И тут же собрание постановило: открыть детскую художественную студию, чтобы учить ребят музыке, рисованию и танцам, а её организацию поручить рабочему пушечного цеха Александру Андреевичу Фомину.

Помочь Фомину вызвался учитель пения артист Михаил Александрович Плотников. Фомин обрадовался: будет рядом человек, понимающий в музыкальных делах. Видно не все учителя так далеки от рабочего класса, как тот, что выступал на собрании. На следующий день Фомин и Плотников отправились в Отдел Народного образования. Летели будто на крыльях, и, казалось, очень быстро пешком с окраины добрались до самого центра города. Но в Отделе Народного образования их как ледяной водой окатили: посочувствовали, даже восхитились, но студию открывать отказались наотрез.

«Подумайте только,— услышали делегаты.— В вашем районе ни одного подходящего здания нет. А если и было бы, где взять топливо? Ведь замерзает город! Ну, допустим, открыли школу. В чём ваши дети будут ходить на занятия? Известно, что ни тёплой одежды, ни обуви нет, разутые бегают. Долгие годы ждали мы с вами революции, так теперь уже не страшно годок-другой подождать, пока жизнь полегче станет». Так ничего и не добились путиловцы. Вышли на улицу мрачные. Как вернуться на завод, как объяснить товарищам, что и сейчас, после революции не пришло время их детям выходить в художники? Пусть значит снова богатенькие музыкой занимаются?

У Плотникова совсем было руки опустились, а Фомин не сдавался. «Раз поручили дело — будем биться до конца. Пойдём, Михаил Александрович, в Смольный, пусть Ленин рассудит, кто прав»,— запальчиво сказал Фомин. Снова двинулись пешком и словно другими глазами увидели всё: и верно, город затих, как тяжело больной. Трамваи не ходят, рельсы даже заледенели. У булочных очереди за хлебом…

Вот и Смольный. В приёмной Ленина их приветливо встретил секретарь: «По какому делу, товарищи?».

Снова рассказали Фомин и Плотников о своём деле и услышали в ответ, что им нужно обратиться в Отдел Народного образования!

Тут уже невтерпёж стало посланцам завода и они громко заспорили: не пойдём туда и всё тут. Пусть сам Ильич нас выслушает. Дверь Ленинского кабинета открылась: на пороге стоял Владимир Ильич — его удивил шум и громкие голоса в приёмной. Делегаты бросились к нему. Они готовы были ждать сколько угодно, пока Ленин освободится и примет их. Но Владимир Ильич обнял их за плечи и провел к себе. Секретарь сказал правду: в кабинете было людно, шло важное совещание. Прислушавшись, делегаты смутились. В самом деле, в какое сравнение может идти какая-то детская студия с важными государственными делами, которые обсуждались здесь! Не прерывая заседания, Ленин потихоньку выслушал путиловцев и неожиданно громко и горячо вскричал, обращаясь к присутствовавшим: «Вы слышите, что путиловцы хотят! Они хотят создать свою трудовую интеллигенцию, а им говорят: „Подождите годик“! — Никаких промедлений, студию надо организовать!» И он снял трубку телефона.

Создавать новую трудовую интеллигенцию,— вот как глубоко понял Ильич «затею» путиловцев, вот как дорога и понятна была ему рабочая мечта.

На следующий день Фомин и Плотников снова сидели в том же кабинете Отдела Народного образования. После звонка Ленина их приняли по-другому. И хотя им сегодня ещё виднее были трудности создания школы, рабочие были готовы на всё. Здание нашлось — небольшой особнячок на Рижском проспекте. Но оно было разрушено. Путиловцы отстроили его в нерабочее время. Запасли и топливо на всю зиму. Два месяца рабочие добывали его: стоя по пояс в ледяной Неве, вылавливали из воды древесину. Протянув по плавучему мостику узкоколейку, переправляли дрова на берег. Музыкальных инструментов в Петрограде было достаточно: их конфисковали у буржуазии, бежавшей от Советской власти. Но все они находились в богатых особняках в центре города. Как доставить их за Нарвскую заставу, если трамваи стоят, а на огромном «Красном Путиловце», смешно сказать, два старых грузовика да и те загружены военными заказами? Снова выручила рабочая смекалка. По трамвайным рельсам пустили паровичок с двумя платформами. Поезд прибыл на Невский проспект и стоял, пока на захудалой лошадке, запряжённой в телегу, к нему везли и везли рояли, трубы, скрипки… Потом поезд загудел и двинулся в обратный путь к Нарвской заставе. Толпы людей на Невском глазели на невиданное зрелище. А нетерпеливые ребята встречали поезд у своей студии. Директор студии Михаил Александрович Плотников начал приём учеников.

Советское правительство в то время уже переехало в Москву. А через два года Ленин приехал в Петроград на второй конгресс Коммунистического Интернационала. Поезд с делегатами Конгресса встречали рабочие. Кто-то поднёс Ленину цветы. Владимир Ильич вышел на перрон. Впереди колонны путиловцев стоял духовой оркестр учащихся детской музыкальной студии. Увидев Ленина, ребята подняли ярко начищенные трубы и заиграли «Интернационал». Владимир Ильич подошёл прямо к оркестру и отдал музыкантам свой букет. Оставшись одни, ребята разобрали букет по цветочку; каждому досталась память об Ильиче.

Давно это было. Почти полвека прошло, но в том же особняке по-прежнему живёт детская музыкальная школа Ленинского района Ленинграда. Теперь она носит имя В. И. Ленина, а бывший Рижский проспект назван именем Огородникова, того самого коммуниста, председателя Райсовета, что в 1918 году подыскивал помещение для школы, помогал путиловцам осуществить их мечту.

Войдём в старый дом. Отовсюду слышится музыка. Школа вмещает теперь больше 500 учащихся. А ведь начинала с двух десятков детей! А вот и воспитанники. Их портреты глядят на нас со стены: композитор Владимир Сорокин, лауреаты международных конкурсов пианист Валерий Васильев и валторнист Виталий Буяновский. Уже не одно поколение сменилось. Иные, пройдя высшую школу, вернулись сюда педагогами — учат свою смену.

Живёт в этой школе прекрасная традиция: что узнал сам, передай другим. В первый понедельник каждого месяца здесь проходит музыкальный лекторий для школьников района. Ведут его педагоги и старшеклассники музыкальной школы. Недавно они знакомили слушателей с инструментами симфонического оркестра. Рассказ сопровождался показом: на сцене сидел свой симфонический оркестр.

Говорят, что в пионерских отрядах Ленинского района горнисты сильнее других: их обучают общественники музыкальной школы.

Есть ещё хороший обычай: любой, кому захочется учиться музыке, может прийти сюда за помощью и советом. Комсомольцы-педагоги не оставят его без внимания. Каждый из них прикреплён к общеобразовательной школе: и школьникам и учителям часто бывает нужна помощь хорошего музыканта. Да и самих ребят музыкальная школа воспитывает помощниками в музыкальных делах общеобразовательной школы: они выступают на вечерах, проводят «музыкальный час» на переменах. Пусть все вокруг полюбят музыку!

Наступают дни великих праздников. Ни один торжественный вечер Ленинского района не проходит без участия музыкальной школы. Любят ребят трудящиеся и тепло принимают солистов, хор, ансамбль скрипачей… Однажды их пригласили в гости старые большевики. Пожалуй, ни одно выступление так не волновало юных музыкантов: играть для тех, кто знал Ленина! С того вечера завязалась дружба старых и юных ленинцев. Теперь дни памяти Ленина они проводят вместе.

Кабинет директора школы напоминает маленький музей. Там много памятных фотографий. В старомодной шляпе, в очках — на стене Михаил Александрович Плотников — первый директор. Он смотрит строго, будто задаёт безмолвный вопрос: как, друзья, ведёте дело, начатое нами? Но скоро портрет отсюда перенесут: комсомольцы школы готовят музей истории первой музыкальной студии, ставшей большой школой — и портреты её основателей займут там почётное место. А кабинет — не музей! Он скорей похож на живой, жужжащий улей. Входят и выходят педагоги, родители. Что-то понадобилось комсомольцам. Часто звонит телефон.

Улыбается с фотографии на стене Александр Андреевич Фомин. Старый пенсионер по-прежнему частый гость в школе, и молодёжь не забывает друга, который ходил за помощью к Ленину.