье. Сам он, отвернувшись, привел в порядок одежду, размышляя, испугалась ли бы Келли, если бы узнала, что он жаждет снова овладеть ею.

Когда он повернулся обратно, она, полураздетая, возилась в кабине, разыскивая блузку.

– Ты снова дразнишь меня? – пробормотал Гейб, поглаживая ее ягодицы.

– Конечно! – Она гортанно рассмеялась и набросила на себя блузку, но Гейб не мог не заметить под тканью ее набухшие соски. Он притянул ее к себе и, наклонившись, коснулся их губами.

– Где же твои трусики? – со смешком спросил он.

– Проверь у себя в кармане!

Гейб извлек оттуда желтый лоскуток и заявил:

– Это мое, – и сунул обратно. Келли покраснела:

– Добавление к твоей коллекции?

– Нет!

Келли загадочно улыбнулась ему. Гейб, отчаявшись понять ее, завел мотор и выехал на дорогу. Келли он перетащил поближе к себе.

Играя сережкой в его ухе, она спросила:

– Разве это не лучше, чем холодный душ? Он пристально посмотрел на нее загадочными светлыми глазами.

– Келли, – произнес он со странным сожалением, заниматься с тобой любовью лучше, чем дышать!

Они стояли у окна гостиной, глядя, как отъезжает Буйвол.

– Он знает, – вздохнула Келли и слегка порозовела. Ее губы припухли, на шее горели красные пятна.

– Глядя на тебя, нетрудно догадаться, – откликнулся Гейб, пряча улыбку и отмечая, что ткань ее блузки не может скрыть набухшие, затвердевшие соски. Он обвил рукой ее талию и прижал губы к виску.

Потом застонал и внезапно притянул ее к себе, целуя, срывая с нее одежду и увлекая за собой в комнату.

– Я хотел этого с первой ночи в твоем номере отеля!

Он снова занимался с ней любовью. Он готов был поклясться, что провел бы весь день тут. На свете не было большего счастья, чем касаться ее тела.

Через час Гейб снова потянулся к ней, но ее не было рядом. Он сел, огляделся вокруг, натянул джинсы. Его сердце пронзило страшное предчувствие. Он вдруг представил, что Келли могла уехать, но сразу же отверг эту мысль. Келли сказала бы ему, если бы пожалела о том, что произошло между ними. Она всегда была честна с ним.

А вот ты нет, говорил ему внутренний голос, но Гейб постарался спрятать эту мысль в самый глухой уголок сознания. Услышав шум снаружи, Гейб заглянул в ее комнату, потом достал из ящика стола револьвер и вышел из дома. На освещенном светом керосинового фонаря крыльце стояла Келли.

– Иди ко мне, детка, – все еще хрипло – со сна проговорил он, обнимая ее за талию. На ней был зеленый махровый халат, но Гейб жаждал увидеть то, что скрывалось под ним.

Она наклонила голову и протянула ему тарелку.

– Мое последнее творение! По случаю дня рождения!

Габриэль заглянул ей в глаза:

– Твоего?

– Нет. Раз ты не знаешь своего дня рождения, пусть он будет сегодня!

Гейб улыбнулся и отвел глаза. Она подарила ему то, чего у него никогда не было!

– Спасибо, Кел. – Он так крепко обнял ее, что у нее перехватило дыхание, но Келли не сопротивлялась. Глядя на нее подозрительно блестящими глазами, он спросил:

– И я могу это съесть?

Она молча кивнула, и он взял блюдо, сел, посадил ее к себе на колени и благоговейно принялся за торт с персиками, взбитыми сливками и жареным кокосом.

– Как это называется?

Она раздумывала не более мгновения, потом улыбнулась:

– Восторг Габриэля.

Он вилкой откинул полу ее халата. Дыхание Келли участилось.

Отделив липкий теплый ломтик персика, Гейб позволил сливкам капать ей на грудь. Съел персик, наклонился и провел языком по ее груди.

Потом потянул вниз чашечку бюстгальтера и с силой втянул сосок в пылающий рот. Он посасывал и поглаживал его языком, пока дыхание не замерло в груди Келли. Тогда Гейб небрежно и медленно откинулся и доел торт.

– Превосходно, Кел!

– Рада, что тебе понравилось, – так же вежливо ответила она, слезая с его колен.

Однако Гейб не дал ей далеко уйти. Он распахнул ее халат, тот соскользнул с плеч девушки на пол.

Его руки уже расстегивали на ней бюстгальтер. Прохладный ночной воздух коснулся ее обнаженной кожи. Гейб наслаждался, слушая, как прерывисто дышит Келли, позволяя ему делать то, что ему хотелось.

– Я хочу заняться любовью с тобой прямо здесь, перед Богом и людьми… – прошептал Габриэль.

На рассвете он проснулся рядом с ней и ласково провел руками по ее цветущему телу, подержал в ладонях упругие груди.

– Пора вставать, – прошептал Гейб.

– Сделай милость, Габриэль, убирайся, – сонно произнесла Келли, лениво целуя его грудь. – О, Габриэль, – выдохнула она в следующий момент.

Гейб застонал и перевернул ее на спину. Она гортанно засмеялась, словно насмехаясь над ним:

– Думаешь, здесь найдется еще один презерватив?

Он дотянулся до тумбочки и высыпал на нее целую пригоршню.

– Я не был с женщиной два года. Я никогда не занимался любовью…, до тебя, – и он впился в ее губы.

У Келли потемнело в глазах. Все, что Гейб говорил о себе, стоило ему душевных мук. Он был слишком горд, чтобы признаться, что в его жизни не было ни семьи, ни любви. Она пыталась сказать себе, что способна понять, чего ему стоило это признание. Сердце ее дрогнуло, в нем зародилась надежда. Но Гейб внезапно отодвинулся от нее и нахмурился.

Джейсер и Дик уже вовсю работали. Потом прибыл Буйвол, отыскал Келли и вручил ей тяжелый бело-голубой конверт. Она просто проглядела его содержимое и бросила на стол. Позднее Буйвол сказал, что это был пакет с ее туристскими чеками, который он прихватил на почте. Габриэль забеспокоился. У нее теперь были деньги. Что мешало ей покинуть ранчо? А ему ведь было необходимо извлечь из ее вещей записку для Дэниела. Закрыв глаза, он попытался не думать об этом. Если она останется, он вовсе не собирается подвергать ее опасности. Он посмотрел на крыльцо, где в красных шортах и в белой футболке стояла Келли.

Прошедшие две недели были самыми счастливыми в жизни Гейба. Реальность существовала по ту сторону ранчо, а пока он наслаждался тем, что Келли была с ним. Она учила его играть в шахматы, а он ее верховой езде. Каждую ночь они занимались любовью. Оба наслаждались близостью друг друга, не задаваясь вопросами о будущем. Для него не было большего счастья, чем заслужить ее улыбку или одобрение. Когда все уезжали, они лежали вместе на диване, беседуя или читая. Она просила его почитать вслух, утверждая, что у него очень подходящий для этого голос.