– Сеньор Дориа, сеньор Франческо, – прервал его размышления княжич. – Я ценю ваше время, да и своё не меньше. Поэтому позвольте перейти сразу к делу. Насколько мне известно, между Генуей и Венецией фактически идёт война. Иногда в виде прямых столкновений, чаще в виде закулисных интриг на политическом и торговом поле. И на разных направлениях театра военных действий она складывается по-разному. И если в относительно близких регионах вы успешно противостоите противнику, то в отдалённых территориях делать это не в пример сложнее. Поэтому Генуя и ищет союзников в Северном Причерноморье, чтобы остановить торговую экспансию венецианцев.

Дождался, когда Николай закончит перевод, и спросил:

– Я правильно понимаю ситуацию и ваши цели, сеньоры?

– Мы поражены, что в столь младом возрасте его сиятельство прекрасно разбирается в столь сложных вопросах, – ответил обтекаемо сеньор Франческо.

– Ну что же, очень сожалею, но мне придётся вас огорчить. Вы не найдёте во Владимире того, что ищете. У великого князя на текущий момент другие интересы и другие задачи, которые, уж извините, с вашими никак не пересекаются. А вот у Черниговского княжества и, скажем так, у меня лично есть. Подумайте, сеньоры, чем мы можем помочь друг другу, а завтра, если пожелаете, продолжим разговор. Да, чуть не забыл. В этом году от вас в Пизу будет направлено посольство, главу которого на пиру отравят. Это человек с фамилией Гримальдини. В этом же году флотоводец с фамилией Дориа нанесёт сокрушительное поражение пизанскому флоту. Знакомые фамилии, не правда ли, сеньоры? Честь имею.

И я вышел, оставив Николая, который по договорённости должен был ненавязчиво поднимать мой авторитет.

– Что это было, сеньор Дориа?

– Не знаю. Сам пытаюсь осмыслить услышанное. А ведь посольство в Пизу три месяца назад, перед нашим отъездом, отправилось.

– А возглавляет его мой брат, – охнул Франческо.

– Полно, сеньор Гримальдини. Мало ли откуда могла прийти информация к княжичу? Может, это происки врагов.

– Как же, за тысячи стадий от Генуи. Вы сами-то в это верите? А морское сражение, которое мы якобы выиграем? Непостижимо.

– Сеньоры, – вступил в разговор Николай. – Я на днях общался с сотником здешним. Он рассказал интересную историю. Совсем недавно, буквально перед нашим приездом, княжич вернулся от половцев, куда ездил по заданию отца. Так вот, по пути он спас ханского внука, заслонив того от удара булавой. Сутки лежал в беспамятстве. А когда пришёл в себя, стали проявляться необычные знания и способности. Одна из них – заглядывать в будущее.

– Сказки это, – фыркнул Франческо.

– А вот вернётесь домой – и узнаете. Во всяком случае хан очень серьёзно отнёсся к предупреждениям княжича.

– Я думаю, время всё расставит по своим местам, – прихлопнул ладонью по столешнице Андреа Дориа. – А пока предварительные договорённости не помешают. В конце концов, какая разница кто нам поможет? Мы просто поменяем Владимир на Чернигов. Кстати, сеньор Паганини, что означают последние слова княжича?

– А, об этом сотник тоже говорил. С недавних пор это его новая манера прощания с уважаемыми людьми. А означает она что-то вроде «честь превыше всего».

– Достойные слова, достойный юноша, – задумчиво произнёс Дориа.

На следующий день генуэзцы сами попросили о встрече. Я не стал чиниться, а так же, как и вчера, пришёл сам.

– Ваше сиятельство, – начал Дориа, – мы обсудили ваши слова и хотим официально представиться князю, уже как послы Генуи в Чернигов. Не стану скрывать, что никаких договоров мы пока заключать не вправе, и лишь выскажем свои намерения и пожелания.

«Кто бы сомневался», – подумал я. Пока не убедитесь в правдивости моих предсказаний, и пальцем не пошевельнёте. Удачно я нарыл этот материальчик в компе. Работал по теме «Лучшие арбалеты в Средние века», а попутно, вольно или невольно, запоминал некоторые другие вещи. А поскольку лучшие арбалеты были в Генуе, то и внимание истории этого города-государства уделил не в пример больше остальных. И ведь пригодилось же?

– Вы же понимаете, – продолжал Дориа, – такие договорённости должен одобрить магистрат. И нам бы хотелось услышать ваши планы в случае положительного решения этого вопроса.

– А также ваши пожелания, – это уже Гримальди подсластил пилюлю.

Ну, да я не в обиде. В таких делах обижаться себе дороже. Они, конечно, прожжённые торгаши и политики, но тягаться с человеком, который прошёл девяностые, я вас умоляю!

– Я понимаю вашу озабоченность, сеньоры, и не ожидал от сегодняшней встречи большего. Сам я буду тоже по возможности краток. Как говорил один мой знакомый, краткость – сестра таланта, а время – деньги.

– Какие замечательные фразы, особенно вторая! – влез Франческо.

«Ещё бы, торгашеская твоя душа. По-моему, любая фраза, где присутствует слово „деньги“, для тебя прекрасна», – это я не сказал, это я подумал.

– Поэтому перейдём к делу. Первое. Через четыре года я намерен вернуть Тмутараканское княжество, когда-то принадлежавшее Чернигову, и крепость Белая Вежа, которая находится в устье Дона и называется сейчас Тана. Второе. Ещё через два года – взять под контроль восточную часть Таврики. И, наконец, третье. К 6723 году от сотворения мира вся Таврика и ключевые точки на побережье вплоть до Днепра включительно должны быть под моей рукой. Теперь о пожеланиях. Хорошо бы получить в течение трёх-четырёх лет следующее:

1. Меч-гладиус с длиной клинка по образцу – пятьдесят сотен штук.

2. Шлем тяжёлого пехотинца, рисунок прилагается – пятьдесят сотен штук.

3. Наконечники копий, рисунок прилагается – пятьдесят сотен штук.

4. Болты для арбалета, рисунок прилагается – пятьдесят сотен штук.

Всё это из лучшего металла на сегодняшний день.

Табун лошадей в пятьсот голов, польских и венгерских полутяжеловозов.

Ну и средства на текущие расходы. Это на ваше усмотрение. Хочу сказать вам, сеньоры: с вашей помощью или без – я выполню то, о чём говорил, но если «без», тогда Генуя будет на равных со всеми прочими гостями в нашем новом доме. И самое важное. Если Генуя не использует сейчас этот шанс, то как государственное образование она исчезнет в 6888 году от сотворения мира. Через 165 лет. Я всё сказал, сеньоры. Встретимся завтра на приёме у князя.

Я поговорил с отцом. Просил его поласковей принять послов и ничему не удивляться. Зря волновался. Всё прошло чинно и благородно. Были вручены и приняты подарки. Стороны заверили друг друга в самых искренних намерениях дружить семьями, то есть государствами я хотел сказать, откушали за княжеским столом, попили медов стоялых и баиньки. Через день посольство отбыло восвояси.

Да, Никколу Паганини (Николая) я выпросил у сеньоров. Мол, обучать моих мастеров надо. А они и рады. Задание ему дали – за мной присматривать. Он смеётся теперь. Говорит, что его сиятельство под колпаком у Паганини. Тоже мне Мюллер недоделанный.

Вернулся Аллурх. Процесс наладил – чего там отсиживаться? И началось. Подъём, пробежка, гимнастика, завтрак, тренировка и к кузнецам. Обед, тренировка и к кожемякам. Ужин, разговор по душам с двумя соратниками и на боковую. Утром… Ох, и где же вы, мои каникулы?

Замучился объяснять мастерам дел кожевенных, что я хочу получить в итоге. Когда совсем уже было надежду потерял, на третий день они выдали:

– Так бы сразу и сказал!

Нет, а я что, стихи им два дня читал? Или у них традиция такая – над княжичами издеваться? Скрытая форма классового противостояния – понимаешь? Ещё и озадачили. Два десятка дубовых форм вынь да положь.

– А иначе никак. В сроки не уложимся. А заказчик – дюже грозный, ругаться будет. Лица вроде серьёзные, но в глазах бесенята гопак отплясывают.

Побежал к плотникам. Те руками разводят. Уж больно заказ сложен. Сел на лавку, опустил руки, свесил голову. Душераздирающая картина. Сработало.

– Да не печалься ты так, княжич. Это мы для пущего разговора. А заказ что? И серьёзней работали.