Зато его возмущение убедило Полли и Рицпу, что это не он повинен в пропаже Рэйшена и Элины.

* * *

Гри решил немного задержаться, уж больно щедрой была сегодня публика. Он пел, краем глаза наблюдая за посетителями. К кому можно обратиться в перерыве между песнями? Кто благосклонно воспримет расспросы музыканта?

Дверь харчевни отворилась, с вечерней улицы вошли двое подвыпивших молодых людей. Вышибала на дверях внимательно осмотрел их: взлохмаченные волосы, мятая и местами порванная, словно в драке, одежда, однако сшита она была из добротной ткани, а у одного из юношей на боку болтался небольшой меч. Похоже, парни из числа тех, кто обитает при королевском дворе. Пусть и с неохотой, но гуляк впустили.

Вначале Гри не обратил на них внимания. Такие ребята не скупились, только если с ними были женщины. Эти же заказали кувшин местного пойла и здоровенное кольцо колбасы. Отхлебнув по глотку, парни сморщились и затеяли выяснение отношений с подавальщицей, что та разбавила им выпивку. Вышибала посматривал в сторону скандалистов, но пока не вмешивался.

Гри понимал, что очень скоро ссора разрастётся, и музыканту придётся уносить ноги отсюда, чтобы ему не повредили инструмент или, помилуй Небеса, пальцы. Вышибала понемногу двигался в сторону шумного столика, а оттуда раздался крик:

— Заткнись, потаскуха!

Гри замер и перестал играть. Публика не обиделась, все с интересом следили за скандалом, готовясь ввязаться в драку. Эти визгливые интонации были знакомы музыканту, он слыхал именно эти слова, сказанные именно этим голосом, в Жадвиле… Бард внимательно посмотрел на кричавшего. Да, пожалуй, это именно он, тот, кого они так безуспешно разыскивали. Сын Рицпы, Руфус-младший.

Вышибала, здоровенный мужик сурового вида, не дал обижать служанку. Он схватил за воротники обоих дебоширов, словно нашкодивших щенков, и принялся трясти как грушу. Парень с мечом попытался достать своё оружие, но вышибала рванул перевязь, на которой висел меч, и та с треском порвалась.

— Не суй свою тыкалку, куда не просят! — рявкнул вышибала под гогот нетрезвых посетителей.

Гри заметил, как хозяин заведения подал вышибале какой-то знак, и вышибала поволок обоих скандалистов наружу. Деньги нашлись только у парня с мечом, а в карманах Руфуса ничего не оказалось, поэтому вышибала несколько раз пнул его и швырнул на грязную мостовую.

— А ну пошли отсюда! Оба!

Задору у обоих молодых повес поубавилось, и они разбежались в разные стороны. Гри закончил петь, видя, что публика уже не слушает.

— Ладно уж, ступай, — благодушно распорядился хозяин. — Можешь завтра прийти, вижу, посетителям ты нравишься, а сегодня уж хватит с нас впечатлений.

Бард благодарно кивнул и, бережно закутав свою читарру в ткань, помчался вслед за Руфусом. Тот тащился по тёмной улочке, пошатываясь и ругаясь на каждом шагу.

Из того, что удалось подслушать, Гри понял, что тумаки и пинки доставались Руфусу не впервые. И денег у него давно не водилось, и, похоже, ночевать было негде. Он очень рассчитывал на своего более удачливого приятеля, но вышибала расстроил эти планы. Гри не понял, как всё это произошло, ведь Руфус должен был жить и столоваться, а заодно проходить какое-никакое обучение в королевском замке, с другими молодыми аристократами. Почему он оказался в дешёвом трактире, без денег, в сомнительной компании?

Руфус дотащился до богатого квартала и постучался в один из домов. Гри притаился на другой стороне улицы, чтобы узнать, к кому Руфус может обратиться за помощью.

Дверь отворила служанка, крайне недовольная тем, что её потревожили в такой час. Увидев Руфуса, она брезгливо поджала губы. Молодой человек принялся уговаривать её сообщить хозяйке, что он вернулся, что он раскаивается, что он… Служанка, не дослушав, захлопнула дверь у него перед носом. Руфус грязно выругался в адрес той женщины, к милосердию которой только что взывал.

Гри был поражён. Как можно было дойти до такой жизни? Он уже собирался подойти к Руфусу и позвать его с собой, но тут дверь снова распахнулась, на порог вышла та же самая служанка и что-то сунула в руки Руфусу.

— Возьми и убирайся, не тревожь покой моей хозяйки, она не хочет тебя больше видеть. Но если ты придёшь ещё раз, с тобой поговорят по-другому, так и знай. Все кости переломают!

Дверь снова захлопнулась, на этот раз окончательно.

— Две суки, что ты, что твоя хозяйка! — злобно процедил Руфус, рассматривая, что же ему дали.

В тусклом свете Гри заметил, как блеснули серебром монеты в ладонях юноши. Руфус жадно пересчитал их и хмыкнул:

— Ладно, этого хватит, чтобы переночевать в приличном месте, а утром опохмелиться и поесть, а там видно будет!

С этими словами он двинулся в центр города, где, несмотря на поздний час, на улицах кипела жизнь. Глорк был городом, который никогда не спит. Именно из-за этого Гри отстал от Руфуса и потерял его из виду. Сколько Гри ни спрашивал у прохожих, никто из весёлых гуляк не смог ответить, куда же пошёл растрёпанный молодой человек.

Глава 17

Гри вернулся на постоялый двор ни с чем, уставший и удрученный. Увидев лица своих друзей, Гри догадался, что случилось что-то ужасное.

— Полли, с тобой всё в порядке? Как ты себя чувствуешь? — тревожно спрашивал Гри, глядя в небесно-голубые глаза любимой.

— Я-то в порядке, — убитым голосом ответила Поллианна.

— А кто не в порядке?

Рицпа и Ингерам сидели в разных углах комнаты и мрачно смотрели в пол.

— Что случилось-то? Чего молчите? — совершенно растерялся Гри. — Вот придут дара Элина с Рэйшеном, пожалуюсь на вас, зачем вы меня пугаете…

— Не придут, — подал голос Ингерам.

— Это почему же?

— Похоже, их арестовали, — решилась наконец сообщить ужасную новость Полли.

Гри не поверил своим ушам.

— Арестовали? За что? Они ничего не сделали! Да, может, это только слухи?

Полли печально покачала головой. Ингерам повторил для Гри всё, что ему удалось узнать и увидеть. Музыкант был потрясён.

— Что теперь делать? Мы можем им чем-нибудь помочь?

Унылое молчание было ему ответом.

— Я попробую пройти в замок, может, удастся что-нибудь вызнать, — с надеждой сказал Гри. — Музыку-то везде любят.

— Никто тебя не впустит, — отозвался Ингерам, — музыку-то королевский двор любит, да там своих придворных певцов и плясунов хватает.

В голову Гри приходили идеи одна безумнее другой, но, к счастью для молодого барда, друзья находили веские аргументы, чтобы не брать штурмом какие-нибудь замковые ворота. Наконец идеи иссякли, Гри немного помолчал, а потом выпалил:

— Чуть не забыл! У меня ведь тоже есть важная новость!

— Мне уже страшно, — пробормотал бывший лейтенант, — я больше не люблю новости. Никакие.

— Я видел сына Рицпы!

— Что?! Где?! Как он себя чувствует?! — одновременно закричали Рицпа, Поллианна и Ингерам.

Гри рассказал всё честно, ничего не скрывая. Ингерам время от времени язвительно фыркал, слушая, какой Руфус был оборванный и взлохмаченный. В особенности порадовало бывшего лейтенанта то, что парень отхватил от вышибалы и вынужден был выпрашивать деньги на ночлег у знакомых.

— У бывшей любовницы просил, — со знанием дела заметил Ингерам.

— И она не пожалела, не приняла его? Куда же он мог пойти? Как ты мог не заметить этого? — в отчаянии прошептала Рицпа. Рассказ Гри и насмешки Ингерама причиняли ей настоящую физическую боль.

Музыкант чувствовал угрызения совести, будто он лично был виноват в том, что Руфус сбился с пути.

— Я знаю, что нам нужно сделать! — внезапно заявила Поллианна.

Все выжидательно воззрились на неё.

— Сейчас мы разойдёмся по комнатам и ляжем спать, а завтра с самого утра пойдём на ту улицу, где Гри последний раз видел Руфуса. Может, мы столкнёмся с ним, может, удастся расспросить прохожих, кто что-нибудь видел.

— Полли, а вдруг ему нужна помощь прямо сейчас? — простонала Рицпа.