Возможно ли, что он также способен причинить боль Сэм?

Каждая клеточка моего тела восстает против этой идеи.

Только не Лукас. Ни за что.

Но Гейдж…

Воспоминания вспыхивают перед моими глазами. Его красивое лицо искажается от ярости, он смотрит на меня сверху вниз, толкая под воду. Его стиснутые зубы и отвратительная улыбка, когда он держит меня за горло, в то время как его пальцы отказываются разжиматься, несмотря на мои мольбы.

И даже меньше часа назад, как его руки трясутся от ярости, когда он крадется ко мне в лесу.

Это тот человек, который способен совершить убийство.

Бить и калечить, чтобы доказать свою правоту.

Но почему Сэм?

В этом нет никакого смысла. Гейдж и раньше не хотел Сэм; он наотрез отказывается и даже принижает ее. Что она может такого сделать, чтобы заслужить побои? Что я такого сделала, что заслужила быть в нескольких коротких вдохах от того, чтобы утонуть?

Лукас.

Мы все представляем угрозу для Лукаса.

Женщины, похоже, сами провоцируют это.

Слова Лукаса просачиваются в мою голову.

Я резко выпрямляюсь и поворачиваюсь к Дастину.

— Я вернусь позже.

Он хватает меня за руку.

— Держись от него подальше, Шай, по крайней мере, пока они не выяснят, кто несет за это ответственность.

— Так и сделаю. Буду держаться подальше от Лукаса. — Я лгу без запинки, потому что он не тот, с кем мне нужно поговорить.

Я придумаю, как заставить его довериться мне.

Проблема будет в том, чтобы оставаться в безопасности, пока я это делаю.

Гейдж

Сижу на переднем крыльце дома у реки, голова Бадди у меня на коленях, и я провожу пальцами по его грязной шерстке. Он смотрит на меня темными глазами, которые умоляют меня продолжать чесать.

— Отодвинься на сантиметр, возьмешь километр, так? — его веки тяжелеют, когда я чешу его любимое место прямо за ухом.

Если бы только женщинами было так же легко управлять.

Успокоившись, я готовлюсь отступить и позволить Лукасу взять управление на себя, когда слышу звук двигателя и шум шин по гравию за моим левым плечом.

Отлично. Что теперь?

Никогда не отношу себя к тому типу людей, которым не наплевать на гостеприимство, я не утруждаю себя тем, чтобы встать.

Хлопает дверца машины, и через несколько секунд шаги хрустят по земле, приближаясь, пока не прекращаются.

— Эй!

Я перевожу взгляд на Шайен, которая с любопытством смотрит на собаку, прежде чем прищуриться и сфокусироваться на мне. Она вздергивает подбородок, но я замечаю, что она сохраняет безопасную дистанцию между нами.

— Хорошо, что это ты. — Она делает несколько шагов ближе, но достаточно далеко, чтобы мне потребовалось приложить немало усилий, чтобы схватить ее. — Давай прогуляемся.

Я наклоняю голову, откидываюсь на спинку своего деревянного стула и кладу ноги на перила.

— Нет, спасибо. — Указываю на Бадди. — Я занят.

— Он никогда не выходит к Лукасу.

Мой взгляд падает на почти спящую собаку у меня на коленях.

— И что?

— Он чувствует себя в безопасности рядом с тобой.

Ее бровь приподнимается, как будто ей наконец-то удаётся взломать мою броню, и она чертовски гордится собой за это. Понятия не имеет, на что я способен.

— Чего ты хочешь, Шай?

— Нам нужно поговорить.

— Мы не будем разговаривать. — Я отворачиваюсь от нее и сосредотачиваюсь на ручье. — Не знаю, почему ты продолжаешь околачиваться поблизости.

Звук ее приближающегося шарканья вызывает у меня желание вцепиться ей в горло.

— Я хочу тебе кое-что показать. — Ее голос теряет свою силу, как будто она борется за то, чтобы сказать правильные слова. — Это важно и просто… черт.

От ее слабости у меня по спине пробегает дрожь, как от умирающей добычи в ушах хищника.

— Мне было бы интересно, если бы то, что ты хочешь мне показать, находится у тебя в штанах… — я провожу большим пальцем по нижней губе и перевожу взгляд с ее одетых ног на облегающий свитер. — Если подумать, то нет, спасибо. Ты не в моем вкусе.

Ее глаза пылают гневом, а рот сжимается в тонкую линию.

Усмехаюсь; я, бл*дь, ничего не могу с собой поделать. Мучить эту женщину веселее, чем кого-либо из тех, кого я встречал до этого. Она хочет знать, почему я до сих пор не убил ее? Потому что еще не закончил играть.

— Ты хочешь напугать меня, унизить, сделать невыносимым свое присутствие, и все же не можешь оставаться со мной наедине. — Она упирает две изящные руки в бедра. — Похоже, это я внушаю страх, а, Гейдж?

Мой взгляд становится таким пристальным, что у меня дергается глаз.

— Мы пойдем на прогулку, но только один из нас сможет вернуться.

Она закатывает глаза.

— Знаешь, настоящие психопаты не угрожают открыто человеку, которого хотят убить. Они маскируются как безопасные, чтобы заманить в ловушку своих жертв. Давай же, Гейдж. Ты можешь придумать что-нибудь получше.

Я опускаю передние ножки своего стула на деревянный настил, заставляя ее подпрыгнуть.

— Хммм… — я облизываю губы. — Отличное замечание, Шайен. — Мурлыкаю первую часть ее имени. — Я пойду с тобой на прогулку.

Она прерывисто выдыхает, и я подкрадываюсь к ней; кажется, с каждым шагом ее дыхание учащается, и на нелепую секунду я представляю, каково это — чувствовать, как она вот так дышит подо мной. Прогоняю эту мысль так же быстро, как она пришла, и виню Лукаса и его гребаные чувства.

Прежде чем я подхожу к ней, она поворачивается к ручью.

— Следуй за мной.

Я скриплю зубами, мне совсем не нравится, когда мне говорят, что делать, особенно женщина, но, наблюдая, как ее задница покачивается в греховно узких джинсах, думаю, что следовать за ней не так уж и плохо.

Она направляется к импровизированному мосту через ручей, представляющему собой не что иное, как несколько поваленных деревьев, сдвинутых для безопасного перехода через воду. Ее шаги гибкие и уверенные; очевидно, у сучки есть опыт нахождения в лесу.

— Ты ведешь меня с собой в лес, чтобы воспользоваться? — я наступаю на бревна, бегу трусцой и спрыгиваю с них только для того, чтобы поднять глаза и встретиться с ее ледяным голубым взглядом.

— Может быть. — Она пожимает плечами и продолжает идти.

Смех грохочет в моей груди, и я замираю.

Что это, черт возьми, было?

Я не смеюсь. Если только это не происходит за счет кого-то другого.

Моргая, я двигаюсь, чтобы догнать Шайен, которая довольно прилично взбирается по небольшому склону. Мы не идем по тропе. Я мысленно прикидываю, в каком направлении мы движемся, на случай, если в конечном итоге останусь здесь и мне придется искать дорогу назад, но она даже не поднимает глаз. Как будто этот путь в ее сознании вычерчен на карте, по которой она часто путешествует.

Не знаю, как долго мы идем, но к тому времени, как останавливаемся, моя футболка становится влажной от пота, и я тяжело дышу. Шайен снимает с запястья резинку и собирает волосы в конский хвост, обнажая нежный изгиб шеи, сияющей от напряжения.

Не то, чтобы я замечаю.

Она смотрит на меня, но только на секунду, прежде чем отвести взгляд.

— Ты в порядке?

— Конечно, я в порядке. — Раздражение сочится из моего ответа.

— Это немного в стороне отсюда. — Она указывает на холм, густо поросший кустарником и перекрещенными стволами поваленных деревьев. — Дай мне знать, если понадобится, чтобы я тебя понесла.

Моя рука инстинктивно взлетает и шлепает ее по заднице так сильно, что стая птиц пугается и разлетается с ближайшего дерева.

Шайен взвизгивает и пронзает меня взглядом, от которого у меня кровь стынет в жилах.

За ее глазами скрывается не ненависть, а что-то другое. Жар, который я осознаю своим учащенным пульсом.

Транс нарушается, когда она резко поворачивает голову и взбирается вверх по склону. Зверь внутри меня не выносит, когда от него убегают, поэтому я подавляю свои мысли и позволяю охотнику взять верх.