Разговор, наверное, был слышен наверху, потому что в столовую спустились Рэйшен и Ингерам. Руфус нервно дёрнулся, но Рэйшен добродушно заметил:

— О, ты вернулся! Молодец! Кормили уже? Эли рассказала, чем мы будем заниматься?

Руфус самодовольно хмыкнул:

— Я, похоже, вам новое дело нашёл!

— Ну, для начала не вам, а нам, — заметил Ингерам. — А что за дело?

Руфус с удовольствием заново рассказал о своих злоключениях, ожидая, что этому чокнутому дроу станет совестно. Но дроу был не только чокнутый, но и на редкость бессовестный. Он кликнул кухарку и затребовал жареной колбасы, потому что его, видишь ли, преследует запах жареного.

— И хлеба, — добавил Ингерам, — заедать колбасу. А то тут страхи рассказывают.

Связь между хлебом и колбасой была ясна, но при чём тут страхи, Элина так и не поняла.

— Ребята, а у вас изжоги не будет, столько лопать жареного на ночь? — ласково уточнила она. — Эдак вас будет проще убить, чем прокормить.

— Ты же сказала, что это из кармана, то есть казны короля! — непритворно удивился Ингерам. — И, кстати, чего это мы должны заниматься твоим безголовым трупом, Руфи? Это дело Городской Стражи.

— Кстати, отчего ты не пошёл сразу туда со своей находкой? — поинтересовался Рэйшен.

— Ага, чтоб они решили, что я его и убил, — проворчал Руфус.

— Вряд ли, — задумчиво заметила Элина, — труп несвежий. А что за оружие у тебя есть, чтобы отчекрыжить голову? Ни меча, ни ножа, ни серпа…

И почти сразу она сменила тему:

— Меняем планы на завтрашнее утро.

— В смысле?! Меняем на что?

— Вместо за́мка идём к стражникам. Надо же про труп сообщить.

— А я-то надеялся форму получить, — буркнул Рэйшен.

— Получишь, — спокойно отозвалась Элина. — Всё успеем.

Руфус смотрел, слушал и недоумевал: про эту женщину ходили самые невероятные слухи, а она оказалась такая… обыкновенная. Разочарование какое-то. Вот если бы у неё были мышцы, как у здорового мужика, или она пила пиво, как самый горький пропойца, или… Фантазия Руфуса иссякла. Он подумал немного и спросил:

— А где тот патлатый, который с дроу… с Рэйшеном был?

— Лоркан, что ли? — уточнил Рэйшен, и они с Ингерамом захихикали, словно напакостившие мальчишки.

Кухарка принесла колбасу и хлеб, смех прекратился, сменившись чавканьем. Колбаса и впрямь пахла так, что Руфус не удержался и взял и себе кусок.

— Так где он?

— Ушёл к даме сердца, — пояснила Элина.

У Руфуса колбаса встала поперёк горла.

— У такого… такого… есть дама сердца?!

— О, вспомни служанку с постоялого двора! — Ингерам едва удерживался, чтобы не захохотать в голос.

— Которую?

— Самую злую и грубую, с плоской мордой и тяжёлым носом!

Судя по округлившимся глазам Руфуса, он её хорошо помнил.

— Вот это она и есть!

— Да она же… вылитая троллиха! — молодой человек был шокирован.

— Ага, — подтвердил Ингерам, с удовольствием откусывая очередной кусок, — и имя у неё троллье. Акке.

— Фу, — брезгливо скривился Руфус, — пусть Лоркан и холоп, но мог бы и получше кого…

Рэйшен уже не смеялся, а выжидательно поглядывал на Элину. Она и вовсе сердито прищурилась, а губы её невольно сжались.

— Что это вы тут несёте, ребятушки?

— Ой, если ты не из Жадвиля, то тебе не понять…

Элина как раз очень хорошо понимала эту местечковую жадвильскую ненависть к инородцам. Она отлично помнила, как на жадвильской улице группа подростков издевалась над мальчиком-полутроллем. И как она увезла всю семью этого мальчика к себе, в Примежье, подальше от беды. На смерть…

— Эли, Эли, не надо, — Рэйшен тряс её за плечо, видя, что её глаза полыхают как тогда, когда она навела арбалет на барона.

— Ну почему же? Вот ты, — Элина невежливо ткнула пальцем в Ингерама, — когда командовал отрядом Лесной Стражи и захаживал ко мне в таверну, ты вроде в еду не плевал.

— А должен был? — насторожился бывший лейтенант.

— Эту еду готовил полутролль, а подавала его жена, такая же, как эта Акке. Но ни ты, ни твои люди слова дурного не сказали. Нормально тебе было жрать то, что полутролль готовил, а?

Элина говорила очень громко, на её голос высунулись слуги, с любопытством прислушиваясь. Теперь им будет что доложить своему начальству!

— Слушай, я очень уважал Умрада, руки у него были золотые, и жена его…

— Тогда отчего тебе сейчас, демон тебя разорви, так смешно?!

Ингерам умолк. Он напрочь забыл, что у Элины в таверне, той самой, которая сгорела, работала семья полутроллей. И инкуб, кажется. Все они погибли, и до сих пор воспоминания об их ужасной смерти терзали Элину. Всё это Ингерам попытался неуклюже высказать вслух под ледяным взглядом Рэйшена.

— Элина, я понимаю, ты просто женщина, живёшь чувствами…

Даже Руфус сообразил, что этого лучше было не говорить. А Рэйшен тихо сказал:

— Просто дай мне разрешение, Эли…

И тут Руфусу стало очень страшно. Страшнее, чем по шею в нечистотах, страшнее, чем когда он нашёл тело без головы… Вот сейчас эта женщина кивнёт, и безумный дроу порвёт всех голыми руками. Руфус знал, что может Рэйшен: слыхал рассказы отцовских гвардейцев, да и рассказы самого отца, лично знакомого с "этим бандитом". Но Элина разрешения не дала. Рэйшен пожал мощными плечами, и Руфус невольно выдохнул.

Глава 57

Лоркан отсутствовал до самого рассвета и отлично провёл время. Единственное, что подпортило ему настроение, — нечаянная встреча с Гри. Парень возвращался откуда-то, бережно держа свою драгоценную читарру, и был явно навеселе.

— Здорово, бард, чего такой хмурый? — поприветствовал его Лоркан.

— Тебе какое дело?

— Дуй к своей милой, она тебе быстро настроение поднимет! — подмигнул Лоркан, обнимая талию служанки Акке.

— Да пошёл ты, — зло буркнул Гри.

— Вишь, какой стал злой да невежливый, — не сдержалась от замечания Акке. — Может, и правильно девица твоя к другому…

Гри, стоявший к ним спиной, резко обернулся, и Лоркан привычным жестом задвинул Акке себе за спину, готовясь к драке. Впрочем, никакой драки не случилось. Гри, недовольно сопя, ушёл в комнату, которая теперь принадлежала ему одному, а Лоркан, самодовольно усмехнувшись, впился в губы Акке поцелуем победителя.

Уходя, Лоркан всё же заглянул к мальчишке в комнату. Что он хотел? Лоркан и сам не смог бы объяснить. Снова позвать с собой, как-то убедить, настоять… Внутри стоял запах перегара. Элина бы удивилась, ведь раньше Гри почти не пил хмельного. Лоркан этого не знал. Он просто потряс парня за плечо.

— Эй, слышь, поднимайся, пошли со мной, а?

Гри что-то невнятно пробормотал и отвернулся. Лоркан пожал плечами и выскользнул наружу. Он с удовольствием убедился, что всё ещё ловок и может двигаться бесшумно. Ну, почти. Проклятая половица подвела и скрипнула под сапогом. Но весь постоялый двор крепко спал, и Лоркан без приключений добрался до своего нового места обитания.

А вот здесь пробраться незамеченным не удалось. В кухне уже кто-то шумел: разводили огонь, гремели кастрюлями, стучали ножами. Мимо прошла крепенькая девица и нагло усмехнулась прямо Лоркану в лицо. Что это с ней? У него что, лицо измазано? Вроде он плеснул на себя водой перед уходом, да и Акке не из тех, кто пользуется красками для лица.

Дома — странно было называть новое жилище своим домом — Лоркан поднялся на второй этаж, уже не стараясь ступать бесшумно. Спать оставалось всего ничего. Из-за дальней двери донёсся слабый шум. Лоркан прислушался: неужто Гри вернулся и замирился со своей девчонкой?

— Рэйшен, угомонись уже, — раздался Элинин голос. — Сегодня трудный день, а у меня будут синяки под глазами.

— Умгу, — дроу не считал нужным даже понизить голос, — кто об этом скажет или даже подумает, будет под своими глазами синяки считать.

Лоркан осуждающе покачал головой, но тут же вспомнил, как он сам провёл ночь, махнул рукой и нырнул к себе.