В ряду весенних песен есть песня о перепелке, где эта птица — образ женщины. Песня сопровождается игрою: одна девица изображает перепелку, прочие девицы поют, что у перепелки умер муженек, и она изъявляет знаки печали: А в перепилочки умер мужичок… Потом поют, что у нее ожил муженек, и она становится веселою.
А в перепилочки ожив мужичок. Игра эта, вероятно, есть видоизменение Кострубонька. Все эти примеры показывают, что перепелка означает женщину замужнюю или вдову. Но есть песни, где перепелка означает, по-видимому, и девицу, и у ней возлюбленным — иногда голубь, иногда сокол. Перепилочка мала, невеличка, По полю литае, траву прогортае, Траву прогортае, голуба шукае. Перепилочка мала, невеличка, Очерет прогортае, сокола шукае: «Соколоньку ясний, молодец ти красний! Гордуеш ти мною, як витер травою, Туман долиною, сонце калиною, А мороз водою, козак дивчиною». Утка (по-малорусски утка, утинка, также качка) — женский символ, большею частью грустный. В свадебных песнях с уткою сравнивается сирота-невеста, напрасно призывающая умершую мать или отца. Ой, плавала сира утка тихо по води; Ой, кликала Марусенька матинку к соби: «Прибудь, прибудь, моя мати, тепера ко мни, Ой, дай мини порадоньку бидний сироти». В другой свадебной же песне с уткою, которая боится зимы, сопоставляется невеста, которая боится житья у свекра. Пливе утинка коло берега, Коло липи, коло кориння, Та боиться вона лютой зими; Ой, хоч вона боиться, хоч не боиться, Та на мори зимовать буде. Ой, боиться Марьечка свекорка свого И наруганячка его; Хоч боиться вона, не боиться, Та у свекорка викувать буде. Девица, которая грустит о том, что мать не пускает ее гулять, сопоставляет себя с уткою. Та на мори утинка купалася, Та на бережку сушилася; Я, молода, журилася: Мене мати не пускала И в комирочку замикала. Молодец называет свою возлюбленную в ласкательном смысле серою уткою: Дивчинонько, сира утко, чи сватати хутко? — а девицу, которую молодец любил, но которая просватана за другого, он сравнивает с застреленною уткою. Та вже моя утинка, Та застреленая, та й понесеная; Та вже моя дивчина, Та полюбленая, та й засватаная. В одной песне с уткою сравнивается вдова, ходящая плакать на могилу своего мужа. «Ой, не литай, сира утко, до озера води пити; Засидают два стрельчики, хочуть тебе вбити». — «Ой, як мини не литати до озера води пити: Есть у мене на озери маленький дити. В мене дити маленький нездужають в степ летити». — «Ой, не ходи, удивонько, на цвинтарь тужити: Засидают два диверки, хочуть тебе вбити». — «Ой, як мини не ходити на цвинтарь тужити: Положила миленького, зосталися мои дити, Мои дити малолити, ни з ким мини жити». В козацкой песне с уткою, плавающею по озеру, сопоставляется плачущая жена козака, ушедшего в поход. На бистрому на озери геть плавала качка. Не по одним козаченьку плакала козачка. Утка означает мать в одной весенней игре с принадлежащею песнею. Утка йшла по берегу, Сирая по крутому, Вела дитей за собою, И старого, и малого, И середнего з пид-бильшого. Пиди, утиця, до дому: В тебе семеро дитей, Восьмий селезень, Девятая утка — Ворочайся хутко! Селезень (по-малорусс. селезень, также в западной Малороссии качур) — образ молодца вместе с уткою, означающею девицу, составляет подобие любовной пары, а в свадебных песнях — жениха и невесты. Пливи, пливи, селезеню, поки води стане; Вийди, вийди, хлопчино, як вечир настане. ……………….. Ой, ти селезень, а я утинка; Ти полинеш, а я тутенька. Или: Ой, на ставу, на ставочку, Пиймав качур чириночку, Посадив ю подли себе — Люблю тебе, як сам себе. ………… Де був селезень? Де була утинка? Селезень на ставку, Утинка на плавку; А тепер же вони На одним плавку, Та идять же вони Дрибную ряску, Та пьют же вони З одной криници. Де був Пархимко? Де була Кулинка? Пархимко у батенька, Кулинка у свого, А тепер же вони За одним столом. В одной песне изображается козак, который везет на возе девицу: Козак ииде на конику, Дивку везе на возику, Поганяе коня та дрючиною, Називае дивчину дружиною. Он сопоставляется с селезнем, а девица — с уткою; последняя просит у селезня позволить ей покупаться, а селезень отвечает, что пустит ее, но в степи (там, где она не может в свое удовольствие воспользоваться свободою); так и козак обещает девицу, которую взял в девичьем венке, пустить под убором замужней женщины (или девушки, потерявшей невинность и потому обязанной покрывать волосы). Селезень летить, утинку кличе, А в его утинка та прохалася: «Ой, пусти мене, мий селезеньку, Та миж утята та покупатися». — «Не тут тебе взяв и не тут пущу. Узяв я тебе на синим мори, Узяв я тебе в чистому поли. Пущу я тебе та у виночку, Пущу я тебе та у рубочку!» |
