— Ну а я тут причем? Я же не корову продаю, а мужа.

— А что если она завтра придет с этой суммой?

— Это будет завтра! А у меня настроение переменчивое, захочу дешевле продам, а захочу дороже, — сказала я, глядя в глаза Артения. Первой не выдержала Эвелина, она засмеялась. Парни тоже стали улыбаться. Да, лихо они за Касиана переживали, однако. Не ожидала! Неужели он им так дорог? Только Артений стоял до сих пор злой.

— То есть ты не собиралась его продавать? — наконец спросил он.

— Артений, я не понимаю твоей злости? Я и не думала о том, чтобы продать Касиана, я вообще не знала что у вас это возможно. Мне об этом лишь вчера Эвелина рассказала, там, в таверне произошло недоразумение. Я лишь разрешила, поговорить Касиану с Заной наедине. Знала бы, не разрешила, — после моих слов Артений немного стушевался и даже успокоился.

— А лихо ты ее молодец! У нее же только родительские деньги, мужья знают, какая она, поэтому лишних денег не дают. Да и она со своими запросами такую сумму никогда не накопит, — сказала Эвелина.

— Пусть пытается! — сказала я и снова начала читать. Артений поднялся и куда-то вышел, не сказав никому не слова. Его лицо и переживания все не шли из моей головы.

— Почему Артений так переживает? — вдруг решила спросить я.

— Касиан, его друг. Вот он и переживает. А сейчас, наверное, к нему поехал, я больше чем в этом уверенна, — ответила Эвелина.

Ни вечером, ни на следующий день Касиан не объявился, но все кругом продолжали готовиться к свадьбе. А меня опять начала заполнять пустота. Мало того что татуировка разрасталась все больше и больше, так еще и тоска навалила. Ничего не хотелось, не было ни каких желаний. Эвелина что-то говорила про платье, приносила какие-то туфли, а мне все было без разницы.

Подходил третий день к концу, а Касиана все не было. Я боялась лечь спать, потому что знала, что не проснусь. И чтобы хоть как-то себя отвлечь пошла в сад. Прогулявшись по аллеям, я села на лавочку, меня ужасно клонило в сон. Я прикрыла глаза и начала уже засыпать, когда услышала чьи-то шаги. Кто бы знал, сколько сил мне потребовалось, чтобы открыть глаза и посмотреть на идущего.

По аллее в голубых брюках и голубой рубашки шел Касиан. Волосы были забраны в хвост. В руках он нес огромный букет алых роз.

— Здравствуй! — сказал он, подойдя по мне. Я не подняла головы, слишком много чести.

— Светлана! Это тебе! — и он подал мне цветы.

— Спасибо! — я их взяла и отложила на скамейку. Ох, и тяжеленный букет. Касиан опустился передо мной на колени и заглянул в глаза. Как я не старалась, но не смогла пересилить себя и посмотрела на него. Глаза мои округлились от ужаса. Вся шея, ухо и щека были покрыты татуировкой. Даже одна веточка с бутоном добралась до уголка губ. Это было красиво и ужасно одновременно.

— Светочка, прости меня! Прости меня, пожалуйста! — проговорил он. — Я знаю, я виноват. Я очень виноват перед тобой. Но молю тебя, прости меня! Я очень виноват перед тобой! — и он опустил голову. Я смотрела на него и молчала, не зная, что сказать. Хотелось обнять и прижаться к нему, но в тот, же момент я была на него зла. До сих пор помнила, как он кричал на меня и как разбился стол от его лишь одного удара.

— Светочка, милая моя! — проговорил он, не поднимая головы. — Прошу тебя, прости меня!

— Кто тебе рассказал, что я ездила к Храму? — спросила я. Его спина напряглась, и я только сейчас увидела, что крыльев у него нет.

— Никто. Я чувствую тебя. И я вижу, где ты есть и что ты делаешь.

— А почему я так не могу?

— Не знаю. Я вообще не понимаю, что со мной происходит последние три недели.

— Я нечаянно. Я этого не хотела. Если бы я знала, я бы не кинулась помогать вытаскивать тебе осколок, — сказала я. Он поднял на меня глаза. В них была боль и грусть.

— А я счастлив, что ты это сделала. Я, правда, очень этому счастлив! Я люблю тебя! И магия тут не причем. Я хочу, чтобы всю жизнь на балах ты наступала мне на ноги, — и он улыбнулся, но увидев, что я не улыбаюсь, опустил голову. Я молчала. Касиан прижался к коленям и обнял с двух сторон руками. Эх. Если бы не эта магия, отпустила бы я несчастного принца. И пусть он дальше ищет свою принцессу. Было огромное желание прогнать его. И, по-моему, он это чувствовал, потому что прижался к ногам еще сильнее.

— Я виноват! Я знаю. Я очень виноват перед тобой! Накажи! Только не прогоняй! Делай со мной все, что хочешь только позволь быть рядом! — шептал он. Вскоре юбка стала сырой, и я уже ногами ощущала его слезы. Плечи его тихонько сотрясались. Я не выдержала, положила руку ему на голову и начала гладить его волосы. Потихоньку он затих, но не разжал объятий.

— Касиан, поднимайся уже. Хватит, — и я встала, а он так и остался стоять на коленях.

— Светочка, милая моя! — он схватил меня за руку. — Прости меня! Пожалуйста, прости!

— Прощаю, только вставай уже, — сказала я и убрала руку, за которую он держался. Касиан встал и попытался заглянуть мне в глаза.

— Через три дня свадьба. Я надеюсь, ты приедешь, — сказала я, смотря на небо. — А сейчас иди, — я развернулась, чтобы уйти.

— Куда?

— Домой иди Касиан. — крикнула я, не оборачиваясь. Прошла по аллее и вошла в дом, у лестницы мне встретилась Эвелина. Но смотрела она не на меня, а за мое плечо. Я обернулась, принц шел за мной следом.

— Вот же… — тихо сказала я, поднимаясь по лестнице.

— А я бы его выпорола, — тихо сказала Эвелина и ушла. Я вошла в комнату, закрыла дверь и прижалась к стене. Очень надеясь, что принц действительно уедет во дворец. Но в дверь постучали, а затем ее открыли, и вошел блондин.

— Касиан, я же сказала, ты можешь ехать домой!

— Мой дом там, где ты!

— Да ладно? И тебе потребовалось трое суток, чтобы это понять? Или ты Зану успокаивал?

— Светлана, ну что ты говоришь такое! Мне только ты нужна! А не приезжал, потому что пил как ненормальный. А потом Артений приехал и сказал, что ты не знала, что мужа можно продать. Сразу к тебе ехать он меня не пустил, сказал, что протрезветь надо. А когда протрезвел, испугался.

— Меня?

— Что не простишь, — он подошел ближе и обнял меня, прижимаясь к моей спине. — Я люблю тебя! Прости меня! — прошептал он мне в шею, мурашки разбежались по телу. Невольно из груди вылетел стон, принц прижал к себе еще сильнее. Я развернулась и посмотрела в его грустные глаза. Он потянулся к моим губам, я же отошла от него на шаг. А затем подошла к шкафу и достала оттуда ремень. Щелкнув им в воздухе, вернулась к принцу. Он стоял и смотрел, не говоря ни слова, я прошлась вокруг него. Размахнулась и ударила ремнем по заднице. Он выпрямился, но смолчал. Второй удар. Он дернулся. Третий удар. И опять тишина. Неужели ему не больно? Ну, раз не больно пойдем другим путем. Я села в кресло.

— Иди сюда, — позвала я его и широко раздвинула ноги, хорошо, что у меня юбки широкие. Касиан подошел.

— Садись спиной ко мне, — сказала я, он послушно опустился на пол, сел перед креслом спиной ко мне. Я обвила его шею ремнем и тихонько стала стягивать.

— Не боишься? — спросила я.

— Нет, — спокойным голосом ответил он. Я сдавила еще сильнее, чувствуя, как сжался его кадык, и придвинулась голова ко мне.

— А так? — спросила я, он отрицательно мотнул головой. Я сжала еще сильнее, слыша, как у него перехватило дыхание. Но он не проронил, ни слова. Я ослабила хватку. Бросила ремень на пол. Касиан же послушно сидел в ногах. Взяла в руки его длинные волосы. Какие они мягкие, нежные, как облако. Стала проводить руками по волосам. А затем, намотав волосы на руку, я притянула его голову к себе. Он тяжело и глубоко дышал.

Я провела пальцами по его шее и заметила, как жилка на шее забилась в ускоренном ритме. Провела пальцами по татуированному затылку, по мочке уха. А, затем, не выдержав, поцеловала его нежно в шею.

— Ох! — выдохнул он от неожиданности. Я стала покрывать его шею поцелуями, от ключицы до мочки уха и обратно.