— Ну не каждый еврей, — хмыкнула Дора, глядя на подругу-экс-эсэсовку, — Но всяких сект и течений у нас много. В данном случае, — Дора показала на нашивки на форме юной пленницы, — Речь идет о датском отдельном сионистком батальоне СС "Ребекка".
— Ребекка?… Что???!!!- Марта споткнулась на трапе, осознав услышанное от подруги.
— Я нехотела об этом говорить поначалу, — покраснев, произнесла Дора, — Я ведь, если ты помнишь на момент нашего знакомства, к тебе очень плохо относилась, считаю тебя…
— Ладно! — прервала Дору Марта, — Что было уже прошло!
— Вообщем среди моих соотечественников есть разные люди. О батальоне СС «Ребекка» вспоминать не принято. Все как бы договорились считать, что женского еврейского батальона СС не существует в природе. Но он есть, и я таких как она, — Дора бросила красноречивый взгляд на пленницу, — Ненавижу. И ненавидела больше, чем вас чистокровных ариек из СС.
— Понятно, — сказала Натали, — Еврейский батальон СС «Ребекка» это зеркальное отражение арийской сионисткой дружины «Фройлянюден», укомплектованной арийками принявшими иудаизм, и действующей сейчас на территории Палестины.
— Что??? - закричали Марта и Дора.
— Я говорю о том, что есть подразделение белокурых арийских бестий помогающих евреям в Палестине и принявших их религиозную веру.
— Но как такое может быть? — хором спросили девушки.
— Не все русские большевики и не все большевики русские, — ответила Натали, — И у вас действует тот же принцип — Каждый за тех, за кого он считает нужным.
— Черт! — воскликнула Марта, — Хотя, — она кинула взгляд на Дору, — Мне как-то уже все равно, за кого воюют те арийки, более важно за кого воюю я сама. А воюю я за тех людей, которых знаю лично.
— Ну что там? — задала вопрос Натали, поднявшись на командную палубу.
— Атаку с моря на соседних фортах отразили, хотя и с потерями. А на суше, — Валерия Коллингвуд бросила взгляд в сторону берега, — На суше бой еще идет. Танки, похоже, мы большей частью выбили, но осталась еще пехота. Да, еще с «Валгаллы» сообщили, что они закончили погрузку и ждут нас на борт. С уничтоженных фортов удалось спасти троих девушек, все тяжелоранены.
— Господи! — крикнула Сара Мазелевич, — Вы посмотрите, что эти чокнутые шляхтенки делают! Прекратить огонь!
Саманта подбежала к смотровой щели форта и увидела, как девушки из польского батальона пошли в штыковую атаку.
— Что эта Юнона? У нее, что с башкой не в порядке? Она же половину своих положит! — крикнула побледнев Валерия, наблюдая как польские девушки устремились вперед.
— Похоже, что нет! — хмыкнула Кэт, — Вон, смотрите, с портовых кранов лупят очередями MG-34! Видимо не обошлось без Битч.
— Точно! — подтвердила Натали, — А они побежали! Точно!
Саманта увидела, как фигурки пехотинцев в английской форме беспорядочно бросились на утек.
— Сара! Связь с берегом! Пускай высылают за нами катера, — отдала приказ Валерия, — Уходим!
— И еще скажи, чтобы подготовили форты к взрыву! Часовой механизм на три часа! — добавила Натали.
Ответная реакция с берега, не заставила себя долго ждать. Из-под маскировочных сетей вынырнули катера и устремились в их сторону. Через несколько минут Саманта, обнимая Кэт, уже сидела в катере, который, подпрыгивая на небольших волнах, взял путь к берегу.
— Интересно, а что ты будешь делать с этой малолетней хасидкой? — несколько ревниво спросила Дора у своей подруги Марты.
— Перевоспитаю! — уверенно заявила Марта, — Выбью из ее головы все дурь, и перевоспитаю, — и повернувшись к юной пленнице, задала вопрос:
— Как тебя зовут девочка?
— Я не девочка, а солдат войск СС! — гордо заявила черноволосая пленница.
— Ну что же, раз ты у нас солдат войск СС, то я напомню тебе о субординации! Ах, да! Забыла представиться: штандартенфюрер СС Марта-Ульрика-Элеонора Айсманн-Берта-Мария-Пфальц-Флюгценшафт княгиня Брюнсвикая ландграфиня Гессен-Кассельская, — увидев перепуганные глаза юной девушки, Марта подмигнула Доре Барух, и добавила:
— Приказы старших по званию, солдат, как известно не обсуждаются! — и впилась своими чувственными губами в губы юной солдата СС, повалив пленницу на спину, и одновременно залезая правой рукой под ее синюю юбку. Вскоре к процессу перевоспитания соотечественницы присоединилась и Дора. Пленница оказалось очень страстной и чувственной девушкой, а также девственницей, что выяснилось уже после того, как она перестала ею быть.
— Ай-яй-яй! — подначила «воспитательниц» Натали, когда катер причалил к набережной мола, и те, вместе с воспитуемой стали торопливо приводить одежду в порядок, — Растление малолетних! Публичное! Даже, я сказала бы, что речь идет о групповом изнасиловании! Придется пропесочить вас на партсобрании!
Бывшую, шестандцатилетнюю солдата войск СС звали Рахиля Шавит, она являлась обладательницой тридцатитрехдюймовой груди и тридцатипятидюймовых бедер при талии в двадцать пять дюймов. Под военной формой на Рахиле было хлопчато-бумажное кружевное женское белье модели «Офелия» темно-синего цвета в тон военной форме. На взгляд, девушек находившихся в катере, фасон был несколько неудачен — избыток кружев на задней части трусиков затушевывал и искажал изящную форму округлых ягодиц, а бюстгальтер зрительно уменьшал объем маленькой груди, вместо того, чтобы ее увеличивать.
К моменту, когда они подошли к трапу «Валгаллы», польский батальон уже заканчивал погрузку, а их дожидалась пани Юнона. Вела себя она на удивление очень скромно, без гонора, даже как-то робко. Дождавшись, когда девушки окажутся рядом, она тихо спросила:
— Мы нормально воевали? Я переживала…
— Нормально! — превала ее Натали, и рывком притянув к себе, поцеловала в губы. Пани Юнона зарделась, но сопротивляться не стала, и после нескольких секунд смущения, отозвалась на ласку Натали.
— Пойдемте наверх! — поторопила их Валерия, — Там и продолжим когда отчалим! В большем составе!
Юнона, уже без смущения и с неохотой оторвалась от губ Одинцоффой и послушно стала подниматься по трапу, время от времени бросая смущенно-просительные взгляды на Валерию и Натали, словно спрашивая у них будет ли продолжение начатого, и принята ли она в их кампанию.
— Эй! — вдруг вспомнила уже на самом верху Дора, — А что с этой сукой-жрицей делать?
— Blyad! Tvaju mat! — выругалась Натали, — Совсем забыла! А где эта курица?
— Находится связанной по рукам и ногам, возле ходовой рубки, — сообщила Эллис, — Вы часом не за борт ее хотите сбросить в открытом море?
— Это было бы слишком просто, — мстительно улыбнулась Натали, — Есть два варианта. Первый — заставить ее обслуживать пролетариат Эдинбурга. Для нее, хронической расистки и девственницы со стажем, это будет веселым кошмаром. Вариант второй — он несколько противоречит большевисткой идеологии, ибо большевики против человеческого рабства, но в конкретном случае речь идет о процессе наказания за совершенные преступления. На пароходе необходим обслуживающий персонал. Предлагаю использовать ее по полной программе. Поскольку мы для нее существа низшего порядка, нечто вроде животных — то пускай она нас обслуживает в роли официантки и уборщицы. По прибытии в СССР — сдадим ее на Лубянку для утилизации.
— Жестоко! Особенно второй вариант! — хмыкнула пани Юнона, — Эта Лиззитэль, еще большая гордячка, чем была, когда-то я!
— Значит вариант номер два, — приняла решение Валерия, — Отрадно будет думать, что нас обслуживает некая небесная сущность.
— Ага, — хмыкнула Дора, — Архангелица или Серафима, которую тыкают носом в неправильно разложенные вилки и ложки на столе! Веселые вы люди, большевики! Всех построите! Ну, вот и пришли, — сионистка кивнула на дверь ходовой рубки.
Встретившие их Джоана и Клара доложили, что все готово к отплытию. Понятное дело, что за пару часов обучить девушек дивизии обслуживанию судовых механизмов не удалось, но наблюдать за показаниями приборов работающей судовой энергетической установки и производить доклады они смогут. Остальное, по ходу пьесы. Джоана подала сигнал судовой сиреной, и катера оттащили сетевые заграждения, а также маскировочные конструкции в сторону, а на берегу отдавали швартовые и прощально махали руками эдинбургские пролетарии. Весело загудел портовый буксир, оттаскивая нос гигантского лайнера длиной в триста девяносто три ярда. Клара перевела рукоятки машинных телеграфов на "малый вперед" и за кормой вскипели водовороты мутной грязной воды, поднятой со дна работающими винтами. А потом пароход задрожал и начал потихоньку двигаться вперед, постепенно удаляясь от берега. На его корме развевался странный флаг — розовый треугольник на черном фоне. После того, как «Валгалла» миновала линию морских фортов, Клара перевела рукоятки телеграфов на "средний вперед" и взяла курс на норд. Заметив, что юные девушки освободились, Валерия Коллингвуд произнесла:
