— Поздравляю! — сказала она.

— Спасибо.

— Касиана потеряла?

— Да. Ты не видела?

— Видела, пошли, покажу, он там за колонной, — и я пошла за ней следом. Но вот только чем дальше она шла, тем меньше народу становилось.

— Ты меня не туда ведешь, — вдруг очнувшись, сказала я. — Его там нет!

— Верно, и не может быть! — она подошла ко мне. — Потому что он только мой! — сказала она и воткнула нож мне в грудь. Меня обожгло болью, словно к моей груди приложили раскаленные угли. Я лишь успела поднести руки к груди, как мир перед глазами стал тускнеть и гаснуть.

Я стояла у обрыва, и смотрела, как волны бьются о скалы, разрываясь на тысячу кусочков и собираясь воедино снова. Над морем кружили и кричали чайки. Небо было в серых тучах. Странно, но от ветра, который дул, холодно не было. А на душе было умиротворение и покой. Ко мне подошла девушка в голубом платье с белыми длинными волосами и тоже стала смотреть на море.

— Красиво правда? — спросила она.

— Очень. Обожаю море! — сказала я.

— Я тоже. Давай пройдемся? — и мы стали спускаться со скалы вниз к берегу, где бушевал шторм. Волны были настолько сильные, что до нас доносились соленые капли, и попадали на лицо.

— Ты счастлива? — спросила она.

— Да.

— Почему? Что делает тебя счастливой?

— Не знаю, — странно, но я не могла вспомнить, почему я так счастлива. Может, потому что вижу море? Или от чего-то другого? Но от чего? Наверное, девушка прочитала мои мысли.

— Смотри, — сказала она и провела рукой по песку. Песок стал, разбегался в стороны, сжимался в комочки, и на месте песка образовалось стекло, в котором я увидела Храм Ветров.

На святыне лежала девушка, раскинув руки в разные стороны, по ее белоснежному платью кругами расходилось багровое кольцо крови. Девушка была мертва. Но не это смутило больше всего. На коленях, припав головой к полу, сидели двое мужчин, у одного были белые крылья, у второго черные. Они горячо читали молитвы. Жертвоприношение? Подумала я. Пока не услышала, как в закрытую дверь кто-то стучит и просит, чтобы ее открыли, зовя мужчин по имени.

— Касиан умоляю, открой! — кричал чей-то женский голос.

— Алексий открой дверь! — кричал мужской.

Надо же какие странные имена у мужчин. Жаль, что я лиц их не вижу. Но если они с крыльями, то, наверное, они красивы, может ангелы?

Но из головы не шли их имена, я где-то их уже слышала. Но где? Касиан. И тут я вспомнила мужчину в голубом костюме и огромным букетом роз идущего ко мне.

Алексий. Мужчина с черными крыльями и разноцветными глазами.

Конечно же, ну как я могла забыть! О нет! Только не это! Я подняла глаза полные слез и взглянула на девушку, она улыбалась.

— Богиня? — прошептала я. Из глаз полились слезы. Девушка молчала и смотрела на меня, она ждала, когда я успокоюсь и возьму себя в руки.

— Успокоилась? — спросила она, когда я вытерла последние слезинки.

— Я ведь даже с ними не простилась, — прошептала я.

— Смерть, она такая, как бы сказать-то. Она не спросит, закончила ты все дела или нет, успела ли ты со всеми проститься. Она просто возьмет и заберет. А что ты вовремя кому-то не успела сказать, люблю или прощай. Смерти это уже не интересно. Конечно она будет лить слезы, от того что забрала жизнь, но не своими слезами она плачет. Сейчас они молят, чтобы я взяла их жизни взамен твоей, — указав на парней, сказала богиня.

— Не надо!

— Я тоже так думаю. Я долго наблюдала за тобой. Ты мне нравишься. Лишь поэтому ты еще здесь.

— Спасибо.

— Можешь считать это моим маленьким свадебным подарком! — и она в другой стороне снова провела рукой по песку. Он разъехался в разные стороны, и появилось зеркало, только в этом зеркале была совсем другая жизнь. Там шел снег, горели фонари, стояли многоквартирники и ездили по улицам машины.

— Вот тебе мой подарок. Я подарю тебе жизнь! Ты можешь выбрать любой из миров. Этот, — она показала на Храм. — Или этот, — она указала на мой родной город.

— Если выберешь город, могу вернуть в тот день, с которого все началось, с одной поправкой, ты проснешься утром в своей кровати. И никогда не вспомнишь про город Ветров. Я тебе это обещаю!

Предложение было слишком заманчивым. Проснуться у себя дома и не помнить не дня из того что произошло, или вернуться в город взять в мужья Алексия и жить с двумя мужьями? Выбор был не простой. С одной стороны до меня доносились звуки проезжающих машин и шум ночного города. С другой я слышала молитвы парней. На мгновение я закрыла глаза, а затем развернулась к парням.

— Раз подарок, то могу я выбрать что-то другое? — спросила я Богиню.

— Что?

— Я хочу, чтобы город Ветров больше не был проклятым городом. Чтобы он был на картах остального мира. Чтобы леса больше не было. Хочу, чтобы у них шел снег. И чтобы они могли уехать к морю. Хочу, чтобы к ним приезжали другие расы, я хочу, чтобы жили они.

— Вот такое у тебя желание? Ты просишь не для себя, ты просишь для других?

— Да. Я уже мертва. Они меня похоронят, и будут вспоминать, я не хочу уходить из их памяти.

— Ты ведь знаешь, что когда у Асула умирает жена, умирает и он?

— А эти будут жить! Они знают, я бы этого хотела! — я упрямо посмотрела на Богиню.

— Ты уверенна?

— Да.

— Чтож. Пусть будет по-твоему! — сказала Богиня и море замерло. Птицы в небе замерли, словно я в картину попала. Исчезла и Богиня. Я осталась одна, а затем под ногами стал проваливаться песок. Стекла, в которых, были миры, пошли трещинами и стали рушиться. Меня затянуло под землю. Я даже особо не сопротивлялась, какой смысл сопротивляться тому, что неизбежно. Летя в пустоту, я лишь закрыла глаза, вспоминая лица парней. По лицу опять скатилась слезинка. И тут я упала. Удар был настолько резким и неожиданным, что я вскрикнула, села и открыла глаза.

— Ой, как больно-то, — сказала я, села и потерла затылок. Замерла, не понимая, где оказалась. На меня смотрели Касиан и Алексий. Я сидела в святыне и смотрела на них во все глаза. Но ведь так не бывает?

— Светлана! — крикнули парни и оба кинулись ко мне. Они обнимали и целовали меня.

— Жива! Жива! — слышала я от них.

— Слава Богине! Живая! — они обняли меня с двух сторон. Ужасный стук, хруст и двери разлетелись в разные стороны. В дверях стояли мужья королевы и Эвелины. Когда они увидели нас, то замерли в дверях.

— Да пустите же вы меня, — крикнула Эвелина, расталкивая их в стороны и врываясь в обитель.

— Жива! — сказала она и замерла как вкопанная. За ней замерли королева и Жрица.

— Живая! Надо же! Трое суток прошло, а живая!

Первым пришел в себя Алексий. Он подбежал к Жрице упал на колени и стал молить ее.

— Пожените нас! Прям тут и сейчас! Умоляю! Мне плевать на традиции. Плевать на все косые взгляды! Пожените нас! Умоляю! — хватаясь за ее юбку, просил он. Вошли мужчины, они во все глаза смотрели на меня и прижавшегося ко мне Касиана.

— А никто не против? — спросила Жрица.

— Никто, — тихо сказала я.

Она встала около нас и провела обряд, поженив меня и Алексия. Касиан при этом держал меня за руку и улыбался. Хотя на меня все и смотрели как на приведение, но никто ничего не спросил. После обряда Касиан взял меня на руки и вынес из Храма. Алексий помог ему усадить меня в карету, и они увезли меня домой.

Парни молчали и лишь оглядывались на меня. То, беря меня за руку то, смотря в глаза. Словно видели перед собой приведение. Из кареты выйти тоже мне не дали, Алексий на руках занес в дом.

— Ты голодна? — спросили они в одни голос.

— Нет. Может, вы меня отпустите?

— А что ты хочешь?

— Я хочу в ванну.

Они унесли меня в спальню, наполнили ванную и хотели раздеть.

— Не надо! Я сама! — сказала я.

— Мы ждем тебя здесь. Ты только не закрывайся, — сказали они.

— Хорошо, — и я ушла. Оставшись одна, слегка пошатываясь, я подошла к зеркалу и взглянула на себя. Под глазами были круги. Кожа была бледная и белая. Видок был, словно меня из могилы воскресили. А на платье был след от крови. Я долго и тщательно отмывалась. А когда начала мыть волосы поняла, что они больше не заплетены, нет на них и стеклянных бусинок.