У меня такой шок, что не сразу понимаю, что происходит. А когда открываю рот, чтоб извиниться, просто задыхаюсь.

Глаза в глаза.

Сколько времени мы лежит так, не знаю. Тупо не соображаю. Может десять секунд, может минуту. Я каждой клеточкой, чувствую его тело, и меня пронзает током.

Гордей тоже не шевелиться. Он только смотрит на меня и молчит. Пожирает взглядом. Мне нужно, что-то сказать ему. О, Боже, он же после аварии. А я тут валяюсь на нём. Надо подняться. Встать. Но я не могу. Я как будто приклеилась к нему.

— Ей, вы чего барышня? — слышу голос рядом с собой. — Наташа, это ты?

Я разрываю наш зрительный контакт с Гордеем, и поворачиваю лицо в сторону его брата. В секунду спускаюсь с небес на землю. Матвей помогает мне подняться и лишь, потом даёт руку брату.

Теперь я могу увидеть, что рука Гордея повреждена, а ещё царапины на его лице. Я осматриваю его с головы до ног. Во всём остальном он кажется мне, невредим.

Я так долго смотрю на него, что терпение Матвея заканчивается.

— Что ты тут делаешь? Гордея примчалась проведать?

Я смотрю на Матвея, и решимость во всём признаться тает на глазах. Гордей цел. Он может ходить. И даже не в палате. А значит моя правда сейчас, никому не нужна.

Я собираю всю волю в кулак, делаю глубокий вдох и лишь после этого поворачиваюсь к Гордею.

— Горские, почему вас так много? — голос мой немного дрожит от волнения, поэтому делаю маленькую паузу. — Вечно попадаетесь мне на пути. Преследуете что ли?

— Но это, же ты налетела на Гордея. Мы тут уже были. А вот, что ты тут делаешь?

Облизываю губы и закрываю глаза. Нужно, что-то придумать и очень быстро. Но запах Гордея будоражит мои нервные клетки. Я ещё чувствую тепло его тела. Мне так хочется к нему прижаться и обнять.

Как же я хочу, чтоб того вечера возле бассейна никогда не было! Как же я хочу быть с ним. Но не могу. Мы не может быть вместе, после всего, что случилось.

— Я приехала на приём к врачу. Насколько мне помниться, больница общественное место.

В этот раз голос мой звучит ровнее и жёстче. Это благодаря Матвею. Ведь если бы вопросы мне задавал Гордей, я бы не смогла ему соврать.

— Прошу прощенья, что налетела. Я просто сильно опаздываю на приём. Так, что извините, мне пора.

Я хватаю на полу свою сумочку, которая валяется вместе с моими разбитыми надеждами, делаю шаг в сторону и начинаю быстро идти.

Но неожиданно Гордей хватает меня за руку и разворачивает к себе. Одним движением толкает меня в свои объятья и крепкого прижимает.

Перестаю дышать. Он же наклоняет свою голову к моим собранным в хвост волосам и вдыхает.

У меня подкашиваются ноги. Я дрожу. Этот момент настолько интимный, что я теряюсь. А потом он прижимается своими губами к моим. Я не впускаю его в свой рот, но он не прекращает рвать мои губы своими. И я сдаюсь. Я отдаюсь этому поцелую.

В душе целая буря эмоций. Это радужные фейерверки. Это прыжок с парашютом. Это глоток воздуха после выныривания с морской бездны.

Это лучшее, что произошло со мной после падения в тот проклятый бассейн. И то, чего мне так не хватало.

Мы сейчас одни на этой вселенной.

Только он и я.

Мой Горский.

Мой рай и мой ад.

Когда Гордей прекращает поцелуй, я еле держусь на ногах. Но мне надо как-то реагировать на его дерзость.

— Прости. Не сдержался.

Резкий взмах руки и тишину разрезает звук пощёчины. Я не хотела этого делать. Мне больно так, словно это он меня ударил, а не я его. Но на лице Гордея не дернулась, ни одна мышца. Он сам даже не пошевелился.

Я отступаю на шаг. Потом второй. И наконец-то убегаю. Молча. Так и не найдя в себе силы, что бы ему хоть что-то ответить.

Я слабачка! Какая же я слабая и немощная. Надо было сказать правду. Надо было узнать, как он чувствует себя. Надо было не отвечать на поцелуй. Надо было не бить его.

Надо было…

Закрылась в кабинке туалета и начала плакать. Как же больно! Как же сильно мне не хватает его. Это чертовски больно не быть с ним.

Я не помню, как выходила с больницы. Я не помню дорогу к общаге. Я вообще ничего не помню.

Единственное, что сильно засело в моей голове. Этот чёртов поцелуй. Вкус губ Гордея. Их мягкость и в тоже время жестокость.

Я помню, как он целовал меня этими губами везде. Я помню, как я дрожала под его поцелуями. Я это сейчас так ясно помню, что схожу с ума.

Уснуть не получается. Только я закрываю глаза и снова вижу его. Всего один поцелуй выбил меня с равновесия. Это плохо.

Очень плохо!

Я должна думать о мести. Тимур должен заплатить за всё. И как можно скорее. А иначе!..

А иначе, я не смогу исполнить план в действительности. Ведь с каждым днём, притворяться рядом с Гордеем сложнее.

Выпив две таблетки снотворного, я наконец-то смогла уснуть.

Наташа

Два дня не выхожу с общаги. У меня нет сил, вернуться к той жизни, которую я сейчас себе создала. Я хочу в прошлое. В конец июля. В те дни, когда я была с Гордеем счастлива.

Я чёртова мазохистка, раз за разом прокручиваю в голове наш поцелуй. Он настолько взбудоражил меня, что я до сих пор не могу прийти в себя. Если я встречусь с Горским до того, как успею успокоиться и выбросить этот поцелуй с головы, будет горе. Он всё увидит в моих глазах.

Даже сейчас я смотрю в зеркало, и вижу этот блеск. Его нужно потушить, или хотя бы научиться, снова прятать. Вчера, сегодня я готова простить Гордею всё. Голова понимает, что так нельзя. Но, сердце?! Сука! Оно отказывается верить во что-либо.

Просто потому, что за полтора месяца это самое острое ощущение. Самое возбуждающие. Самое приятное.

Держать всё в себе. Держать все чувства и эмоции. Это очень выматывает. И абсолютно не радует. Меня даже не мотивирует и не возбуждает мысль о мести. Хотя поверьте, у меня было достаточное количество времени, чтоб придумать коварный план. И я его придумала. Очень тщательно, до каждой мелкой детали.

Осталось только два пункта.

Первый, обуздать свои чувства по отношению к Гордею. И эмоции по отношению к Тимуру. Они оба должен мне поверить.

Второе. Мне нужна помощь. Одна я не справлюсь. И я уже знаю, кто мне поможет. Осталось его уговорить.

На третий день, мне приходится пойти в универ. Препод, который в первом семестре мне поставил "четыре" за предмет, сегодня читает лекцию. Те у кого будет пропуск, хоть один, уже автоматом не получат пять.

На пару немного опаздываю. Влетаю в кабинет за минуту до того, как заходит Степан Николаевич. Но, этот мудак видит, как я влетаю в аудиторию перед ним, и не оставляет это без внимания.

Мужик он не старый, к сожалению. Ведь тогда его поведение, можно было бы списать на маразм. Ему около сорока. И выглядит он довольно-таки хорошо. Скорее всего, посещает даже тренажёрку. Крупный, статный, симпатичный, и далеко не бедный. Говорят, он любит молоденьких студенток. И ходят слухи, что с парочкой у него даже был роман.

Девки с группы смеются с меня. Говорят, что я его новая жертва. Что не зря он мурыжил меня весь семестр, и, в конце концов "пять" так и не поставил.

Пока добегаю до девчонок, чтобы сесть на своё место, замечаю кучу студентов. Походу у нас сегодня смешанная пара.

— А что за группа сегодня с нами? — спрашиваю у Лины, как только приземляюсь.

— 523. Пятый курс.

523… 523… Знакомая группа. И всё же не могу вспомнить, кто в ней учится. Но долго поразмыслить не успеваю, потому что препод занимает своё место.

— Краснова, — первое, что говорит он, когда ставит свой портфель на стол. — Вы знаете, как я не люблю, когда опаздывают на мои пары?

— Но я не опоздала, я зашла перед вами, — не выдержав, огрызаюсь я.

Вот козёл. Сразу же пристебался. Первая пара в этом семестре с ним, а сразу же ко мне цепляется.