Алекс постучал в широкие и очень крепкие на вид ворота. Примерно через минуту с той стороны послышались шаги.
– Кто там по ночам шастает?
В воротах открылось маленькое окошко, и из него показалось дуло охотничьего ружья. Сзади маячила голова недовольного мужчины, судя по всему, хозяина. У мужчины были волосы с сильной проседью, нахмуренные брови и густые черные усы.
Алекс среагировал быстро. Прошипев «не смей высовываться», затолкал Леону себе за спину – она даже возмутиться не успела.
– Мы мирные путники, – сообщил усатому Алекс. – Пострадали от грабителей, умираем с голоду, ищем ночлег… Просим принять нас сегодня под свой кров.
– Что-то ты, парень, не похож на мирного путника, – с сомнением протянул хозяин дома. – А больше на грабителя как раз.
– Я очень мирный. – Алекс развел руками. – Мужик, ну ты разве не видишь? У меня лицо доброе. И нет никакого оружия, можешь проверить.
– С такими ручищами, как у тебя, оружия не надо. – Усатый хозяин прищурился. – Придушишь во сне, и привет.
– Мы от Климента! – не выдержав, крикнула Леона и высунулась из-за спины Алекса. – Он говорил, что к вам можно обратиться и вы пустите переночевать!
– Я кому сказал, не лезь! – рыкнул на нее наглый дракон.
– Чего девку прячешь? – Усатый с подозрением посмотрел на Леону. – Может, она там стоит и колдует против меня? Пусть покажется.
Алекс что-то пробормотал по-драконьи, но всё же не стал препятствовать, когда Леона шагнула вперед. Правда, тут же обнял ее одной рукой за талию и притянул к себе. Она решила, что сейчас не самое подходящее время вырываться.
– Это моя сестра, – заявил Алекс. – Моя драгоценная младшая сестренка, ты понял, мужик? Не надо в нее целиться. Одно необдуманное движение, и тебе ничто не поможет. Убери ружье.
– Мы от Климента, – повторила Леона. – Вы же знаете Климента? Он сказал…
– Я знаю Климента, – перебил ее усатый. – Климент у нас – дурачок. Блаженный, всем помогает и ни с кого денег не просит. Климента бы я пустил ночевать, потому что его я знаю, да. Климент мухи не обидит. А вас я не знаю. И если пущу, то за хорошую плату. Иначе никак.
– У нас есть две медных монетки… – Леона вздохнула, прекрасно понимая, что этого недостаточно.
– Курам на смех, – подтвердил ее мысли усатый мужик и захлопнул перед ними окошко.
Алекс разжал руки, выпуская ее из своих объятий. Леона отступила от него на полшага и тоской посмотрела по сторонам. Кроме этой фермы, здесь и в самом деле другого жилья не было, зато был лес вон там, за большим лугом, а в лесу, наверное, волки. Она вздрогнула, покосилась на Алекса. Бессовестный дракон ее даже не замечал – он уставился себе под ноги и о чем-то задумался. Леона снова разозлилась. Всё могло быть иначе, если бы кое-кто не имел привычки похищать девушек и притаскивать их потом в неслыханную глушь!
Рослик высунулся из кармана.
– Я просто не понимаю, почему вы, людишки, такие жадные, – буркнул он. – Только и слышишь от вас: деньги, деньги, золото!
– Эй, Рослик! – возмутилась Леона. – Я, между прочим, не жадная.
– Ты тоже жадная, – возразил гном. – Была бы не жадная, давно подарила бы мне свою золотую цепочку.
От такой наглости Леона едва не потеряла дар речи.
– И зачем тебе моя цепочка? – только и смогла спросить она.
– Я бы… намотал ее поверх курточки… – мечтательно протянул гном. – Как золотой поясок…
– Мелкий, надо поговорить, – вдруг заявил Алекс.
– В десять оборотов, а может, и больше… – словно не замечая, продолжал гном. – Мне бы все завидовали…
– Мелкий! – снова позвал его Алекс.
– Я бы вернулся домой, а все разинули рты… – упорствовал гном. – Все бы сказали: «А вот и наш Рослик! Его не было в родном лесу столько лет, и смотрите-ка, этот парень теперь настоящий богач!».
– Мелкий, мать твою! – рявкнул Алекс.
– Отстань! – Рослик захныкал.
Леона только хлопала глазами: что эти двое опять устроили?
– Мелкий, ты всё понимаешь.
– Не понимаю, отстань!
– Мелкий, я ведь дал тебе не одну, а две золотых монеты.
– Не было такого! Ничего не помню!
– Слушай, я всё верну, когда мы приедем в столицу.
– Нет! Нет! Нет! Вы жадные людишки!
– Мелкий, я не человек. Я верну тебе вдвое больше.
– Нет! Ты еще за первую монетку не расплатился!
– Мелкий, пожалуйста. Я верну тебе в десять раз больше.
– Не отда-ам! Моя последняя моне-е-етка! Я бы показал ее в родном лесу-у! Все бы сказали: «Смотри-ите, этот парень теперь настоящий бога-ач!».
– Мелкий, пятьдесят. Ты мне даешь сейчас вторую монету, а я тебе потом за обе – пятьдесят.
Рослик тут же перестал плакать и недоверчиво покачал головой.
– Врешь…
– Не вру. Слово дракона.
Широко распахнув глаза, Леона смотрела на наглого, бесчувственного, высокомерного… На Алекса. Впервые за последние дни он не казался ей таким уж высокомерным. Пятьдесят монет? Он правда подарит гному пятьдесят золотых монет?
Рослик нырнул в карман, повозился там с полминуты и вынырнул обратно.
– Подставь ладонь, – сказал он.
Алекс протянул руку, и Леона смутилась, потому что он едва не коснулся ее груди. Рослик перевесился через край кармана, положил на широкую ладонь золотую крупинку, наклонился еще и подул. Хлоп! Вместо блестящей крупинки на ладони у Алекса лежал золотой.
– Ну, Мелкий, с меня причитается, – улыбнулся Алекс.
Он шагнул к воротам и громко постучал.
– Рослик, да как ты это делаешь? – пробормотала Леона.
– Я ведь семьдесят лет прожил в доме феи, чтоб ей пусто было, – фыркнул гном. – Я получил от нее магический дар – кстати, в отличие от твоего, мой дар хотя бы полезный. Могу уменьшать любые предметы и обратно увеличивать. Виолетт – ну, ты знаешь, – практичная особа. Ей надо было, чтобы я притаскивал из кладовой и подавал ей разные штуки, когда она варила свои зелья.
Леона вздохнула. Да уж, у Рослика и правда полезный дар. В отличие от ее собственного.
Тем временем окошко отворилось, и из него снова высунулось дуло охотничьей двустволки.
– Мы нашли деньги, – сказал Алекс.
– Три серебряные монеты, – ответил хозяин дома. – На меньшее я не соглашусь.
– Мужик, убери ружье. – Дракон повысил голос. – У меня сегодня был не самый лучший день, и сейчас я голоден и зол. Не надо злить меня еще больше. Я не угрожаю, я правда мирный. Но если понадобится, я твой забор просто снесу.
– Ишь ты, – пробурчал усатый, но ружье все-таки опустил.
– А насчет серебра… – продолжал Алекс. – У нас есть кое-что получше.
Он поднял руку и показал монету, зажатую между большим и указательным пальцами.
– Золото? – Усатый вытаращил глаза. – Ну, раз так, пущу вас. Вон, на сеновале спите. Только дверь в дом на засов закрою, и двустволка всю ночь рядом со мной лежать будет, ясно? Давайте сюда свое золото.
– Ты получишь деньги, – сказал Алекс, – если дашь нам еще еды. Сегодня хорошо поужинать, а завтра – с собой. Много.
– Идет, – кивнул хозяин. – Будет вам еда. Заходите. И без шуточек! Предупреждаю, скоро сыновья мои с поля вернутся, а они парни крепкие.
Ворота со скрипом отворились; Алекс взял Леону за руку и повел за собой. Леона не стала вырываться – усатый мужик с двустволкой не внушал доверия.
Хозяин дома повел их через просторный двор, мимо большого деревянного крыльца и дальше, к хозяйственным постройкам. Сеновал, как и следовало ожидать, размещался над коровником, так что они забрались туда по приставной лестнице. Через пару минут молоденькая девица – кажется, дочь хозяина, – принесла им большую тарелку с лепешками, кувшин молока и кружки.
Леона быстро поела и легла спать. Рослик зарылся в сено где-то в сторонке. Запахи сохнущей травы усыпляли, дурманили голову; Леона накрылась самым краешком одеяла, специально оставив Алексу большую часть и надеясь, что этой ночью дракон не будет к ней прижиматься.
Она уже начала дремать, когда Алекс тоже забрался на кучу сена и устроился неподалеку. К счастью, он и не думал прижиматься, да и вообще одеялом накрываться не стал – просто вытянулся на спине и закинул руки за голову. Леона украдкой наблюдала за ним из-под опущенных ресниц.
