Очень интересный вопрос! Владимиру Ильичу всегда было интересно всё, что касается жизни детей. Он хотел, чтобы все дети были сыты, одеты, чтобы все они могли учиться, чтобы их жизнь не омрачало горе. Ленин хорошо знал цену детского горя и детской радости. Куда бы ни забрасывала его судьба, везде он находил маленьких приятелей.

В Шушенском его любимцем был шестилетний крестьянский мальчуган Минька. С раннего утра, закутанный в материнскую кофту, Минька появлялся на пороге комнаты Ильича и радостно объявлял: «А вот и я». Он следовал за Лениным, как маленькая тень. А когда ссылка кончилась, и Владимир Ильич уехал из Сибири, мальчуган захворал от горя.

С большой нежностью Ленин относился к детям товарищей по партии. С его приходом в доме, где были дети, начинались песни, игры, весёлая кутерьма. Ильич гонялся за ребятами, рыча страшным голосом. А те, визжа от восторга, спасались; сдвигалась и с грохотом опрокидывалась мебель…

Но порой, посадив на колени кого-либо из детей, Владимир Ильич серьёзно спрашивал: «Не правда ли, ты вырастешь хорошим коммунистом?».

В годы эмиграции Ленин приезжал к Горькому в Италию, на остров Капри. Гуляя по берегу, Владимир Ильич перезнакомился с детьми рыбаков. Он тогда неважно говорил по-итальянски, но ребята отлично понимали его. Они сбегались со всех концов, завидев издали синьора «Дринь-дринь» (так прозвали Ленина рыбаки).[22] В его карманах всегда были лакомства для маленьких оборвышей, он знал множество весёлых игр, он любил петь, и ребята учили его итальянским песням.

Артист Пётр Райчев наблюдал эти шумливые встречи и удивлялся, что Владимир Ильич отдаёт столько сердца загорелым сорванцам из чужой страны. «Если бы в жизни не было другой цели, я остался бы навсегда среди них»,— сказал ему Ленин.

Владимир Ильич любил детей большой отцовской любовью. Он видел в них будущее страны, и, словно отвечая заветной мечте Ильича, ребята не только радовались новой жизни, которую открыла для них Октябрьская революция, они стремились участвовать в ней, стать помощниками коммунистов. Однажды в праздничный день Владимир Ильич вместе с Свердловым шёл из Кремля на Красную площадь. По городу с песнями и оркестрами проходили колонны трудящихся. Издалека послышалось: «Смело, товарищи, в ногу». Пели ещё неокрепшие, тонкие, но задорные голоса; под песню шагали школьники. Лицо Владимира Ильича расцвело радостью, он остановился и прислушался. А Свердлов воскликнул: «Нет, дело наше непобедимо! Даже если мы и погибнем, они, вот эти ребята, пойдут вперёд и вперёд! Коли в десять лет они поют наши песни, то вырастут настоящими революционерами и довершат всё то, чему мы положили начало! Хорошо!» «Хорошо»,— ответил Владимир Ильич.

В 1919 году здоровье Надежды Константиновны пошатнулось. Ей нужен был отдых на воздухе. Ленину посоветовали поселить её в Сокольниках, в Лесной школе, где жили и учились слабые здоровьем дети. Владимир Ильич часто навещал жену, познакомился и подружился с воспитанниками. В школе был хороший хор. Владимир Ильич охотно слушал, как поют ребята. Особенно нравилась ему народная песня «Уж как во поле калинушка стоит». В ней пелось про соловья, который на воле распевал звонкие песни, а попав в золочёную клетку загрустил, и песни его замолкли. Уж кто-кто, а Ленин хорошо знал, каково живётся в неволе! Особенно трогал четвёртый куплет:

А ребята заметили это и старались петь нежно, печально и ласково.

В январе 1919 года Владимир Ильич задумал устроить в Лесной школе ёлку. Вскладчину с друзьями раздобыли немного конфет и орехов. Украсили ёлку сами ребята. Они подготовили концерт, разучили пьесу «Санки-самокатки». А взрослые приготовили для них сюрприз — пригласили на ёлку артистов: замечательную певицу В. В. Барсову и пианиста, профессора Консерватории С. Е. Фейнберга. Все были в сборе, ждали только Ленина, но он почему-то очень опаздывал. Пришлось ребятам сыграть спектакль без него. Вдруг открылась дверь, и появился Ильич с сестрой, с головы до ног запорошённые снегом. Ребята радостно запрыгали, повисли на его плечах. Самая голосистая девочка завела песню про ёлку. Владимир Ильич подхватил песню. Все закружились в хороводе, и никто не спросил, почему Ленин приехал с таким опозданием. А он, не желая омрачать праздник, ни слова не сказал о том, что на его машину напали бандиты, и он сестрой едва добрался до посёлка пешком…

Ребята непременно хотели повторить для Ленина свою программу. Все началось снова: опять сыграли «Санки-самокатки», спел хор, а потом выступили артисты. Концерт был, как в настоящей Филармонии.

С. Е. Фейнбергу очень хотелось сыграть для Владимира Ильича что-нибудь из его любимых произведений. Надежда Константиновна рассказала ему, что Ильич очень любит прелюдии Шопена: ещё в далекой юности, когда играла их сестра Ольга, Ленину стали близки эти маленькие пьесы, похожие на краткие записи в дневнике, где человек искренно раскрывает свои переживания, яркие впечатления. В прелюдиях Шопена запечатлены и взлёт мечты, и тихая грусть, и драматические образы.

Особенно нравилась Владимиру Ильичу пятнадцатая, ре-бемоль-мажорная прелюдия. Она начинается прекрасной, певучей мелодией. А рядом с ней, почти не умолкая, как мерно падающие капли, повторяется один и тот же звук. Это сопровождение создает тоскливый фон, придаёт светлой мелодии печальный характер. Всё глубже становится раздумье, всё более бурной и драматичной делается музыка средней части прелюдии. Но вот снова возвращается знакомая пленительная мелодия со своим монотонно «капающим» спутником. И в конце — маленькое выразительное, как человеческая речь, заключение. Эту прелюдию и сыграл в тот вечер профессор Фейнберг.

Заслушались Шопена и взрослые и дети.

Валерия Владимировна Барсова сперва спела «Соловья» Алябьева, а потом раскрыла томик песен для детей Чайковского и пела их одну за другой: «Зима», «Цветок», «Колыбельная», «Мой садик»… Артисты были счастливы, видя с каким удовольствием слушает Владимир Ильич эти поэтичные мелодии. Счастливы были и ребята.

Когда Ленин после многих лет эмиграции вернулся в Россию, в его семье оказались новые члены, ещё ему не знакомые: сын Дмитрия Ильича Виктор Ульянов и приёмный сын Анны Ильиничны Гора Лозгачёв. Виктора привезли в Москву из деревни. Он стеснялся незнакомого общества. Увидев нового дядю, Виктор совсем заробел и забрался под диван. Но Владимир Ильич быстро сладил с маленьким дикарём. Он знал от взрослых, что мальчик любит петь, и стал выспрашивать его, какие песни поют в деревне. После долгого молчания из-под дивана раздались хлёсткие частушки. Владимир Ильич от души хохотал, слушая их. Это придало певцу храбрости. Он вылез из своего укрытия и уже на коленях у Ильича спел все песни, какие знал. Песня была первым шагом к нежной дружбе Виктора Ульянова с Лениным.

Гора Лозгачёв вошёл в семью Елизаровых-Ульяновых в пятилетнем возрасте. Было это в Саратове. Несколько лет назад он рассказал о замечательной семье своих приёмных родителей в книге «Незабываемое». В этой книжке большое место отдано и музыке.

В квартире Ульяновых Гора впервые увидел пианино: чёрное, с медными подсвечниками и барельефом Моцарта на крышке, оно стояло в гостиной. Он часто слышал как мамочка (так в семье называли Марию Александровну) играет на этом новом для него инструменте. Его удивило, что прежде чем заиграть она ставит на пюпитр книжку, но в ней не буквы, уже знакомые мальчику, а какие-то значки с хвостиками. Любознательный малыш добился-таки, что Мария Александровна рассказала ему о нотных линейках и о том, как нарисованные на них значки «оживают», поют, если ударить по нужной клавише.

Для Горы и его сестры Вари купили песенный сборник «Гусельки», знакомые самим с детства. За рояль садились Мария Александровна или Мария Ильинична. Детей приучали петь на два голоса простые песенки вроде «Повадился журавель» и следили, чтобы они пели чисто, не фальшивили. Под музыку проводили игры. Очень любили игру «холодно — жарко». Слушая музыку, нужно было отыскать спрятанный предмет. Когда водивший приближался к нему, музыка звучала громче, когда удалялся — затихала.