Подобное встречается в одной немецкой балладе, где лесная птичка оплакивает голову убитого, не имеющего около себя никого близкого. Но есть в песнях места, где за кукушкой не признается всеведущей силы. Так, в одной песне заблудившийся в лесу козак просит кукушку указать ему дорогу, но кукушка отвечает, что она ему не скажет, а пусть он спросит об этом соловья. «Зозуленько сивенькая, Та скажи мини дорогу, Куди ихати до роду, Ой, до роду, до родили, До вирненькои дружини?» — «Ой, козаче, левенце, Не скажу я тоби сердце, Спитай же ти соловейка: Вин ранесенько встае, И високо литае — Вин дороженьку знае!» Затем в той же песне следует восклицание: какой же глупец козак, что спрашивает кукушку.
Козаче бурлаче, дурний розум маеш, Що зозули питаеш! Еще резче высказывается это в другой песне, где девица спрашивает кукушку, сколько времени она останется в девицах, и недовольная ответом кукушки говорит: «Чтоб ты, кукушка, семь лет не куковала за то, что мне не сказала правды». Бодай же ти, зозуленько, сим лит не кувала, Що ти мини молоденький правди не сказала! Быть может, здесь нужно видеть влияние сравнительно позднейших времен, когда уже прежняя языческая вера в прорицания кукушки поколебалась. Но, может быть, это представление имеет связь с тем старинным представлением, по которому кукушка могла быть ложною, т. е. что-то другое принимало вид или казалось людям кукушкою, не бывши на самом деле ею. Таким образом в немецкой песне спрашивают кукушку, сколько времени остается жить, и при этом приговаривают: «Смотри же, не солги, не обмани, а то, значит, ты не настоящая кукушка». Kukuksknecht, Segg mi recht Segg mi war Wie viel Iahr ich leben soll. Betrug mich nicht Betrug mich nicht Sonst bist du der rechte Kukuck nicht. Здесь же мы можем привести одно место из галицких песен, где мать сердится на кукушку за то, что она разбудила ее ребенка. Бодай з тебе, зозуленько, сиве перье впало, Збудила с ми дитиноньку, ще би було спало! У германских народов кукушка, кроме того, имеет эротическое значение и часто представляется в песнях символом молодца и любителя прекрасного пола: Der Kukuck ist ein braver Mann Der sieben Frauen halten kann. У нас в народе такого представления не могло образоваться уже и потому, что там кукушка (der Kukuk) мужеского рода, у нас — женского; но в одной веснянке есть странный образ, невольно побуждающий искать аналогии с древнегреческим мифом о превращении женоподобного Зевса в эту птицу: «Вставай, челядь, городите город, закрепите его терном, чтобы не прилетела сизая кукушка и не похитила девичьей красы». Вставай, челядонько, Город городити, Терненьком тернити, Щоби не злетила Сива ей зозуленька, Щоби не схватила Паняньскои краси. Подобный образ встречается в другой веснянке о соколе, где он соответствует постоянной символизации этой птицы. Так как эта песня стоит особняком и ничего другого в таком же смысле мы не отыскали в песенности, то и нет возможности приводить об этом более предположений. Кукушка иногда в песнях — символ женщины: жены, сестры, матери; лица, плачущие над убитым козаком, называются тремя кукушками. Ой, надлетило дви, три зозуленьки, Вси три просивеньки, та вси три смутненьки. Ой, одна упала по конци головки, А другая впала по конець нижочок, А третя упала по конець серденька. По конець головки — то мати старенька, По конець нижочок — сестричка ридненька, По конець серденька — то его миленька! Но преимущественно кукушка — символ матери. Прилетит там зозулейка, Зозулейка риднейкая… Зозулейка прилетав, З за бучейка дазирае, Ходь, синойку, до домойку, Ней ти змию головойку! В одной песне сыновья сопоставляются с соколами, а мать — с кукушкою: Як би я, мати, сокил — Я б до тебе прилинув; Як би я сива зозуля — Я б до тебе прилинула. В другой — мать в виде кукушки прилетает на могилу погребенного сына и просит подать ей из могилы руку. Прилетила зозуленька та й сказала: «Куку! Подай, синку, подай, орле, хоч правую руку!» В свадебных песнях невеста изображается кукушкою, а ее дружки — галками. Та летять галочки в три рядочки, А зозуленька попереду, Та вси галочки на гильлях сили, А зозуленька на калини; Та вси галочки защебетали, А зозуленька заковала. Та йдуть дружечки та ряд по ряду, А Марусенька по переду, Та вси дружечки за столом сили, А Марусенька на посади; Та вси дружечки заспивали, А Марусенька заплакала! Кукушка также означает и замужнюю женщину. Козаку, у которого во время отсутствия из своего дома умерла жена, снится, что из его двора вылетела кукушка. Що на мий дим пчоли впали, На подвирье зоря упала, А з двора зозуля вилетила. «Ах синоньку, мии зятоньку, Тидь же скоро до домоньку. Маеш дома пригодоньку! Бо пчолоньки — то слизоньки, А зоронька — дитинонька, А зозуленька — Марисенька». Но в этом значении первое место занимает песня о превращении в кукушку замужней женщины, которую мать отдала замуж за немилого человека и запретила бывать у себя, по одним вариантам, семь лет, а по другим, без означения срока.
Ой, оддала дочку в чужу стороньку, Та й приказала сим лит в гостях не бувати; Пожила годочок, пожила и другий, На третий годочок стало мини нудно, Стало мини нудно, на серденьку трудно, Без свого отця, без своей неньки! Пороблю я крильця, та з щирого сердця, Та й полечу до отця, до неньки! Летила, сидала — сади потопила, А все своими дрибними слизами, Та й прилетила до новой хати, До новой хати, та й стала ковати, Чи не вийде мати из-новой хати; Мати виходила та й заговорила: «Чи ти зозуленька, чи ти голубонька, Чи ти моя дочка из-за нелюбочка? Ой, як зозуленька — лети ковати, А як моя дочка — то прошу до хати». — «Ой, не хочу, мати, до твоей хати, Коли заказала в гостях не бувати; Так я полечу в темний лис кувати!» |
