– О чем ты?

– Была женщина, которая вскружила голову мне и Генри, – поначалу неохотно признался мне отец.

– Дядя Генри?

– Мы оба ее любили. Очень сильно.

– Когда это было? Кто она? – вопросы моментально срываются с моего языка.

– Это было ещё задолго до брака с твоей матерью. Я был тогда просто Капо, как ты сейчас.

– А она?

– Она была Руссо…

– Что? Руссо?

– Ее звали Амелия…

– Последняя наследница босса пяти семей? Ты сейчас не разыгрываешь меня? И почему я слышу это впервые?

– Наверно, в этом моя ошибка, нужно было давным-давно рассказать, вам мальчики, эту историю. Да, это были времена, когда все пять кланов мафии работали как единый организм. Русские, итальянцы, американцы и ирландцы. Семья Руссо была сердцем. Их кровь правила около 70 лет.

– Что произошло?

– Мы повстречались на одном из благотворительных вечеров. Амелия была потрясающа… Такая юная и светлая, настоящий ангел, сошедший с небес на эту грешную землю…

Отец замолкает на несколько долгих секунд, его глаза застывают на одном месте, и он как будто погружается в свои воспоминания.

– Первый с ней заговорил Генри. Сучонок опередил меня, – усмехается отец. – Он влюбился в нее с первого взгляда, так же как и я. Мы были очарованы, называй это как хочешь, но в конце истории, не буду посвящать тебя, через что мы все прошли, впоследствии она остановила свой выбор на мне. Мы встречались тайно от всех и ждали подходящего момента, я ждал подходящего момента, чтобы попросить ее руки у ее деда, Босса пяти семей, Себастьяна. На тот момент, ее отца Бруно уже убили.

– Но?

– Не поверишь, но я опоздал, хотя не думаю, что, если бы пришёл к Себастьяну Руссо раньше, это что-то изменило. Но мне нравилось винить себя. Он согласился отдать свою единственную внучку замуж за Капо ирландской мафии Патрика Фицжеральда, он был старше ее на 15 лет.

– За брата действующего босса ирландцев сейчас? За брата Киана? Ты сейчас серьезно?

– Да.

– На тот момент, связь с ирландцами ухудшалась и Руссо было необходимо соединить их семьи узами брака.

– Что было дальше?

– Она не хотела. Мы любили друг друга. Она вообще не хотела быть частью всего этого. Она презирала эту жизнь. Она умоляла меня сбежать с ней. Она стояла на коленях…и…

Его голос надламывается…

Я никогда не видел отца таким. Таким поражённым и слабым. Это что-то задело в моём сердце, возможно, потому, что это частично напомнило мне самого себя в этот момент.

– Кровь превыше всего. В ночь перед их свадьбой, она сбежала.

Я не могу промолвить и слова, я в первые слышу историю почти целиком. Отец в действительно мог любить? И он любил…

– Ирландцы сбесились. Отправили отряд солдат сюда в Нью-Йорк, чтобы найти ее и надавить на ее деда. Вышла схватка между сильнейшими семьями. Кровавая бойня. Погибло много ребят. Патрика Фицжеральда убили, как и Себастьяна Руссо. Ну это ты итак прекрасно знаешь.

– Что случилось с Амелией?

– Спустя пару дней, дом, в котором она остановилась, сгорел. Она погибла в пожаре…до сих пор неизвестно, кто был к этому причастен. Ирландцы или солдаты Руссо, в отместку за отказ от свадьбы. Так, семья Руссо прекратила своё существование и разразилась война за трон. Но никто из боссов мафии других кланов так и не смог принять другую кандидатуру, в итоге все разделились на четыре ветви, о которых ты уже сам знаешь. Я был уничтожен, сломлен, разбит. Мне не хотелось жить. Я винил себя. Я был недостоин ее. Она была прекрасна. Самая красивая девушка, которую я когда-либо видел. Самая чистая и невинная душой и телом. Но я не был создан для неё. Я понял это спустя годы. Она не заслуживала такой жизни. Она бы была прекрасной матерью и женой.

Когда отец говорил об этой девушке, я впервые увидел ту сторону человечности, которую не видел никогда, в его глазах стояла боль, даже спустя столько лет.

Он делает шумный вздох и продолжает:

– Мы всегда приносим боль, Дэниел. Если ты действительно любишь ее, эту девушку, у тебя есть шанс отпустить ее. У меня не было такого шанса. Амелия была частью мафии, которой не хотела быть. Твоя девушка, это просто девушка, у которой вся жизнь впереди, у нее есть надежда на светлое будущее. Ты не сможешь ей дать того, чего она, как я думаю, правда заслуживает. Отпусти ее. Пусть живет своей жизнью. Если ты действительно ее любишь.

Я потрясён.

Я сражён.

Я убит.

– Итальянцы воспримут твой отказ как неуважение. Это будет как пощечина им. Мы не можем так рисковать сейчас. Сделай то, что ожидает от тебя твоя семья. Твой клан. От этого зависят жизни твоих солдат, твоих людей. Возможно, даже жизнь твоей драгоценной дочери. Моей внучки. Дай этой девушке возможность жить. Дай возможность хорошей жизни, а не жизни в страдании. Никто не выберет такую жизнь добровольно. Даже во имя любви, поверь мне. Я бы не выбрал. Отпусти ее.

***

После этого разговора, который, к слову, пошел совсем не так, как я ожидал, прихожу в себя уже дома, перед камином. Здесь никого нет. Я проглотил в себя литр чистого виски и не знаю, как мне сказать ей все это.

Как сказать Мелани, что я женюсь на другой?

Я разобью не только своё сердце, но и ее. Чем больше я пью, тем больше изощрённых идей лезут мне в голову. Я знаю, что мне нужно поступить так, чтобы я сам не смог нарушить клятву и помолвку, так, чтобы меня воротило от себя, так, чтобы я не мог приблизиться к ней близко из-за того, что так поступил с ней.

Слов будет недостаточно.

Их никогда не бывает достаточно.

Мне нужно разбить ее сердце, чтобы она смогла двигаться дальше, чтобы она возненавидела меня. Чтобы бежала отсюда.

Бежала от меня.

Я так сильно влюбился, что готов отпустить.

Слова отца запали мне в душу, они изранили мое сердце. Мне нужно это сделать. Подарить ей ту жизнь, о которой она всегда мечтала. Отец прав, никто не захочет жизнь в таком виде, в которой она есть у нас.

Кажется, капли на запотевшей бутылке виски смеются надо мной, медленно сползают вниз по стеклу, как будто продлевая секунды моего страдания. Кручу свой мобильный в руках, и наконец, звоню девушке, которая встала между нами.

Девушке, которая недостойна быть моей женой, но будет ей.

– Ты не можешь оставить нас…умоляю, ангел! Подумай о Хлое! Прошу Мелани…ради меня, просто дыши!

Я шепчу ей, девушке, которую люблю всем сердцем, шепчу изо всех сил, я не могу ее потерять.

Только не так.

Ник пытается привести ее в себя, он хлопает ее по лицу, но, к сожалению, это не работает.

Я все так же пытаюсь достучаться до нее. Уровень адреналина в моей крови, заставляет меня делать все что угодно, говорить все что угодно, но главное, привести ее в сознание. Я убираю спутанные пряди ее волос своей дрожащей рукой, ее глаза закрыты, и на секунду мне показалось, что она больше не дышит. Это заставляет меня с удвоенной силой цепляться за ее крошечное тело.

– Мелани, взгляни на меня. Дыши вместе со мной, мы справимся со всем вместе! Ты не одна…не бросай нас! Дыши вместе со мной, умоляю тебя!

Я вижу, как из последних сил она открывает свои голубые глаза, смотрит на мои губы и повторяет в такт со мной.

Вдох.

Мое сердце бежит с безумной скоростью.

Ещё один.

Я чувствую пульс в своей голове.

Ещё один вдох…

Слеза течёт по ее щеке.

– Маленькая моя, давай, давай.

Кислород, наконец, спокойно поступает в ее тело. В глазах стоит такая жгучая боль, я никогда не видел ничего подобного.

– Мел, что случилось? – этот вопрос срывается с моих пересохших губ.

Ее дыхание начинает учащаться. Оно становится рваным. Мелани зажмуривает глаза. Сильно.

– Увези меня отсюда, – удаётся прошептать ей охрипшим голосом.

Я беру ее на руки, как невесту, и несу к своей машине, на которой мы только что приехали с братом. Николас следует за нами, открывает дверь пассажирского сидения. Он не произносит ни слова. Я ни черта не понимаю, что, твою мать, произошло. Мне хотелось зайти в дом, но я не могу ее оставить. Только не в таком состоянии. Ник пристегивает ее к сиденью и достаёт бутылку воды.