В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. В класс тебя, конечно, можно не посылать? Его кто-то уже взял? Да, Анциферов?

А н ц и ф е р о в. Ну конечно, Василиса Федоровна. Всем же охота почерк исправить.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Хорошо. Придешь завтра с мамой. Стыдно такому верзиле с мамой…

А н ц и ф е р о в. Стыдно-то стыдно, но не это главное.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. А что главное?

А н ц и ф е р о в. У отца знаете какое давление? Двести тридцать на сто восемьдесят! Так мы придем завтра, Василиса Федоровна. (И вышел.)

И снова у портала  А л е к с а н д р  П а в л о в и ч  и  Т а н я.

Т а н я. Чтоб у всех… у всех идеал был. Это же благородная цель, Александр Павлович?

А л е к с а н д р  П а в л о в и ч. Благородная.

Т а н я. А цель оправдывает средства.

А л е к с а н д р  П а в л о в и ч. Это уж иезуитская формула, Таня.

Т а н я (оживленно). Как раз нет! В «Науке и жизни» недавно писали, что у иезуитов такого лозунга никогда и не было.

А л е к с а н д р  П а в л о в и ч. Так я ж не говорю, что это лозунг иезуитов. Я говорю, что это иезуитский лозунг. Лицемерный, бесчеловечный. Средства часто не только искажают цель, но даже уничтожают ее.

Т а н я. Например?..

А л е к с а н д р  П а в л о в и ч. Можно и например… Да что далеко ходить-то. Что ты мне рассказала про Мукасеева — это тебе не пример?.. (Уходит с Таней.)

В учительскую вошла  Н о н н а  В л а д и м и р о в н а.

Н о н н а  В л а д и м и р о в н а (нетерпеливо). Ну что Анциферов?

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Нонна Владимировна, перо в классе. Оно должно быть отобрано.

Н о н н а  В л а д и м и р о в н а. Но оно переходит из рук в руки. Я не знаю, у кого оно…

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Вы классный руководитель, Нонна Владимировна!

Н о н н а  В л а д и м и р о в н а (растерянно). Но как же…

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Идите по цепочке. От одного к другому: «Иванов, кому передал?.. Петров, кому передал?.. Сидоров…»

Н о н н а  В л а д и м и р о в н а. В этом есть что-то унизительное, Василиса Федоровна. Я не смогу этого сделать.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Тогда найдите другой способ. Более возвышенный. До звонка осталось пять минут. В перемену перо должно быть у меня на столе.

Н о н н а  В л а д и м и р о в н а. Хорошо, Василиса Федоровна. Я поступлю, как вы советуете. (Ушла.)

У портала — А л е к с а н д р  П а в л о в и ч  и  Т а н я.

А л е к с а н д р  П а в л о в и ч. Тебя это поразило, девчонка! А у нас, взрослых, вот где они сидят — эти кумиры, идолы!.. Появится в какой-нибудь отрасли человеческой деятельности этакий идол — и тпру: стала эта отрасль человеческой деятельности ни туда ни сюда, а то и назад пошла.

Т а н я. Это вы про биологию?

А л е к с а н д р  П а в л о в и ч. И про биологию, и про физику, и про театр, и про живопись, и про скульптуру, и про физкультуру… Да мало ли…

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а (в дверях учительской). Александр Павлович, а у вас разве нет урока?

А л е к с а н д р  П а в л о в и ч. Они контрольную пишут.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Контрольную?.. А вы в коридоре?..

А л е к с а н д р  П а в л о в и ч. Так это ж у них контрольная, а не у меня.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. А списывать не будут?

А л е к с а н д р  П а в л о в и ч. Смысла нет. У каждого своя задача.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Это что, по алгебре?

А л е к с а н д р  П а в л о в и ч. Не у всех. Кому что нужно. У кого алгебра, у кого геометрия. А вот Шарафутдинов примеры на теорию пределов решает.

Звонок.

Пойду листочки отбирать. (Ушел.)

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Таня, о чем вы говорили с Александром Павловичем?

Т а н я. О разнице между человеком и ослом.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а (ей показалось, что она недослышала). Что-что?..

Т а н я. Ослу перед мордой вешают морковку, чтобы он шел вперед. А человеку этого не надо.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Ну-ну… (И пошла в учительскую.)

Коридор тем временем наполнился  р е б я т а м и, учительская — у ч и т е л я м и.

М о л о д а я  у ч и т е л ь н и ц а. Я все время сбиваюсь с тона, Майя Львовна. Я не могу пожаловаться, что они у меня плохо сидят или плохо слушают. Есть, конечно, потери — на невнимание, на дисциплину. Но все это, как мне представляется, в пределах нормы. Естественные потери. И все-таки атмосфера в классе не та. А у вас та?

М а й я  Л ь в о в н а. У меня та. И знаете почему? Потому что для меня в ученике главное не знание, не дисциплина, не чистые тетрадки, а личность. Я никогда не унижу его человеческое достоинство бестактным замечанием, грубым словом. Вот мелочь: с пятого класса я никому не говорю «ты». Всем — «вы». Без исключения.

М о л о д а я  у ч и т е л ь н и ц а. А Александр Павлович и десятиклассникам говорит «ты»… Вот Сергей Викторович недавно сказал Петуховой: «Дурында». Так вы себе представить не можете, какая истерика была. А Александр Павлович позволяет себе куда больше — и кумир.

М а й я  Л ь в о в н а. Лично мне это чуждо.

П е р в ы й  у ч и т е л ь. В наших водах каждый плывет по-своему. Главное — не захлебнуться. А там — хоть за бочку держись.

М а й я  Л ь в о в н а. Решительно с вами не согласна. Педагогика — это искусство. А искусство имеет свои законы.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а (обращаясь главным образом к Майе Львовне). Приходила представительница тютчевского музея. Она предлагает организовать выставку к годовщине поэта. Я думаю, здесь, в коридоре второго этажа, целесообразнее всего.

М а й я  Л ь в о в н а. Сегодня приходила?

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а (торжествующе). Только что ушла. Перед самым звонком.

М а й я  Л ь в о в н а. А что с пером?

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. А-а, с пером… Да нет, это недоразумение. Перо найдено. Никто его и не брал… Ветер… Под какую-то скамеечку…

В т о р о й  у ч и т е л ь. Значит, вся паника была напрасной? Я так и думал.

М а й я  Л ь в о в н а. А вот я так не думаю… Здесь что-то не то… Уверяю вас, здесь что-то не то… Мне интуиция подсказывает, что здесь что-то не то.

Быстро вошла  Н о н н а  В л а д и м и р о в н а, держа обеими руками классный журнал. Журнал был раздут — в нем что-то лежало.

Н о н н а  В л а д и м и р о в н а. Это черт знает что такое!.. Это издевательство!.. Василиса Федоровна, я отказываюсь от классного руководства!.. Любой другой класс! Какой угодно!.. Вплоть до ухода… Вплоть до ухода…

У ч и т е л я. Нонна Владимировна…

— Что случилось?..

— Вы не знаете девятого «А»!..

— Да что случилось-то?..

— Я тоже не согласна!..

— И я подам заявление…

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Товарищи!.. Товарищи!.. Вспыхиваем как порох. На пустом месте. Все срываемся, начинаем бушевать… Ведь все в порядке, товарищи, дела идут хорошо…

Н о н н а  В л а д и м и р о в н а. Хорошо?! (И, развернув журнал, высыпала на стол кучу каких-то белых предметов.)

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Что это?

Н о н н а  В л а д и м и р о в н а. Перья. Гусиные перья! Тридцать две штуки!..

М а й я  Л ь в о в н а. С ума сойти… Блистательный финал.

Н о н н а  В л а д и м и р о в н а. Диктую темы домашнего сочинения. «Слово о полку Игореве». Слышу какой-то скрип. «Прекратите скрипеть!» — «Мы не скрипим, мы пишем». Подхожу ближе — весь класс пишет гусиными перьями. Весь класс!.. Просто хамство!..