– Ты не мог бы помочь мне с мешком? – спросил он вкрадчиво у Германа, но тот только покачал головой, – Мне неудобно…

– Нет, каждый сам выбирает ношу по себе, – поучительно ответил тот, – Но мы можем остановиться, если ты хочешь передохнуть. Времени у нас уйма.

Макс не ответил, но позволил себе небольшой перерыв только на технической палубе. Громадное дополнительное пространство, полное проводов, коридоров, переходов и металла пролегало под основным помещением, куда вели тяжелые металлические двери. Он приходил сюда вместе с Феликсом или Германом раз в пару месяцев. Иногда приносил мусор, а порою просто так, за компанию, чтобы посмотреть, как бежит по кабелям, словно по венам, ток, как перемигиваются и мелькают огоньки на приборных панелях, как играет свет на черных металлических плитах пола.

Здесь, внутри, Макс чувствовал себя, будто сказочный герой, оказавшийся под кожей железного исполина. Настоящее магическое таинство, куда всем остальным путь закрыт. Может, тут немного страшно, и можно легко заблудиться, если отстанешь и свернешь не туда, но если держаться рядом со взрослыми, все будет в полном порядке.

Они остановились возле железных толстенных дверей, которые открылись с душераздирающим скрипом. Если верить рассказам Феликса, раньше механика работала бесшумно и безотказно, а теперь приходится все делать вручную. Даже двери нужно открывать самому, а раньше этим занималась какая-то гидравлика. Знать бы еще, что это такое.

– "Разлом" – это феномен, возникающий в результате разрушительного столкновения двух континентальных плит, приводящего к масштабному изменению геологического рельефа и климатических условий на Земле, – говорил ему меж тем Феликс. Он сел на пол, вытянул ноги и прислонился к стене, – В результате такого катаклизма, значительная часть суши разделяется на несколько островных групп, а оставшаяся суша подвергается стихийным бедствиям.

– Звучит жутко, – поморщился Макс, осторожно опустившись на неудобный мешок – Кажется, Феликс тогда рассказал мне…

– Огромные трещины и пропасти простираются по поверхности Земли, поглощая здания, города и даже целые регионы. Ландшафты претерпевают радикальные изменения: вулканы извергаются на новом уровне активности, формируются новые горы и острова, а землетрясения перечеркивают старые границы и создают новые. Водоемы стремительно высыхают. Ядро Земли раскаляется по неизвестным науке причинам, – все ясно, Герман снова оседлал любимого конька, и пока не расскажет историю не успокоиться. С одной стороны, это даже хорошо – есть время перевести дух. А с другой – ну сколько же раз можно слушать одно и то же.

– Может, расскажешь мне о чем-нибудь другом?

– Климатические изменения в результате "Разлома" влияют на биосферу и экосистемы Земли, – продолжает Герман, – Экстремальная жара, сильные заморозки, ураганы и наводнения становятся обыденным явлением. Отдельные регионы оказываются затопленными, в то время как другие – переживают длительные засухи. Разнообразие жизни на планете подвергается беспрецедентному сокращению, ведущему к массовому вымиранию видов.

Макс кивнул головой, прислушиваясь не столько к голосу рассказчика, сколько к гулким звукам, которые разносятся по чреву корабля. Конечно, на нижних палубах полно народа, где каждый занят своим делом. Но куда интереснее думать, что там, глубоко внутри, происходит что-то необычное и мистическое. Что-то вроде сказочной страны или параллельного измерения, куда можно попасть через шлюзовые отсеки и дополнительные модули.

Заметив, что Макс его не слушает, Герман кашлянул в кулак.

– В таких катастрофических условиях люди, оставшиеся на остатках континентов, вынуждены объединить свои усилия, чтобы выжить. Международные организации и правительства создают глобальную программу поиска и исследования других планет, способных быть заселенными человечеством.

– Знаю-знаю. И мы – часть этой программы.

– Мы – участники этой программы. Глобальный катаклизм "Разлом" вынуждает человечество преодолеть свои границы и стремиться к общей цели – найти новую планету, где оно сможет продолжить свое существование. Какой бы ужасной не была эта катастрофа, она смогла сплотить всех людей под одним знаменем. Мы были на волосок от Третьей Мировой Войны, Макс, и если бы не «Разлом», человечество все равно уничтожило бы себя ядерным оружием. За два-три месяца не осталось бы никого.

– Но зачем нужны все эти войны? – вопрос возник сам собой и легко слетел с языка. Герман посмотрел на него туманным взором, после чего хмыкнул, поправил очки.

– Как-то раз, на эту тему высказался Феликс, и тут я с ним полностью согласен.

– И что же он сказал?

– Что люди, в большинстве своем – задоголовые идиоты, которым не живется мирно.

Макс прыснул от смеха, прикрыл рот ладонью, и тут же посерьезничал.

– То есть – «Разлом» – это хорошо?

– Конечно, «Разлом» – это настоящий кошмар для планеты, – вздохнул Герман, – Но не самое плохое, что могло с ней произойти, понимаешь?

– Понимаю, – просто согласился Макс, – Но то, куда мы летим…

– О! Ну это отдельный разговор! – обрадовался Герман, и его тон снова поменялся, -Космический корабль "Легат" вылетает с Земли и следует следующей траекторией:

Первое. Фаза разгона. Она занимает где-то шесть месяцев. Космический корабль ускоряется с помощью ракетных двигателей и покидает околоземную орбиту, направляясь в сторону межпланетной орбиты.

Второе. Межпланетная траектория за один год: за это время, используя все научные достижения, космический корабль передвигается по эклиптической орбите, пролетая рядом с Марсом. За это время экипаж "Легата" может проводить научные исследования и проверять системы корабля.

– За год можно долететь до Марса? – изумился Макс.

– Теоретически, можно, – нехотя отвлекся Герман, и тут же продолжил. – Так вот, третье. Коррекция траектории, еще шесть месяцев. После первого года полета, космический корабль осуществляет коррекцию траектории, используя маневровые двигатели, чтобы точно следовать заданному пути к целевой планете.

Хм. Четвертое. Межзвездная траектория на четыре года. Теперь, после коррекции, "Легат" входит в межзвездное пространство и продолжает свой путь, преодолевая гравитационные силы и пространственные преграды. Во время этого этапа полета экипаж выполняет регулярные проверки систем корабля и проводит эксперименты.

– А пятое? – полюбопытствовал Макс

– Пятого мы еще не достигли. Прибытие на целевую планету. Не знаю даже, сколько времени это займет. По приближении к цели, "Легат" осуществляет финальную коррекцию траектории и входит в орбиту пригодной для колонизации планеты. Затем корабль совершает посадку на поверхность планеты с использованием специального модуля.

– А какая в конце нас ждет планета? Куда мы конкретно летим?

– Скорее не куда, а от чего, – хмуро поправил его Герман, – От Земли и «Разлома» на ней. Но это все, что тебе нужно знать. Отдохнул? Готов идти дальше?

Макс огляделся, посмотрел на мешок с жестянками, притянул к себе Защитника

– Расскажи мне про Первую Аварию. О том дне, когда умерла моя мама, – попросил он, совершенно неожиданно даже для самого себя. Прежде он никогда не ставил вопрос именно так. И никогда не уточнял. Но теперь разговор шел совсем иначе.

Герман смутился. Во всяком случае, так ему показалось.

– Ох, даже не знаю, с чего начать. Может, тебе лучше спросить это у отца?

– Да, но… Ты же знаешь, что скажет папа.

Герман помрачнел, положил руку ему на плечо.

– Ладно, сейчас соображу. А пока я думаю, давай-ка дойдем до модуля утилизации и оставим там твой хлам, идет?

– Идет, – подтвердил Макс, тяжело поднимаясь на ноги, – Спасибо, Герман.

2.

Модуль утилизации, вопреки звучному названию, был просто-напросто наглухо захламленным отсеком. Грязная, зловонная свалка, где высились горы грязных плесневелых банок, лежали разломанные и разбитые вещи, покоились старые пыльные тряпки, валялись разрушенные коробки и раздавленные ящики. Когда-то давно, это помещение было оснащено устройствами по переработке мусора, но теперь все покрылось слоем жирной грязи, сломалось и заржавело. Дышать фактически нечем – если бы не мощная система вентиляции, чудом не вышедшая из строя, зловоние давно бы просочилось на станцию. Внутри отсека что-то гудело, ворочалось, вращалось и ревело.