Литмир - Электронная Библиотека

Крупные купюры на пол не кидали, их прилепляли куда повыше. Жених должен был поднять невесту так, чтобы та смогла достать деньги. Свекровь стояла у печи с веником и передником. Невеста должна была поклониться свекрови и назвать её первый раз мамой. Тогда свекровь повязывала снохе передник и давала веник. Задачей молодых было, выметая мусор, собрать все деньги. Гости, как могли, мешали им это сделать: то плясали именно там, где мели, то умышленно распинывали мусор, а заметив, что денег на полу не осталось, бросали горстями мелочь, подбрасывая монетки, как можно выше, чтобы шире разлетались. Молодые уже полностью все собрали, складывая деньги в банку, тут ловкач выхватил банку из рук Николая, вытряхнул всё содержимое на пол и распинал в разные сторону все деньги и мусор. Пришлось молодым заново всё собирать, теперь жених и невеста собирая деньги, стали складывать их в карманы галифе жениха. Когда это весёлая забава подходила к концу, и почти все деньги лежали в карманах у жениха, его отец подмигнул брату. Брат без слов понял Василия и подошёл к Николаю сзади. Отец наклонился, взял сына за ноги чуть выше ступней, быстро поднял его за ноги вниз головой на вытянутых руках, а брат перехватил Николая за плечи, в момент переворота вверх ногами поддержал его, не дав ему, ударился головой об пол. Под общие восторженные возгласы гостей и родственников отец хорошо потряс сына-жениха за ноги, и все деньги из брюк-галифе вылетели на пол. В круг вышли одни мужики, как петухи друг перед другом щеголяли своей залихватской пляской, то вприсядку, то вприсядку-вприскочку, то выбивали каблуками сапог свой такт, хлопая по голенищам ладонями, по бокам, по груди, раскидывали руки в стороны и кружились в пляске. Вновь все деньги разлетелись по всей избе!

Наконец все, устали и, смирившись, стали хвалить молодую хозяйку:

– Ай, да молода, хороша хозяюшка!

Гости сами стали помогать молодым собирать деньги и убирать мусор. Все сели за стол. Брат невесты, Витя, играл на своей гармошке, а гости до полуночи пели песни, как старинные, так и военные. Отведя душу в песнях, гости стали расходиться по домам, молодых проводили в горницу и оставили одних. Утром у них начиналась новая жизнь.

В клубе, на совхозном собрании, управляющий обсуждал с мужчинами, как поздравить женщин-колхозниц с предстоящим всемирным женским днём, с праздником Восьмое марта. Дело важное, но голова управляющего была занята более насущными проблемами хозяйства колхоза, он продолжал сидеть за столом для порядка, ожидая, когда мужская часть колхозников определится, как именно они будут поздравлять женщин. На стене за спиной управляющего приглушённо бормотал репродуктор. Андрей больше прислушивался к репродуктору, чем к неинтересным для него спорам мужчин. Вдруг изменился в лице, встал, подошёл к репродуктору и усилил звук на всю мощь. Так и остался стоять спиной к собравшимся. Зал наполнился чёткими ясными словами диктора:

– Товарищи! Сегодня, после непродолжительной болезни, скончался наш вождь и слуга народа, товарищ Иосиф Виссарионович Сталин.

Все присутствующие встали и застыли в молчании. Это была не минута молчания, а час. Люди молча слушали репродуктор, по которому снова и снова объявляли скорбную новость. Народ любил Сталина, а если не любил, то уважал, несмотря ни на что. Люди восприняли смерть вождя народов, как смерть близкого человека.

Николай был ласков и добр с Надей, сдержал своё слово: после свадьбы переехал с молодой женой в её село жить в её избёнке. Надя сразу забеременела, Николай был искренне рад этому. Витя продолжал жить с ними, казалось: брат и муж нашли общий язык. Ну, что же ещё надо молодой женщине для счастья?

Как только снег сошёл с полей, молодые с утра пораньше вместе шли на работу, зачастую пахали одно и то же поле, запоздно вместе возвращались домой. Как только Витя закончил школу, приехала Галина за ним и увезла его в город, мотивируя тем, что Витю надо подготовить к сдаче экзаменов, чтобы Борис, её муж-профессор, потом за него не краснел. Наде было жалко расставаться с братом, но она понимала, что это очень важно для его будущей жизни. Обняла его на прощание и, как несколько лет назад, сказала:

– Витенька, учись хорошо. Нам с тобой надеяться не на кого.

Николай выждал два дня и сказал жене, что надо собираться, поедем жить к родителям.

– Николай, у твоих родителей большая изба, но в ней уже живёт восемь человек. Да нас двое, к тому же я беременна. Трудно будет и им и нам, может, продолжим жить здесь? Вон налоги на приусадебные хозяйства уменьшили и огород разрешили в пять раз больше иметь. Свой угол вся-ко лучше.

– Так не должно быть, муж не может жить в доме жены – не положено. Мы переезжаем.

Бедному собраться – только подпоясаться. Поставили в известность управляющего, Николай взял лошадь, запряг телегу, подъехал к воротам. Жена вынесла два кошеля и поехали. Не прошло и двух часов, как подъехали к избе родителей Николая.

Как и предполагала Надя, при встрече молодых ни на чьих лицах радости не читалось. Но никто и ничего не сказал, все знали: «Так должно быть». В тот же день молодые сходили к главе колхоза и их определили на работу: Надю – на ферму, Николая – к его любимым лошадям. Утром по привычке встали рано, ушли каждый на свою работу. Вечером отец большого семейства Василий Николаевич собрал семейный совет, где всем «раздал распорядок на совместную семейную жизнь»: те, что работают скотниками или конюхами, доярками или телятницами, как и положено, встают раньше всех, одеваются, умываются, завтракают и уходят. Лишь после того, как закроются за ними двери, могут встать те, чей рабочий день начинается позже. Когда и эти уходят, встают дети и собираются в школу, а пока каникулы идут, помогают отцу с матерью. Мать, естественно, встаёт раньше всех, топит печь, пекёт хлеб, или как теперь говорят – печёт, готовит еду для всех.

В течение дня редко бывало, когда все разом были дома. Спали все дети на полатях и на печи. Глава семейства и хозяйка – в горнице на железной кровати с пуховой периной и пуховыми подушками. Их старшая дочь с мужем – на такой же железной кровати под полатями в ближнем левом углу от входа в избу. Николай с женой спали на полу, расстелив посередине избы кошму. Надя постоянно думала о том, что будет, когда родиться ребёнок. Ладно бы у неё одной – она видела, что у свекрови Анны Павловны и у золовки Шуры, старшей дочери свекрови, точно такие же животы, как и у неё. Это говорило о том, что у всех троих примерно один срок беременности.

Свекровь никогда не работала, всегда была домохозяйкой, нарожала детей мужу целых восемь штук, правда, один ребёнок умер: маленькая няня, сестрёнка младенца, прикрыла ребёнка подушкой, как она объяснила, не хотела слушать, как он плачет, и младенец задохнулся. Анна осталась оптимистичной, шустрой и весёлой и в тоже время хитрой и настойчивой. За спиной такого прямого, властвующего над всеми и любящего её мужа, это было несложно. Свёкор целый день пропадал в кузнеце, в то время эта профессия была очень востребована. Работа по дому и по хозяйству с огородом не тяготила молодую сноху, ибо к такой работе она привыкла смальства. Наоборот, Надя была рада что-либо делать вне дома, так как привыкла жить вдвоём с братом и большое количество людей в одной избе её смущало. Сноха называла свекровь и свёкра по имени-отчеству: свёкра – Василий Николаевич, свекровь – Анна Павловна.

По осени брат свёкра пригласил к себе всё семью в гости на день рождения в соседнее село, что находилось вниз по реке. Первыми вошли в избу свёкор с сыном, а за ними гуськом: свекровь, дочь и невестка, все трое на сносях. Хозяйка подбоченилась, воткнув обе руки в бока, рассмеялась и, подражая говору родственников, спросила:

– Щё же, щё же, еко-то, щё же это с Л…..вскими-то бабами случилось?

Анна Павловна ответила:

– Щё пощё, поветрие такое! – все засмеялись. Хозяйка продолжила шутить:

– А, ну, да. Щё пощё? Купил бы ещё, да не на щё!

В ноябре в избе под маткой по очереди повесили три люльки, или как здесь их называют – зыбки. В одной: младший брат Николая – сын матери, названный Иваном. Во второй: племянник – сын сестры, которого так же назвали Иваном. В третьей: девочка, дочка его и Нади, которую назвали Наташей. После родов женщинам полагалось отдыхать только месяц. Уходили на работу дочь и сноха, а Анна Павловна оставалась нянчиться с тройней. Теперь в одной избе вместе с младенцами жило уже тринадцать человек. Маленькая Наташа сильно походила на свекровь, молодая бабушка подвязывала девочке платочек, вставала к зеркалу, держа внучку на руках, и довольная говорила:

31
{"b":"870416","o":1}