Ржевского абсолютно не смущал факт отсутствия на нём какой-либо одежды. Он что-то прикинул, решительно вернул пистолеты на тумбочку и подхватил из-за неё деревяшку, оставшуюся от рабочих после ремонта.

— Зачем ему черенок от лопаты⁈ — Санина занервничала вслух. — И откуда он у вас в столичной квартире⁈

— Раствор строители мешали, металлическая часть сломалась. Ржевский обломки самой лопаты выбросил, а деревяшку оставил, — ответила Виктория Барсукова.

— И…

— Короткий бамбуковый шест, — коротко пояснила дилетантке Норимацу. — Или посох, дубинка. Бо по-нашему. Сейчас увидишь.

Смотреть, впрочем, долго не пришлось. Присланные в нарушение закона служивые в прямом физическом противостоянии разбились, как хрустальный бокал о гранит.

Кое-кто из них рассчитывал на магию (видимо, сказался дефицит оперативной информации по конкретному ведомству, отрабатывающему задачу), но ожидаемо не преуспел: ледяные магические серпы потомок гусара, играючи, разбивал и парировал локтем, а плазма безвредно стёкала с него на пол, изгваздав светлый мрамор.

Даже черенок лопаты в итоге уцелел.

— Кажется, переборщил, — Ржевский перебросил деревяшку из правой руки в левую и покачался с босых пяток на босые носки.

— Супруги! — он решительно вклинился в женский канал, благо, гостевой доступ туда ему давно сделали. — Пусть Мадина сюда срочно порталом!.. Надо у них из головы выпотрошить детали! Оперативная информация как пирожки — хороша горячей! Я бы и сам допросил, но они без сознания, менталист нужен!

— Где-то логично, — поддержал голос невидимой Накасонэ. — Явная залепуха, наверняка на чужих плечах можно и в крепость ворваться, не знаю, как сказать по-русски.

— Наджиб не может, сейчас буду! Четвёртого ранга должно хватить! — Елена Михайлова, Герцогиня Камберлендская, молчаливо сидевшая до поры, решительно поднялась из кресла. — Как отсюда туда портал простраивается, дамы⁈

Там же, через некоторое время.

—… царевич Дмитрий. — Однофамилица и родственница правящей Семьи бестрепетно вытащила из бессознательных голов все подробности и дважды перепроверилась. — И Конклав. За тобой наблюдали, расчёт на то, что пьян и не сориентируешься. Очень переживают, что Юлия в вашем Суде сейчас всех сдаст, вольно или невольно.

— Это Суд Империи, не наш, — машинально поправил Ржевский.

— Пофиг. Я не тебя лично ввиду имею, а твою страну, — отмахнулась статная блондинка. — И это, Дмитрий Иванович. Ты одеться не хочешь?

— А? Что? — потомок одиозного кавалериста вынырнул из размышлений.

— Х*й, говорю, прикрой! Ты что, в таком виде в люди собрался⁈

Светлана Левашова тем временем притопала с кухни в пледе на голое тело, с выпученными от избытка эмоций глазами, удерживая обеими руками чашку с дымящимся чаем и выбивая о неё дробь зубами.

— Да, одеться бы не мешало, — по здравому размышлению соглашаюсь с сисястой иностранкой по имени Лена, которая тоже менталистка, но в два раза слабее Мадины.

Не успеваю я завершить эту фразу, как мой организм подаёт недвусмысленный сигнал о том, что весьма немаловажный процесс был прерван по живому, что, в свою очередь, недопустимо.

— Мне плохо. — Левашова каким-то чудом предвосхищает моё предложение ей, продолжая выбивать зубами десятичные дроби о чашку. — Дим, извини, точно не сейчас. Позже.

Да-дах-дзинь, да-дах-цзинь, ритм получается занятный. Может, забрать у неё посуду?

Неровен час или эмаль с зубов посбивает, или кипятком согреется. Снаружи. Перевернув на себя.

— Дай!

Сказано — сделано. Решительно выхватываю дымящуюся ёмкость от греха подальше.

— Воды холодной попей, — предлагаю, убирая мало не булькающий в кружке напиток на журнальный столик.

— Хорошо, — покладисто соглашается ещё одна княжна в моём окружении и дисциплинированно разворачивается в сторону кухни.

Ух ты, она вдобавок послушная. Занятно. Хотя и не совсем понятно, почему б в таком случае не сделать над собой усилие и не завершить со мной начатого — а потом иди, хворай, сколько душе угодно.

А я бы, удовлетворённый, делами занялся.

Через секунду с кухни раздаются звуки открытого крана и жадно пьющего девичьего организма.

Ты смотри, что стресс с людьми делает. Мужчины рода Ржевских тоже порой так целеустремлённо водопроводную воду пили, но только в одном случае. Точнее, случаи были многочисленными, но по единой причине.

— Какой дальше план? — деловито интересуется высокая, длинноногая, стройная, обаятельная, где-то весьма располагающая к себе герцогиня, касаясь длинным ногтем по очереди пяти голов. — Эти в стазисе. Я не Наджиб, но четверть часа продержится. Напор и манёвр? Как действуем?

Если так подумать, то Лена Михайлова тоже полна достоинств. А ну-ка, чем чёрт не шутит…

— Какие планы. — Чуть поворачиваюсь, чтобы моё мужественное лицо смотрелось в свете маго-ламп более выигрышно.

А то Левашова сама себя временно дисквалифицировала на ровном месте и подвешенный вопрос так и остался нерешенным.

Хотя казалось бы, чего ей напрягаться. Лежи, балдей.

Надо срочно изобретать альтернативу.

— По-хорошему, мне бы сейчас вниз смотаться и их координатора упаковать, — мужественно и сдержанно тычу пальцем в поверженных противников.

— Что мешает? — блондинка поднимается, отряхивает ладони. — Я с тобой пойду: подстрахую и из головы подостаю, что надо. Если что, скажем суду или дознанию: была у тебя в гостях по интимной части, эти противозаконно напали на жилище. Наши с тобой совместные действия — вынужденная самозащита, хотя и активная. Командуй!

— Нам дознание и суд не страшны, — веско киваю на большую маго-графию знамени Первой Кавалерийской, висящую на торцевой стене. — На период особого положения любым чинам никакой суд — не указ, только внутренний трибунал части. А его точно можно не опасаться, особенно тебе. По техническим причинам.

А про себя думаю: ух ты. На ловца и зверь бежит.

Не успеваю я додумать ряд изящных построений, направленных в весьма определённую сторону, как взгляд герцогини завершает некую автономную эволюцию и останавливается, как говорит Далия, у меня между пальцами (между большим пальцем правой ноги и большим пальцем левой):

— Оу, Ржевский. А ты что, с напряжённым аппаратом воевать пойдёшь? Смотрится гротескно.

— Рассчитывал на твою помощь, — быстро сориентировавшись и используя момент по полной, вываливаю в лоб. — Это где-то против моих принципов, но я понимаю, что тебе нравлюсь. Ты — девица видная; люди мы взрослые. Может, бац — и готово? А?

В этом месте скрестить пальцы — вдруг срастётся.

Мадина упоминала, Елена любопытна сверх всякой меры, ко мне расположена и всякими глупыми пуританскими маниями вроде веры Залива не страдает.

— Эк тебя растащило, — непонятно качает головой блондинка.

Интересно, что ввиду имеет?

— Левашова временно вне игры, — поясняю. — Других кандидатур в округе не наблюдается, а вопрос технически решить надо. Ты мне тоже нравишься!

— На! — но что-то идёт не так.

Высокая герцогиня из-за моря то ли у Наджиб гадостей нахваталась, то ли сам жест интернационален, однако вместо стремительного и приятного развития событий мне в лицо упирается обидная и уже знакомая комбинация из нескольких пальцев.

— Я не животное, — длинноногая Лена принимается сыпать загадками. — Даже у обезьян перед спариванием есть маленький, плохонький период ухаживания!

Тьху, точно первой жены происки. Её фраза, Мадины.

Она мне ею в самом начале нашего знакомства чуть плешь не проела, а потом и вовсе жениться пришлось, впрочем, я нисколько не жалею.

— Ничего искромётного в голову не приходит, — честно признаюсь. — Чтоб сейчас сказать и ты такая сразу бац — и мгновенно растаяла, затем взяла свои обидные обесценивающие слова обратно и…