Назначение комнаты, температура которой позволила ему очнуться от «сна души», осталась для Рорика загадкой. Точнее, ее назначение он видел ясно – да хоть на собственном примере, и линии Бытия вокруг просматривались в обе стороны достаточно ясно. Насколько ему было видно, эта комнатка предназначалась для того, чтобы на деревянную площадку в ней ложился раздетый человек, которого другой человек начинал хлестать сложенными в пучок ветвями некоего местного растения. Это было похоже на наказание, но, очевидно, им не являлось. В конце концов Рорик решил, что это какой-то местный ритуал, и перестал об этом размышлять.

В первую очередь после пробуждения Рорик выяснил, где он находится и сколько времени прошло, пока он старательно изображал из себя мертвеца. Ответы на оба вопроса его обрадовали: был он совсем неподалеку от того места, на котором пролежал все это время, и лежал он три местных месяца. Имей он тогда возможность сам выбрать время пробуждения, выбрал бы примерно столько же – срок достаточно долгий, чтобы все заинтересованные лица убедились в его смерти, и достаточно короткий, чтобы не опоздать с выполнением своей миссии. Кроме того, все его вещи были при нем – сложены на столе в соседней комнате. Рорик обрадовался и снизил темп до нормального. Не тратя времени, он отблагодарил оживившего его местного жителя и продолжил свой, прерванный три месяца назад путь.

Убедившись, что неведомый и неожиданный враг, кто бы он ни был, больше не проявляет к нему интереса, Рорик двинулся к своей цели в этом мире – городу Тверь. Рорик никогда не покидал земель А-Шавели – и до пророчества шавелары не отличались любовью к далеким путешествиям, а после – и подавно. Но хороший предиктор может позволить себе многое – в том числе, не привлекая к себе лишнего внимания, свободно передвигаться по абсолютно чуждому миру без проводника. Он подготовился к этому путешествию еще в Ар-Шавели, и местные средства передвижения не были для него большой неожиданностью. Но, как на них передвигаться, он, разумеется, не знал. Рорик не выходил из состояния арри практически все время, пока находился среди людей, – ему приходилось пользоваться своими способностями почти все время. Это напоминало сложный бой одновременно с несколькими сильными противниками. Неудивительно, что Рорик постоянно чувствовал усталость и пользовался любой возможностью, чтобы оказаться подальше от людей и столь любимых ими механизмов. Тогда можно было на время отключить предвидение и отдохнуть. Но каждый такой отдых отнимал драгоценное время – Рорик давно уже понял, что с помощью местных средств передвижения он доберется до цели много быстрее, чем рассчитывая только на свои силы. Поначалу он надеялся понять общий принцип этих механических повозок – он видел, как ими пользовались простые люди, явно не бывшие ясновидящими. Больше того, даже дети запросто ездили в этих механических повозках и, видимо, добирались именно туда, куда им надо.

Рорик несколько раз пытался самостоятельно разобраться, в какую повозку когда садиться и что в ней делать, но безуспешно. Город, в котором он перешел на эту сторону, по местным меркам был совсем небольшим – автобус в нем ходил только по одному маршруту, и на этом основании Рорик сделал вывод о том, что в этом мире везде все обстоит именно так. Это ему показалось вполне удобным, а идея общественного транспортного средства, движущегося по заданному маршруту с определенными остановками, ему даже понравилась. Он полагал, что, пройдя через лес, выйдет к такой же остановке, откуда отправится на аналогичной механической повозке до следующего города. Именно так говорили линии вероятности. Но тропинка привела его к небольшой каменной площадке, рядом с которой не было никакой дороги. Правда, через лес тут же пролегала просека, вдоль которой – насколько хватало взгляда – лежали четыре металлических бруса сложной формы. Рорик с недоумением осмотрел их, потом вздохнул и потянулся к линиям Бытия. К его удивлению, пластины оказались дорогой для очередного варианта местного транспорта, и очень удачно вышло, что Рорик решил выяснить о нем все подробности раньше, чем увидел его воочию. Возникни этот гигантский железный червь перед ним неожиданно, он, чего доброго, увидел бы в нем происки врага (а то и самого врага) и шарахнул бы по нему каким-нибудь боевым заклинанием. Эта штука на местном языке называлась «поезд», и Рорику она решительно не понравилась. Уж лучше «автобус», которым он пользовался в первом городе.

Следующий город, в котором он оказался, выйдя из «поезда», был намного больше первого. Он знал об этом заранее, но одно дело – знать и совсем другое – видеть. Саратов просто потряс его своей бессмысленной огромностью. Рорик решительно не мог понять, как можно управиться с таким объемом информации, не будучи провидцем. Отнюдь не все самодвижущиеся механизмы были «автобусами». Отнюдь не все «автобусы» являлись общедоступным транспортом. И отнюдь не все общедоступные «автобусы» приближали его к цели. Видимо, в этом городе существовало несколько маршрутов, по которым ходили подобные повозки. Рорик попытался проследить линии Бытия и запомнить маршруты, но через несколько минут бросил эту затею, погрязнув под лавиной информации. Маршрутов было явно больше, чем просто «несколько», вдобавок обнаружились еще и другие виды транспорта – какие-то «троллейбусы» и «трамваи», а также «такси», которые чем-то отличались от остальных видов. И вообще, похоже на то, что каждая из проходящих мимо повозок была каким-либо средством передвижения. Окончательно запутавшись, Рорик оставил мысль разобраться в принципе работы местной системы общественного транспорта, благо он мог с легкостью обойтись и без этого знания. Сменив несколько автобусов, он оказался вдали от города в просторном здании с широкими – во всю стену – окнами. К неприметной двери внутри здания тянулась небольшая очередь. Рорик с удивлением обнаружил, что линия вероятности ведет его именно туда – в эту очередь. Он несколько раз перепроверил линии Бытия – ошибки не было, именно здесь лежал наискорейший путь в Тверь. Не понимая смысла своих действий, да и не пытаясь понимать, он наложил несколько принуждений, в результате которых получил квадратик плотной бумаги с непонятными надписями, и прошел в другой зал. Неторопливость процесса его раздражала – и это самый быстрый способ? Какой же тогда медленный? Но в это время какое-то движение за окнами, сопровождающееся громким нарастающим ревом, привлекло его внимание. Набирая скорость, мимо окон двигалась еще одна самодвижущаяся повозка. Эта, правда, отличалась наличием широкой пластины, закрепленной поперек крыши. Секунду спустя Рорик уже знал, что это еще один вид местного общественного транспорта. Знание о способе его передвижения пришло к нему одновременно с тем, как эта повозка оторвалась от земли и довольно быстро принялась набирать высоту. Силуэт быстро растворился в хмуром зимнем небе, но Рорик продолжал смотреть ему вслед.

Он знал о существовании такого вида транспорта, знал и о принципах, на которых он был построен, но все равно, в глубине души не верил. Даже увидев его сейчас собственными глазами – не верил. Внешне незаметно, но, волнуясь так, как не волновался со дня совершеннолетия, он вместе с остальными пассажирами прошел к такой же повозке. Здесь возникла некоторая заминка – у входа в повозку стояла женщина и собирала те самые бумажки, хотя их и раздали буквально только что. Рорик удивился, но виду не подал – в конце концов, то, что ему кажется нелепым, вполне может иметь какие-то, скрытые для него, смысл и важность. Он прошел в самолет, сел в тесное, неудобное кресло (причем линия вероятности привела его в четко определенное кресло, да еще и потребовала застегнуть на поясе ремень непонятного назначения с тяжелой неудобной пряжкой) и принялся ждать – все еще не веря, что эта махина способна летать. И не верил до тех пор, пока Ту-134 не завершил свой стремительный разбег по полосе и не оторвался от земли, доставив Рорику одно из самых странных переживаний за всю его жизнь. Рант говорил, что Рорик родился еще на корабле, который мог совершать куда более далекие перелеты по сравнению с этим «самолетом», но сам Рорик этого не помнил, хотя и знал, что тот корабль и доставил в Шавели почти все его нынешнее население.