Скоро открылся прямой спуск в долину. Отсюда, как на ладоне виделся Ланатон. Семь поочередно белых и черных святилищ, будто фигурки для игры в обол обозначали, широкое кольцо. Их разделяла сеть каналов, питаемых рекой, начинавшейся на склонах Ферты, островка садов и мощеные светлым камнем площади, стрелы высоких колонн по периметру неизвестных сооружений,- все геометрически точно, размеренно, в то же время бесхитростно просто, словно чертеж набросанный твердой рукой.

Грачева, помнившего огромную импозантную Аттлу и пока ожидавшего на другом полюсе Аттины встретить нечто похожее,

постигло разочарование. Он лишний раз убедился: аотты жили другими. величинами, разнящимися с ломким аттлийским могуществом, наверно, как стройные и чувственные стихи Од звучат в диссонанс сотрясающему "Молению Хифа".

И все было бы так…

Только в центре кольца Сфер на обширном голом пространстве громоздилась Пирамида. Нечто тяжелое, чужое было в ней возведенной из глыб желтоватого камня, матово-блестящих будто многогранники пчелиного воска.

- Мне довелось, осмотреть немало ваших древностей. Развалины за Квери. Вот, вчера - Грачев неопределенно ткнул рукой. - В Арви. Гробницы у восточной дороги. Даже нечто такое… горы валунов якобы оставленных меку. Уже я могу судить когда и как строили

аотты. Но Пирамида - она другая. Странно думать, что она дело рук ваших предков. А? Углы, углы - тысячи углов! Разных ориентацией. Без всякого смысла. Нерационально. Не красиво. Я бы сказал: беспощадно, особо при таких давящих размерах. Перед ней Дома Сфер, как камешки у подножия горы. Я не верю, что ее строили те, кто заложил Ланатон.

- Она возникла задолго до первого святилища в долине. Никто не утверждает, будто ее построили наши предки,- Мэй выжидательно взглянул на Апи. Тот молчал. Без одобрения. Без желания спорить.

Тогда Художник продолжил: - Хранители не берут на себя труд объяснить, откуда взялась Пирамида, только всячески отрицают причастность меку. А мы просто привыкли к этому. Это пришедшим из далека, не дают покоя подобные вопросы. И вы еще думаете получить ответ? А ты все же прав,- Мэй замедляя шаг и, щурясь от слепящего солнца, глядел на силуэт известный ему с детских лет,- она другая. Я привык к этой форме только глазами. Свыкся; она есть - и все! Но порой мне кажется, смотрю я на нее глазами муравья на заумное творение двуногих. Тот кто строил ее вряд ли мыслил, как мы. Боюсь ее историю никому уже не узнать. Она для нас будто не существует, как не существует истории гор или звезд.

- Подлинная история, о которой возможно, рассуждать не ударяясь в фантазию, начинается едва раньше Ликора, - заметил Стикэ, после, как он побывал в Пирамиде. Все что было раньше - слишком смутно. Мало сохранилось записей, вряд ли их возможно разобрать. И как верить словам, значение которых мы не понимаем? Древние действительно мыслили иначе. Тот же огонь для них имел великое множество лип: от жадного бога, земляной крови и прочего, до последнего числа. Мудрено разобраться. Счет времени начинается только с порядком - а он, от ликорова прозрения. Разумнее остановиться на этом.

- Или по-другому: закрыть на остальное глаза. - Мэй невесело усмехнулся и покачал головой. - Нет, почтенный арвиец, иногда полезно смотреть вокруг другими глазами. Как сумел это сделать Данэ. Жалею, ты не видал его, Эам. Как некоторые взирают на Пирамиду. Или как Эвис, легко прочитавшая старые записи, понять которые ты пытался давно.

- Ты прочитала письмо, нерасшифрованное Стикэ?! - Однажды Апи уже удивляла способность Эвис понимать смысл знаков доступных только Ланатону. Но известие о том, что она разобрала слова незнакомые даже ему, повергло его в изумление.

- Да. Ритуальная песнь, очень старая. Похожие слова есть ныне у пикритов в гимнах звезде Аохор. Вы не называете эту звезду. Может потому, что ее имя созвучно двум очень важным словам?

- Яркая звезда - звезда из легенды. Апи, и знаешь, что замечательно - многое сходится с надписями, которые я перенес с агийской плиты, - добавил Стикэ. - Значит, она не ошиблась, толкуя их многомерные понятия!

- И как же тебе это удалось?

Эвис негромко рассмеялась, но хранитель Седьмой Сферы оставался серьезен, даже суров.

- Видишь ли мудрый, она знала и умела кое-что еще до того, как ступила в Лабиринт, - ответил за хронавта Грачев. - Хепр объяснит почему. Когда ты узнаешь главное - все остальное покажется недостойным внимания пустяком. Для нас же по прежнему главное - это главное. Давайте сменим тему или лучше вернемся к Пирамиде. Ты, Мэй, говоря о ней, сравнивал себя с муравьем. Я бы чуть изменил:

она похожа на продукт насекомых, каких-нибудь гигантских псевдопчел. каково? Не нравится - не буду. Только; что там внутри? Не мед же? Что там нашел Ликор? Прозрение от чего? И почему все так изменилось? Хранители как будто не вхожи в святыню и уже поговаривают, будто они забыли где вход. Но я в это не верю! Ты знаешь где дверь, Апи?

- Почему глупцы так любят рассуждать о неведомом? В Ланатоне редко что забывают. Тех вещей, которые нельзя забывать - не забудут никогда.

- И все же. Вы туда не ходите. Или незаметно и очень редко, - сказал Мэй. - Есть предположение еще… Прости, Апи, но ты рассердишься.

- Говори.

- Предположение не мое. Сам то я не допускаю… Там, в Пирамиде или под ней, в глубоком подземелье живут дети Тога. Новое племя придирчивее и жаднее родителя. И вот, с некоторого времени на них нет управы. Вы боитесь их.

- Ложь! Из твоих друзей такое мог сказать только Кени. Пусть сам Тог ответит ему!

- А вход должен быть, и даже не потому что; якобы там побывал Ликор, - настоял Андрей, наблюдая украдкой за хранителем Седьмой и довольствуясь, что тот возмутился невинной гипотезе Кени, как нельзя кстати. Пирамида была прямо перед ними. Ясно виделись грани слогавших ее плит, вымеренные уложенные в странном порядке многоугольники, ломанные зигзаги лестниц, ведущих в тупики. - Здесь есть вход, - повторил Грачев, снова привлекая внимание Апи к важнейшему разговору. - Я понял это разглядывая фрески на разрушенной стене. Рисунок попорчен, однако видно: вереница людей поднимается по ступеням и исчезает в темном жерло, - солгал он.

- Несомненный вымысел.

- Может вымысел… Еще я слышал о числах ведущих внутрь. Посмотри, Апи, - Андрей указал один из участков подъема. - А теперь посмотри туда. Лестницы разной длины поворачивают, то расходятся. Семь, три. Семь, четыре. Пять и одна. Все будто хаотично, однако порядок можно уследить, если знать язык чисел. Неужели "отвлеченные" могут, знать Пирамиду лучше вас?! Взгляни туда! Если принять всю высоту за тридцать три, то вход где-то на уровне одиннадцати или двадцати двух. Я бы мог его найти, но на это уйдет много времени.

- Его не надо искать, - Апи едва скрывал раздражение.

- К Пирамиде запрещено приближаться - закон старый и прочный, как священная твердыня. Обещай соблюдать его!

- Да будет известно: на своей далекой родине я сам являлся стражем закона, - усмехнулся Грачев.

За мостом арвиец, несший свитки в хранилище, был вынужден распрощаться. Вчетвером они направились по берегу канала. В прозрачной воде лениво фланировали крупные рыбы, изредка выпрыгивая, сверкая золотистой и розовой чешуей. За кронами широколистных деревьев, балдахином лиан с цветами распространявшими горьковатый запах, не просматривалось даже высоких обелисков. Было тихо, покойно, как в благодатной сени сада Меиди, что хотелось опустить уставшие ноги в струящуюся мягко воду и, сидя на теплом камне, ждать появления звезд.

Звон гонга заставил Апи ускорить шаг.

- Мы опаздываем! - напомнил хранитель.

Они пересекли по мосту очередную ветвь канала и вышли к Дому Пятой Сферы.

Теперь святилище предстало сооружением более внушительным, чем виделось с горы. в окружении садов. Величиной оно вряд ли уступало

дворцу Оху, что в Ану, но во всем присутствовал особый стиль Ланатона: два знака для числа, два полюса, а жизнь уже потом - вне, внутри, но не в этот миг - вникавшему в суть непозволительно отвлекаться.