Эрджил направился к конюшням. Интересно, как бы поступил бригадный генерал, узнав, что племянница вышла замуж за такого опасного человека и теперь находится вне досягаемости негодяя дядюшки, в объятиях человека, который без колебаний убьет его.

– Ты уже в третий раз смотришь на часы, – сообщил Кристиан.

– У меня назначены встречи.

– Лжец. Это женщина.

– Что заставляет тебя так думать? – спросил Рейн. Ему действительно не терпелось вернуться к молодой жене, состояние которой его сильно тревожило. Он испытал свою волю, проведя минувшую ночь на корабле, хотя использовал это время для составления записки с требованием выкупа и организации цепочки ее доставки, чтобы никто не смог найти концов. Рейн не забывал, что Микаэла не хочет делить с ним супружеское ложе, более того, она просто в ужасе от этого. Значит, самый разумный выход – дать ей одну ночь, чтобы она привыкла к мысли, что она замужем и он ее муж.

– Я не уверен. Но есть кое-какие признаки, – ответил Чендлер.

– Да, сэр, вы… расслаблены. – Лорд Хейворд пожал плечами. – Наверное, это самое подходящее слово.

– Нет, – возразил Шеппард. – Он всегда расслаблен, черт бы его побрал. Я бы назвал это удовлетворенностью.

Рейн улыбнулся. Наконец-то он стал предметом легкомысленного разговора, обычно его персона вызывала более мрачные ассоциации.

– Посмотрите, он улыбается!

Кристиан вытер губы салфеткой и внимательно посмотрел на друга.

– Ты интересовался Микаэлой Дентон. Так вот, сегодня утром бригадный генерал вроде получил записку, в которой за нее требовали выкуп. Не в этом ли причина твоей улыбки?

– Выкуп, – повторил Рейн. – О Боже.

– Ты действительно намерен заплатить за девушку? Историю с выкупом Рейн затеял для того, чтобы отвести подозрения от Микаэлы и возбудить любопытство к личности похитителя. Кроме того, нужно показать, что он сам ею интересуется, ибо в свое время они предстанут как муж и жена. Слухи он уже посеял, и хотя ему претило использовать для их распространения друзей, но выбора у него не было. На карту поставлена жизнь Микаэлы. Сейчас нужно, чтобы двойной агент почувствовал себя в безопасности, перестал считать ее угрозой для себя и дал Николасу возможность обнаружить его. А если убийца священника и предатель – это одно лицо, нужно, чтобы он предпринял новую попытку убить ее или потерял к ней интерес и ослабил бдительность. Убийца Кэтрин тоже в этом замешан.

– Надеюсь, вы извините меня. – Рейн поднялся, испытывая непреодолимое желание вернуться домой и убедиться, что с Микаэлой все в порядке.

Он расплатился по счету и покинул клуб. Хейворд обвел компанию взглядом.

– Никогда не думал, что он может расстроиться из-за девчонки.

– Я тоже, – нахмурился Чендлер.

– Он ее хочет, – сказал Шеппард.

– Даже после этого происшествия, когда от ее репутации ничего не осталось?

– Его репутация тоже не белоснежна, – заметил Шеппард. – Как вы думаете, кто ее удерживает? Сколько они потребовали за возвращение?

– Я слышал, тысячу фунтов стерлингов.

– Думаете, он за нее заплатит? Все переглянулись и кивнули.

– Если мы сомневались, что у него есть сердце, теперь эти сомнения можно отбросить, – усмехнулся Хейворд.

Кристиан посмотрел в окно и увидел отъезжающего друга. Рейн и мисс Дентон. Интересно.

Сержант Таунсенд незаметно кивнул, указывая на человека, сидевшего в дальнем углу таверны в окружении нескольких молодых солдат. Рейн хотел быть вежливым, но ему не терпелось вернуться домой, поэтому он направился прямо к столу и подал знак официанту, чтобы тот принес выпивку для всей компании.

– Чем могу служить, сэр? – спросил полковник. Рейн успел переодеться и теперь больше походил на сельского жителя, чем на джентльмена.

– Я Дахрейн, сын Сакари Вазин. – Выражение лица у полковника не изменилось. – Вы были на «Кэмдене», стоявшем у северного побережья Индии лет тридцать назад?

– Да.

– Сакари упоминала ваше имя.

Полковник Бретуэлл жестом отпустил солдат, и через минуту они сидели одни в укромном уголке таверны.

– Я не знаком с этой женщиной.

– Разве вы не были приняты во дворце?

– Да.

– Она была служанкой старшей принцессы.

– Ага. – Полковник разгладил пальцем густые усы. Он походил на мудрого старого моржа, который внимательно разглядывал Рейна. – Вспомнил. Она была самая высокая. Почему вы о ней спрашиваете?

– Есть причина.

Бретуэлл наклонился вперед, обхватив руками кружку.

– Я не тот, кого ты ищешь, сынок, – тихо сказал он. – Я уже тридцать пять лет женат и так же крепко люблю свою Салли, как в день свадьбы. Я не прикоснулся ни к одной из этих маленьких индийских девочек. Можно сказать, они не в моем вкусе.

– Понимаю.

– Нет, не понимаешь. Женщины магараджи были под защитой короны. Это все равно что попытаться затащить к себе в постель королеву. Ради сохранения мира наказание было бы чрезвычайно суровым. – Бретуэлл провел ребром ладони по горлу.

– Но большинство избежало наказания, полковник.

– Знаю. В тот раз я впервые оказался за пределами Англии, мне не нравились жара, насекомые, чужие обычаи, и я с нетерпением ждал возвращения домой. При первом же удобном случае я напрашивался в караул, чтобы остаться на корабле или в казармах. – Рейн смотрел ему в глаза, стараясь определить, не лжет ли он. – Я мало что видел. И я не жду перевода в Марокко.

Значит, это не секрет, подумал Рейн, и его подозрения, что высокопоставленные офицеры встречаются здесь по другому поводу, рассеялись.

– Мы оставили там отряд солдат и двух офицеров, вы это знаете?

Рейн знал, но ему требовалось подтверждение, что он на верном пути.

– Кто остался?

Полковник Бретуэлл внимательно смотрел на собеседника, в облике которого ему чудилось нечто знакомое, но его потрепанная одежда сбивала с толку. И все же не бедняк, слишком уж благородно он держался. Подозрение вызывали его глаза, пылающие жаждой мщения. Полковник испытал облегчение, что остался верен жене, в противном случае он не решился бы смотреть в глаза сыну.

– Кто?

– Вам это уже известно, правда? – Рейн не ответил, поэтому Бретуэлл продолжил: – Точно не могу вам сказать, поскольку меня отозвали досрочно, а затем перевели в королевскую гвардию. Но человек имеет право знать, кто он.

Рейн выругался про себя, решив, что нужно быть внимательнее. Он бы с радостью забыл обо всем, но это часть его жизни, он обязан довести это дело до конца и закрыть его.

Полковник достал карманные часы. Салли ждет его к обеду, подумал он и поднялся, отставив недопитую кружку.

– Что вы будете делать, когда найдете его? Хватит убийств. Не начинайте все сначала.

Рейн поднял голову. Лицо у него горело от возмущения.

– Я всего лишь пытаюсь закончить.

Когда Монтгомери вскочил на своего черного жеребца, прятавшийся в тени человек тронулся следом, держась подальше от улицы, выбирая переулки и узкие тропинки.

Рейн взлетел по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, быстро прошел по коридору, остановился у ее двери и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Затем постучал.

Микаэла разрешила ему войти, но он сделал только шаг, ибо увидел направленный ему в грудь пистолет.

— Ты сказал, что я могу использовать его против тебя.

– Дважды проделать дырку в муже – не лучший способ начать супружескую жизнь.

– Как и без всяких объяснений покинуть меня в день свадьбы.

– Я же сказал, что вернусь.

– Два дня назад.

Рейн шагнул вперед, но Микаэла взвела курок. Руки дрожат, в глазах слезы.

Рейн понял, что ей это не безразлично, иначе она бы так не расстроилась.

– Ты сердишься. Я понимаю.

– Не то слово, Рейн Монтгомери. Я чертовски рассержена! Ты не понимаешь!

Откуда ему знать, что все эти два дня она вновь и вновь представляла себе момент, когда он выяснит, что она испорчена и нечиста? Или он все узнал и покинул ее? Она совершенно измучилась, даже стала злиться на него, что он заставляет ее ждать и страдать.